Ему удалось объединить все культурные силы Смоленска

В этот день в областной филармонии состоялся музыкальный вечер его памяти. По сложившейся за долгие годы традиции концерт был назван «Рождество в семье Шумейко». В роли ведущего выступил сын Петра Дмитриевича – лауреат международных конкурсов исполнителей романсов, артист Московского театра оперетты Дмитрий Шумейко. Помимо музыкальных номеров в исполнении членов семьи Шумейко в программу вечера были включены видеофрагменты спектаклей и музыкальных гостиных Смоленского драматического театра 90-х годов. Казалось, что Петр Дмитриевич тоже находится на сцене, как и в памятный для многих собравшихся в зале имени М.И. Глинки январский вечер 1997 года, когда концерт «Рождество в семье Шумейко» в филармонии состоялся  впервые.

Пётр Дмитриевич Шумейко родился 6 сентября 1945 года в Ленинграде. Окончил музыкальное училище при Ленинградской консерватории, Московское высшее театральное училище им. Б.В. Щукина и Высшие театрально-режиссёрские курсы. Работал артистом Ленинградского театра музыкальной комедии, Ижевского театра оперетты, Тамбовского драматического театра, Ленинградского Малого драматического театра, Тульского драматического театра. Режиссёрскую деятельность начал в театре Читы. В 1986 году был приглашен на должность главного режиссёра Молодёжного театра в городе Советске Калининградской области. Летом 1991 года стал главным режиссёром Смоленского драматического театра.

Ему выпал жребий стать творческим лидером театра в трудный период. Вместе с тогдашним директором  театра Юрием Никоноровичем Бабиным они приступили к работе в смутные дни августовского путча 1991 года. В театре не было ни души, однако не из-за политических событий и не потому, что, как водится летом, все  были в отпусках. Всё было значительно сложнее. Им предстояло создать новый театр вместо закрытого властями.

Из воспоминаний директора Смоленского экспериментального театра драмы Юрия Бабина:

– Мы с Петром Дмитриевичем высадились в четыре часа утра 25 августа 1991 года из автобуса Калиниградского Молодежного театра у подъезда общаги Смоленского сельхозинститута, где нам предстояло поселиться,  вместе с детьми и живностью – терьер Грей у Шумейко, колли Осман у нас с Олей и Настюшей (дочери Ю.Н. Бабина. –  С.Р.) через сутки переезда через две бурлящие после ГКЧП республики: Белоруссию и Литву.

В штате ликвидированной Смоленской драмы оставалась еще главбух, которая заканчивала передачу ликвидационной комиссии, и пять работников пожарно-сторожевой охраны. Все остальные уже были уволены.

У меня в кармане лежал мой директорский контракт со Смоленским облисполкомом от 8 августа 1991 года. Кроме меня, в штате театра были два человека, принятые уже в новый «Экспериментальный театр драмы»: главный режиссер Петр Дмитриевич Шумейко, и актриса Елизавета Корнеевна Зима.

Всех остальных надо было найти в совершенно незнакомом городе-герое Смоленске, враждебном к двум пришельцам, из-за которых любимые городом артисты оказались на улице. При этом 8 августа контракт со мной заключала одна власть, а после 19 августа властные кабинеты стали заполнять совершенно другие люди, совершенно, как теперь понятно,  другой страны…

Вот в такой обстановке главному режиссёру предстояло не только разработать и обосновать эстетическую платформу нового театра, но и завоевать доверие коллектива, изрядную часть которого составили оставшиеся в Смоленске артисты, а также работники технических служб и цехов, пребывавшие в связи с обрушившимися на театр преобразованиями в полной растерянности.

Шумейко всё это удалось сделать  поразительно скоро, несмотря на то, что надо было думать и о репертуаре, ведь ни одного старого спектакля в афише нельзя было оставить.

Впоследствии Пётр Дмитриевич и сам удивлялся, почему они с Бабиным тогда сразу же не уехали обратно в Советск, ведь не камикадзе же они в самом деле. Увлекало, как он не раз говорил, то, что в Смоленске есть почва для концепции театра: здесь всё дышит историей…

Первое, с чего начал новый главный, – исподволь, не торопясь, стал возрождать заметно подрастерянную сценическую культуру. Петербуржец по рождению и внутреннему своему состоянию, человек интеллигентный и очень музыкальный, он не только замечательно играл на гитаре и пел, музыка звучала в его душе.

И хотя начинать надо было, что называется, с белого листа, уже через два месяца труппа была в основном сформирована, а в ноябре-декабре 1991 года появились и премьеры.

