Моя жизнь так стремительно тает
***
За поворотом – поворот,
Конечный пункт – не скоро.
Молчит автобусный народ
Под возгласы мотора.
Мелькают призраки полей,
Порой лесок мелькает,
Огни дорожных фонарей
Моё лицо цепляют.
К дорожной скуке я привык,
Но кажется, как будто,
В минуту превратился миг,
И в получас – минута.
Быстрее б повстречаться мне
Со свежим вольным ветром,
Но на дорожном полотне
Застряли километры…
***
Листаю в полузабытьи
Своей судьбы страницы.
Вернуть бы возрасты мои,
Мои былые лица.
Их много растеряла жизнь –
Нелепых и весомых,
Они от времени сожглись,
Погасли, как фантомы.
Пока что, не пугаюсь я
Порога вечной стужи,
Но старость волей бытия
Мою ломает душу…
***
Предсмертное эхо летало
Среди невысоких берёз:
Подранком косуля кричала,
Убитая в стылый мороз.
И всё – ни судьбы, и ни света,
Ни милых безгрешных детей.
И шли по кровавому следу
Кровавые люди за ней…
***
От долгой разлуки страдая,
Сквозь вёрсты и всполохи дней,
Летит журавлиная стая
К родимой сторонке своей.
И в этом ряду поредевшем,
Который к гнездовью спешит,
Вожак, от потерь постаревший,
О чём-то призывно скорбит…
РОВЕСНИКАМ
Исчезли надежды былые,
Угас молодецкий порыв.
Ещё мы бредём, как живые,
Но тени упали в обрыв.
Молчит затаённая бездна,
Фатально колышется тьма,
Нам в ней уготовила место
Жестокая вечность сама.
И всё же, живые, и всё же,
Есть вера, живые мои,
Что жизнь нам подарит, быть может,
Тепла и немного любви…
***
Набухшие тёмной водой небеса
Из туч отпускают грозу.
Встревоженных птиц не слышны голоса
В испуганном тёмном лесу.
Как съёжились травы! Как воздух застыл!
Но ветер на поле взлетел,
Бушующим эхом далёких светил
Невидимый гром прогремел.
Ударив наотмашь, сорвётся вот-вот
Из тучи дождливая быль,
У ног моих мига последнего ждёт
Сухая горячая пыль.
Нет времени мне возвернуться назад.
Шагаю сквозь тьму и грозу.
И птицы вечерние робко молчат
В испуганном тёмном лесу…
***
Я стою беспризорным и лишним
Как когда-то в далёком былом,
У весенней развесистой вишни,
Перед тёмным закрытым окном.
Кто сейчас здесь живёт – неизвестно,
И нельзя мне здесь долго стоять.
Мне в окно постучать неуместно,
И её через годы позвать.
Лунный свет так пугает неистово!
Так же страстно поют соловьи.
И безгрешные юные листья
Шелестят мне о первой любви…
***
Растекаются годы мои,
Моя жизнь так стремительно тает
От предела последней любви
И до стужи последнего края.
Где какой-то один человек,
Равнодушно, а, может, страдая,
Мои веки опустит навек,
И мой ангел по мне отрыдает.
Может быть, соловей замолчит,
И кукушка с тоски засмеётся,
В миг, когда моя жизнь отлетит
На лучах восходящего солнца…
ДЕМОКРАТЫ
Нагадали над Отчизной бури
В омутах столичных площадей,
А сегодня прячутся от дури
Ныне вседозволенных страстей.
Не в угоду вороватой знати
Вопрошают, веру затая:
«Ну, когда же встанешь ты с полатей,
Современный Муромец Илья?»
***
Уже увядшая, не резвая,
Не веря в чудо и добро,
Лежала девушка нетрезвая
У входа в станцию метро.
Со взором тусклым, без надежды,
Лежала девушка ничком,
Ее бездомная одежда
Сквозила горьким сквозняком.
Шли мимо граждане с гражданками,
Ломая гулом тишину.
Куда ж твои пропали ангелы,
Зачем оставили одну?
В столичной суете постылой
Она лежит ещё живой,
Зачем ты погибаешь, милая?
Зачем погибла молодой?
***
Месяц – ни снега, ни стужи,
Тёплая стынь в декабре.
Голуби моются в луже
На нездоровой заре.
Слякотно. Сыро. Туманно.
Влагой покрыты дома,
Словно сроднились с обманом
Этот декабрь и зима.
