В новое время со старым грузом, или Ожидание самоочищения

«В спертом воздухе при всем старании не отдышишься».

Козьма Прутков.

Прогуливаясь как-то по городскому скверику рядом с прудами да величественными липами, венчающими каскад прудов в обрамлении монументальной Крепостной стены, почудилось дивное, что вдруг не стало боли и страданий у людей, что все счастливы и довольны жизнью, успешны и культурны, вежливы и терпимы друг к другу, готовы помочь слабому и нуждающемуся.

Почудилось, видимо, от сильного желания тишины и спокойствия, от режущей боли в сердце и тоски по ближним своим и друзьям, ушедшим на покой, от того, что каждый раз, собираясь на выход из дома, надеюсь встретить вежливого и доброжелательного прохожего в коридорах власти. Любой - от ЖЭКа до Верховной. Встретить понимание, сострадание и сочувствие.

Ведь маленькому человеку в жизни нужно совсем мало. Чтобы его заметили, уважали за то, что он есть, а не за то, что у него есть или что он может отдать. Чтобы не корили,  не ругали за все, что происходит, что он назойлив и постоянно приходит с непонятными просьбами и жалобами, что жизнь и без его проблем невыносима и так далее. Разве нельзя просто быть терпимее друг к другу, снисходительнее и добрее? Это же так просто - улыбнуться прохожему и пожелать ему хорошего дня или утра, неважно.

Весна на дворе, и жить хочется чисто и светло. Это и есть наша жизнь. У маленького человека маленькие запросы и желания, у большого - побольше.  Но кому много дадено, с того и спрос больше.

Такие видения были, пока не столкнулся с атрибутами ушедшей эпохи в дверях одного заведения, где волею судьбы пришлось побывать по причине любознательности и желания подкрепить свои мысли сведениями из прошлого.

Я забрел в один салон на пешеходной улице, носящей имя вождя мирового пролетариата, и увидел до боли знакомую надпись, символ некогда могучего и нерушимого союза всех братских народов. Как будто вновь оказался в той эпохе! Доброжелательность и мягкость в общении, скромная утварь и экспонаты напомнили о родителях, сохранивших память и передавших наказ сохранить и передать ее дальше.

Эмоции переполнились воспоминаниями. Так не хотелось выходить, такое все родное и знакомое с детства!

Протрезвление наступили быстро. В дверях на выходе молодая пара, бесцеремонно отталкивая выходящих посетителей довольно преклонного возраста, рванулась внутрь со словами, чего им, песочникам, дома не сидится. А далее: вот зырь, отстой, хлам какой-то, и показывают на старинные игрушки Советского периода, которыми практически в каждой семье украшали новогодние елки со звездой и зверюшками, конфетками и стеклянными домиками с зимним пейзажем. Спутница вторила: валим отсюда, отстой собрали и выпячивают напоказ.

Вот так совсем незаметно, мы, некогда давшие жизнь молодым, сами превратились в их восприятии в песочников, отстой и хлам. Дышать стало тяжело. Показалось, что воздух стал спертым и безжизненным.

Немного отдышавшись, увидел, как из сего музея истории, кстати, частного, созданного человеком, страдающим болезнью сохранения истории и памяти, вышла небольшая группа молодых людей в возрасте почти как у тех, недовольных. Они весело разговаривали между собой и припевали слова «Катюши». У одного из них на шее висел красный пионерский галстук, видимо, приобретенный в музее. Остановились и, подойдя к автору этих строк, поблагодарили, что в городе сохранили память о своей истории, что им это очень важно знать, чем и как жили люди в другое время.

День выдался насыщенным на события. Присев в кафешке с национальным колоритом, встретил старого знакомого, который радостно воскликнул: сколько лет - сколько зим,  разделил небольшую трапезу и поведал свою историю современного восприятия мира.