Первая состоялась на малой сцене. Это был спектакль по пьесе Э. Радзинского «Монолог о браке», открывший смоленской публике замечательную характерную актрису Елену Чернову, которая была занята всего лишь в эпизоде, а также Сергея Лесных, актёра, органично сочетающего яркие внешние данные и подлинный драматизм. В «Монологе о браке» Лесных не произносил ни слова (он играл завсегдатая кафе, где встречаются главные герои), но врезался в память навсегда.

Главную роль играла также неизвестная тогда смоленской публике актриса Ирина Голованова, ныне заслуженная артистка РФ. Очень скоро она станет одной из заметных, если не самой яркой актрисой труппы. Достаточно назвать лишь некоторые её роли начала и середины 90-х: Она («Монолог о браке»), Маша Миронова («Капитанская дочка»), Елена Андреевна («Дядя Ваня»), Донна Анна («Дон Жуан»), Королева Элинор Аквитанская («Лев зимой»)…

В первый же год работы в театре открылась музыкальная гостиная. Под руководством Елизаветы Зима актёры стали заниматься вокалом. Музыкальное сопровождение  – инструментальный дуэт Татьяны Олешковской (фортепиано) и Виктора Журавлёва (скрипка).

 Каждую неделю в гостиной устраиваются вечера романсов, ведёт которые главный режиссёр. В гостиной выступают Ирина Голованова, Елизавета Зима, Сергей Лесных, Анатолий Толмачёв, Олег Мезенев, Игорь Матер и другие артисты.  Словом, в театре начинается едва ли не повальное увлечение романсами. На День театра в 1993 году устроили концерт, составленный из фрагментов знаменитых оперетт, где блистательно выступают актёры Людмила Сичкарёва, Николай Коншин, Сергей Тюмин и, конечно же, сам Пётр Дмитриевич.

Вся эта работа являлась подготовкой к постановке оперы Валерия Бровко «Капитанская дочка». В спектакле была занята почти вся труппа.

Идея поставить этот спектакль родилась в Петербурге. Помню, как рассказывал об этом композитор Бровко: «На Мойке, в музее-квартире А.С. Пушкина, открылась выставка издательства «Имка-пресс». Шумейко как раз был тогда в Питере, и я пригласил его сходить на выставку. Там же, кстати, мы встретили и Таню Калинину – будущего автора оперного либретто. Именно тогда я их с Петром Дмитриевичем  познакомил. После выставки мы с ним долго бродили по городу, разговаривали, почему-то не могли разойтись. Мне очень нравится решение, предложенное Петром Дмитриевичем. Труднее всего, конечно, пришлось артистам. Совершенно непривычная для драматических актёров работа. Но мне кажется, она их захватила».

Премьера оперы состоялась в конце сезона 1992-1993 гг. Новую жизнь спектакль обрёл в следующем сезоне, когда на роль Гринёва  «попробовался» приехавший к родителям в Смоленск Дмитрий Шумейко.

«Капитанская дочка» – это, наверное, самый экспериментальный спектакль из всего, поставленного к тому времени. Оркестровая фонограмма была записана силами Смоленского камерного оркестра под управлением Давида Русишвили, эстрадных музыкантов, хора. Да и главная тема пушкинской повести – тема бессмысленного и беспощадного русского бунта – в начале смутных 90-х годов звучала очень актуально. Так же, как и извечное: береги честь смолоду…. Главные роли исполнили: Ирина Голованова (Маша), Дмитрий Шумейко, Валерий Годунов (Гринёв), Олег Мезенев, Олег Кузьмищев (Швабрин), Сергей Лесных (Пугачёв), Вячеслав Леонов (Савельич), Людмила Сичкарева (Екатерина II).

О появлении в репертуаре драматического театра оперы заговорили в околотеатральных кругах. До сих пор театралы с насторожённостью наблюдали за переменами в театре. Впрочем, в начале 90-х всё вокруг, вся привычная жизнь менялась с калейдоскопической быстротой…

Вполне благожелательно отозвалась о «Капитанской дочке» критика, в том числе столичная. Летом 1993 года спектакль принял участие в фестивале «Русская классика» в Калуге, а на следующий год был приглашён на пушкинский фестиваль в Псковский драматический театр.

В начале третьего сезона Смоленского экспериментального театра  Пётр Шумейко поставил «Дядю Ваню» А.П. Чехова. На малой сцене. Художник-постановщик Юрий Иванович Попов (ныне заслуженный художник России) предложил замечательное пространственное решение спектакля. В центре зала (зрители размещались по его периметру) высилась лёгкая летняя беседка, которая, собственно и была сценической площадкой, точнее, ареной, на которой разгорались страсти. Вокруг было немало разнообразной чеховской атрибутики: вишенные деревца, кресло-качалка, обеденный стол, старинный туалетный столик с зеркалом. Каждая деталь умело обыгрывалась актёрами и вносила свой штрих в создание аромата эпохи. Не случайно именно за сценографию спектакль в 1995 году был удостоен приза Московского международного фестиваля «Славянский венец».