Странная нам непогода
Выдалась этой зимой.
Что же случилось с природой?
Что же случилось со мной?
***
Сначала грянула гроза,
Ударил буйный гром,
И вот, упали небеса
Неистовым дождём.
Бегу посередине дня,
Поспешно, через луг,
А ливень давит на меня,
Затмив простор вокруг.
Сквозь травы, что стоят стеной,
Которые – по грудь,
Бегу, пока ещё живой,
Бегу куда-нибудь…
ТОЛСТОСУМ
Он доволен сегодняшней жизнью,
Отсылает поклоны вождям,
Но в душе равнодушен к Отчизне,
И к своим небогатым друзьям.
Со своей ненасытной оравой
В бронированном мире сидит.
О богатых пространствах державы,
-Это - прибыль, - себе говорит.
***
Босиком – да по пыльной дороге,
Да версту прошагать до пруда,
Но навеки отучены ноги
От такого простого труда.
Оттого-то и больно, и грустно,
Оттого-то мне стыдно признать,
Что утратил я это искусство –
Босоногим беспечно шагать…
***
Мы с тобой, на неделю прощаясь,
Тридцать лет проблуждали впотьмах.
Как сутулится шубка простая
На твоих постаревших плечах.
А в глазах, синеву потерявших,
Тусклый отблеск былого огня.
Ну, зачем, красоту растерявши,
Ты сейчас повстречала меня?
***
Бессоннице долгой назло,
Когда же беда эта кончится,
Я сдуру пойду за село
Гулять по берёзовой рощице.
Листва зелена и жива,
Но тоже страдает бессонницей,
Не зря прошумела молва,
Что осень на царствие просится.
Я жить, как и листья, хочу,
Как в марте сугроб оседающий!
И гладит меня по плечу
Ночной ветерок понимающе…
***
Куда не глянешь – зло и скотство,
В ответ, коль спросишь: «…твою мать!»,
Георгия Победоносца
Неужто снова зазывать?
Но нет ни радости, ни воли,
Душа народа всё слабей,
Сгорают города и сёла
В огне драконовских страстей.
Наверно, оттого так бойко
Во весь свой гибельный размах
Несётся гоголевской тройкой
Россия-матушка во мрак…
***
От душевной невиданной боли
Мне не спится в квартирной глуши.
Эх, насытиться водкой бы, что ли,
За помин отлетевшей души.
Я забыться уже не сумею,
Но, хотя, словно псина, скулю,
Лучше трезвостью переболею,
Лучше боль до рассвета стерплю…
***
Когда жизнь обречённо и просто
Мне подскажет мой край на земле,
Я приду попрощаться с погостом
В родовом полумёртвом селе.
Задрожу от тоски и озноба,
Прошагаю полсотни шагов
Между новых и древних надгробий,
Между свежих и ветхих крестов.
Буду тихо прощаться со всеми,
Кого крепко накрыл чернозём,
До того, как обрушится темень
На высокий простор над селом.
Чуть застыну в последнем поклоне,
И, шагая в дорожную тьму,
Помашу полумёртвой ладонью
Родовому селу своему…
***
Как ветер взвился потревожено,
Разворошив застывший день!
На пыль густую придорожную
Упала облачная тень.
Теней возникла угловатость,
И сразу стало холодней,
Исчезла солнечная радость
На ликах неба и полей.
И я согнал с лица веселье,
И так тревожно оттого,
Что ощущаю, как с похмелья,
Всю тяжесть сердца своего.
***
Дьявол, что ли, так криво ведёт,
Или тайный заклятый вражина?
На обочину съехал народ
С бездорожья в тугую трясину.
И застряли – ни взад, ни вперёд,
Даже те, кто сильней и моложе.
Надорвал свои жилы народ,
Чтобы вырваться на бездорожье.
Только бодро шумит телекнязь:
«Подождите в потоке столетий.
Пылью станет тяжёлая грязь,
Если солнце пожарче засветит!».
***
Лучи окликнув от оконца,
Те, что меня лишили снов,
Упало утреннее солнце
За край свинцовых облаков.
И всё наотмашь потемнело,
Но о величии любви
Поют всё так же, как и пели
В саду безгрешном соловьи…
***
Жизнь проходит то громко, то глухо,
То ударит плашмя, то – слегка,
Вот опять приблудилась разлука,
И опять пристегнулась тоска.