В одном дворе уездного городишки, что на севере региона, он увидел стоящего на задних лапах медведя. Ну как живой! Подойдя поближе, понял, нет, из дерева. Но очень хорош!  Познакомился с хозяином двора и автором сокровища. Тот поведал, что соорудил это произведение в знак солидарности против произвола местного правоведа, который вершит судьбы и считает себя царем. Вот чтобы не считал себя таковым и поставлен настоящий хозяин леса.

О том царьке такой сказ. Многие годы сей персонаж (в народе кличут  Алкаша, близко к имени и недалеко от истины) заправляет  в местном  отделении Фемиды. Без малого 30 лет, а то и боле.   Удивительно, но за все годы он ни разу не вызвал к себе уважения и доверия. Наоборот.

Сначала он просто принимал любые решения под диктовку своего друга-покровителя и по совместительству собутыльника из областного отделения Фемиды, недавно изгнанного с почетом на пенсию. А потом уж помощник стал писать мотивированные решения. Мозги совсем пропил Алкаша, не помнит уже ничего. Но м…а такая крааааасная всегда и сизый нос. Показатель здоровья зашкаливает.

Вершитель судеб наживается на бедных односельчанах, когда за любые действия через доверенных лиц ему приходится платить. Кто больше даст, в ту сторону и справедливость. Как-то он высказал своему покровителю на попойке в районе: справедливость должна быть кормящей. Люди это помнят, а особливо пронырливые приняли как руководство к действию. Если отказ или нечем платить, то итог всегда печален. Вот одного приговорил к штрафу за неправильно вырезанный из дерева герб, видите ли, глаза у орла не такого разреза, потому не является авторским и не подлежит оплате работа по его изготовлению. А за то, что искажен государственный знак, как надругательство над символом, назначил наказание в размере месячного дохода виновного. Тяжба длилась более года. Пока в Москве не разобрались.  Деньги с государства обратно вернули, что Алкаша велел содрать с автора. А с самого, что с гуся вода. Он ведь местный царек. Предлагали его дружки заплатить по мелочи, и дела не будет. Отказался.

Видимо, зарплаты и мзды ему уже не хватает на выпивку, женщин и семью, которую обеспечил до четвертого колена квартирами в Златоглавой и в Северной столице, дачей в деревне на излучине двух рек и шикарной иномаркой шведского происхождения для себя и не менее комфортных для других отпрысков семьи. При этом детской шалостью является его браконьерство, ловля рыбы сетями и со взрывчаткой, когда прямо из своей конторы, забыв про людей, ожидающих решения, он укатывает на отстрел животных и уже на следующий день возвращается с перегаром и заново начинает процесс. К этому жители уже привыкли.

Но больше всего вызывает удивление, что судья постоянно пьяный ездит на работу, как будто у него все время праздник. Всех штрафует и отнимает права за управление в нетрезвом виде, а сам не просыхает и ни разу еще не садился за руль трезвым.

От него всегда тянет перегаром. И становится стыдно уже перед людьми, приходящими за правдой, за такое неуважение и хамство, во что превратилась система в лице такого Алкаши. По одному работнику в целом судят обо всей системе.

Сидит он в своем кресле, видимо, крепко. Заказы идут, исправляет он их верно, покровительством обеспечен, делится с дружком с областного отделения, с которым они часто кутят на даче, иногда в ресторане города, поэтому все жалобы на него приходят к его же дружку.  

Вот поэтому и поставлен деревянный хозяин леса в надежде, что придет настоящий хозяин и наведет порядок, и людям вздохнуть, может, доведется.

Видимо, сильно он болен, Алкаша, что люди не питают надежды на его выздоровление. Но, может, система все-таки начнет сама лечиться и избавляться от такого балласта?

За этой историей вспомнился ВЖ, наплодивший Алкашей по всей территории губернии. Видимо, много потребуется времени для избавления от них.

Распрощавшись с собеседником, пошел я подышать обратно в парк. С природой оно как-то легче дышится. Но надежда на выздоровление все-таки остается. Мы же люди, а не … какие.

За сим, с надеждой на чистый воздух и здоровые перемены самоочищения системы,

Ваш, Макар Зацепин.

Фотогалерея