«Дядю Ваню» никогда раньше на смоленской сцене не ставили. Про Чехова часто пишут, что все его пьесы о русской интеллигенции, а точнее, о её гибели.  Так принято. В спектакле Смоленского экспериментального театра драмы этого не было. Скорее, это был спектакль «в поисках утраченного времени»… Или о странностях любви… «Прошлого нет, оно глупо израсходовано на пустяки, а настоящее ужасно во всей своей нелепости. Вот вам моя жизнь и моя любовь: куда мне их девать, что мне с ними делать?» Наверное, многие из нас могли бы эти слова к себе. Известно, что хорошие спектакли всегда ставят вопросы, на которые, как на исповеди, отвечать себе должны мы сами.

Жанр своего «Дяди Вани» режиссёр определил как трагифарс. «В пьесах Чехова, – отвечая на вопрос, о чём его спектакль, сказал П.Д., – всегда искали идею. В то время как пьесы его глубоко психологичны. Вот в этом мы и пытаемся разобраться».

Мнения о спектакле разделились. В основном, конечно, не соглашались с режиссёрской трактовкой хрестоматийной  пьесы. Главного героя в исполнении прекрасного актёра Николая Голованова абсолютно не было жалко. Именно это многих и озадачивало. Корреспондент областной молодёжной газеты «Смена» Герман Кулагин вскоре после премьеры разразился разгромной статьей под названием «Чужой дядя».

Соперничество главных героев – Войницкого (дядя Ваня) и доктора Астрова (арт. Сергей Лесных) из-за Елены Андреевны (арт. Ирина Голованова) – выглядело как пародия на гладиаторский поединок.

Марию Васильевну Войницкую, maman дяди Вани, играла Галина Круть – актриса мощного темперамента. Роль далеко не главная, но какое это было точное попадание!

Распределение ролей вообще было очень удачным. В непривычном  преломлении предстаёт Соня (арт. Светлана Ульянова). Некрасивая, порой даже нелепая, она, как и её не ставший Шопенгауэром дядя, абсолютно не вызывает сочувствия. Именно такой, как она, девушке и положено жить в деревне, вести хозяйство и больше особенно ни о чём не мечтать. Тем более, что рядом дядя, с которым можно не только на счётах щёлкать, но и есть о чём поговорить. А того глядишь и папенька-профессор в гости нагрянет с красавицей женой…

Особое место в творчестве Шумейко-режиссёра занимала современная отечественная пьеса. Как уже упоминалось, весной 1992 и 1993 года по инициативе руководства и при поддержке СТД на базе театра проходила лаборатория современной драматургии, итогом которой стал фестиваль 1994 года, в котором приняли участие театры Москвы, Петербурга, Новосибирска, Пензы и Смоленска.

Театральный сезон 1992-1993 годов был открыт спектаклем «Плач в пригоршню» по роману для театра драматурга Владимира Гуркина в постановке главного режиссёра. Спектакль сыграли буквально несколько раз, поскольку зрители на него не ходили. Однако назвать его провалом тоже неправильно. Просто он оказался не ко времени. Это был добротно сделанный спектакль с очень хорошими актёрскими работами. Повезти бы его на гастроли в какую-нибудь богатую и благополучную западную страну – был успех. А смоленскому зрителю, растерянному, бедному, униженному ещё более чем в советское время, «шоковой терапией» 1992 года, не хотелось вникать в перипетии судеб ютящихся в коммуналках героев, прошедших тюрьмы и лагеря.

Да и вообще окружающая жизнь в 90-е годы менялась настолько быстро, что драматурги не успевали отражать действительно серьёзные проблемы. «Злоба дня» моментально устаревала, пьесы казались да и были на самом деле поверхностными.

Однако Шумейко продолжал обращаться к современной драматургии. Кроме пьесы Гуркина, он поставил «Мы идём смотреть «Чапаева» Олега Данилова, «Шуты» Веры Трофимовой,  «Курицу» Николая Коляды.

Спектакль по пьесе «Курица» назывался «Репетиция любви». Мне этот спектакль запомнился прежде всего благодаря актёрским работам (в спектакле были заняты Галина Круть, Елизавета Зима, Инна Флегантова, Виктор Мамин и Вячеслав Леонов). Запомнила я также аргументацию режиссёра. Он сказал, что эту сегодняшнюю пьесу преднамеренно решил поставить перед тем, как приступить к «Вишнёвому саду»¹, в котором собирается занять этих же актёров. И добавил, что через современную жизнь легче понять причину кризиса души чеховских героев (постановку «Вишневого сада» П.Д. Шумейко осуществить не успел: сначала он отложил работу над этим спектаклем, а потом заболел и в январе 1999 года на 54 году жизни  умер).