Как с другими всё это, не знаю,
Только вижу сквозь грузный туман,
Как от скорби листвой оседает
У окна постаревший каштан…
***
От песни старинной, что льётся,
Чуть слышно, за чьим-то окном,
Как прежде, душа встрепенётся,
И вспомнит душа о былом.
И снова, безбрежный и синий,
Споёт надо мной небосвод,
И, может, на время застынет
Шагающий мимо народ.
Очнутся в напевном убранстве,
И снова споют зеленя.
Как вечность пронзает пространство,
Так песня пройдёт сквозь меня.
Я снова почувствую солнце
Как в том невозвратном былом,
От песни старинной, что льётся,
Чуть слышно, за чьим-то окном…
***
На перроне, где слёзы и страсти,
Одиночество, шум, беготня,
Нагадала цыганка мне счастье,
Зацепила цыганка меня.
Так сказала: «Во власти везенья
Будешь ты, и во власти любви.
Бойся только дурных наслаждений,
С чистым ветром в обнимку живи.
Оградись от красоток и модниц,
Береги от предательства дом».
Подарил я гадалке червонец,
Одарил её добрым рублём.
Годы прошлые в бездну упали,
Недалече последний порог.
Что цыганка тогда нагадала,
Неужели в себе не сберёг?
То гаданье всё чаще и чаще
Вспоминаю, судьбу не кляня.
Нагадала цыганка мне счастье.
Обманула цыганка меня…
***
Когда расстрельная заря
Среди жестокой были
Им залпом крикнула: «Не зря
Вы в этом мире жили»,
Один молоденький солдат,
Сползая в омут ямы,
Шепнул в пространство наугад
Одно лишь слово: «Мама…».
С тех пор, под солнцем и во мгле,
Бессмертно и упрямо,
Скорбя, гуляет по земле
Тот тихий выдох: «Мама…»
***
Владимиру Макаренкову
Застряли мы в прошедшем времени,
Хоть и упрямы наши лбы.
Как будто, в беспросветной темени
Идём с тобой в обход толпы.
И там, и здесь – базар и кривда,
И тот, и этот – скопидом.
Мы не совсем ещё убиты,
Но мы останемся в былом.
Менять нам поздно дух на злато,
А вольный ветер на тюрьму.
Как в окружении солдаты
Идем сквозь гибельную тьму…
***
Перекосились нравы и устои,
На честном слове этот мир стоит,
Эпоха беззастенчивых героев
Базаром и тщеславием гудит.
И мы шумим, пока что, полновесно,
Тот – за углом, а этот – с матерком,
Но вот иные замыслы и песни
Мы шепчем, изрекаем и поём.
Жестокий ветер над Отчизной веет,
Смрад от эпохи в воздухе висит,
И лишь иконы древние светлеют
От наших неприкаянных молитв…
***
Там, где распахана межа,
И там, где луг заросший,
По-разному болит душа,
Свой срок земной итожа.
По-разному струится тень
Для сердца и для ока,
Где покосившийся плетень,
И где забор высокий.
По грани света или тьмы,
Кто – кротко, кто – с упрямством,
По-разному стремимся мы
К последнему пространству…
***
Мои други, съезжайтесь на круг –
Ваше эхо с годами всё глуше,
Чтоб узнать, как умерший мой друг
Теребит и зовёт мою душу.
Состоялись. Пропали. Спились.
Как же надо нам с вами собраться!
Будем пить за высокую жизнь,
Будем пить за помин и за братство.
Свои годы в ничто превратим,
И побудем лихими, как прежде,
А назавтра, с похмелья, простим
Все упавшие в небыль надежды.
Среди зноя или среди вьюг
Отдохнём от тоски и от скуки.
Мои други, съезжайтесь на круг
Перед самой последней разлукой…
***
Зачем щемящую молву
Мне подсказала эта осень?
Зачем поющую листву
Промозглый ветер наземь сбросил?
Наверно, это надо так,
Есть в этом тайна вековая,
Так и ночной костёр впотьмах
Горит, кого-то согревая…
***
Тревожная полночь. Не спится.
Стою, отражаясь в окне.
Сияют на небе зарницы,
Их отблески гаснут на мне.
Как долго ещё до рассвета,
Как душно сидеть взаперти!
За шумом и свежестью ветра
Мне, может, из дома уйти?
Да мне пропадать не впервые.
Пойду по дороге ночной,
Где неба дождинки слепые
Охотиться будут за мной…