Как-то я спросила Петра Дмитриевича, чем привлекательна для него современная драматургия. Он ответил, что каким бы ни был сюжет, пьеса интересна ему исключительно в том случае, если она требует понимания запутанности человека в этом мире, а у Коляды это есть, каждый его герой, интуитивно осознавая собственную несостоятельность, пытается спастись: начать новую жизнь, уйти в любовь...

В последней реплике Аллы – главной героини спектакля Шумейко «Репетиция любви», которая произносит: «Кому мы нужны?»  – прозвучали и вопрос, и ответ… Спектакль с его смешным и банальным сюжетом призывал задуматься о том, что если не мы сами, никто нам ничего не сделает! Словом, каждая прожитая нами минута – это и есть жизнь, а не ожидание жизни или репетиция …

В 1997 году Шумейко поставил комедию «Пока она умирала» по пьесе модного в то время драматурга Надежды Птушкиной. Это был один из последних поставленных им спектаклей с народной артисткой РФ Людмилой Сичкарёвой и заслуженными артистами РФ Людмилой Лисюковой и Николаем Коншиным в главных ролях. Спектакль  продержался в репертуаре более 10 лет…

Пётр Дмитриевич Шумейко обладал редкой среди творческих людей способностью собирать вокруг себя талантливых людей. Он старался создать наиболее благоприятные условия для наиболее полного раскрытия их возможностей. Во имя искусства и во имя того лучшего в мире Театра, который он всерьёз мечтал в Смоленске создать. Именно благодаря этой уникальной черте характера Шумейко в театре появился молодой режиссёр Игорь Войтулевич. Как рассказывал Игорь Геннадьевич, они встретились в Москве совершенно случайно и оба вспомнили, что виделись ровно три года назад, когда Войтулевич с группой артистов, возглавляемой Евгением Арье, уезжал в Израиль создавать там русский театр. А в 1994 году Войтулевич вернулся в Россию и снова встретил в Москве Шумейко. Посмеялись. Потом Пётр Дмитриевич предложил что-нибудь поставить в Смоленске. Разговор состоялся в феврале. Сезон был в разгаре. Войтулевич принял предложение, заключил контракт на постановку двух спектаклей и не планировал задерживаться в Смоленске больше, чем до конца сезона. Однако же проработал почти десять лет. Ему удалось осуществить здесь большую часть своих самых, казалось бы, неосуществимых и фантастических замыслов.

Сам Шумейко многого не успел. Так и не  поставил «Горе от ума» А.С. Грибоедова, хотя собирался, даже уже было сделано распределение ролей.

Поживи он подольше, обязательно была бы поставлена опера на сюжет из смоленской истории с участием артистов театра, солистов филармонии и обоих смоленских оркестров. Была бы подготовлена гостиная из произведений смоленских композиторов на стихи смоленских же поэтов в исполнении актёров театра и участников оперной студии засл. арт. РФ Ирины Нециной, а ныне профессора Смоленского института искусств. Начало этой работе также было положено. Известны и другие его идеи, целью которых было объединение всех творческих сил Смоленщины во имя правды, человечности, красоты.

Немало было планов, связанных с музыкальной гостиной, в частности, программа из песен, написанных смоленскими авторами – поэтами и композиторами. Слишком короток  век.

Но главное, наверное, что удалось сделать П.Д. Шумейко в привычном к междоусобице смоленском театре, это коренное изменение морального климата в коллективе.

16 января 2009 года, когда исполнилось десять лет  со дня ухода Петра Дмитриевича из жизни, засл. арт. РФ Николай Коншин вспоминал, что в своё время скептически отнёсся к совету главного режиссёра почаще друг другу улыбаться. «Но мы начали улыбаться, – продолжил свой рассказ Николай Сергеевич, – и очень скоро стали замечать, что действительно стали относиться друг к другу мягче, и многое из того, что не получалось, неожиданно стало получаться».

Вечера в театральной гостиной, в особенности с участием Дмитрия Шумейко, который после дебюта осенью 1993 года в роли Гринёва в «Капитанской дочке» остался в труппе театра, и Елизаветы Зима, пользовались большой популярностью. А когда Дмитрий Шумейко стал лауреатом «Романсиады» – и говорить нечего. Тогда-то, по-видимому, и возникла идея перенести гостиную в концертный зал филармонии: большой зал театра для камерных концертов слишком велик, а в гостиной было уютно, но не умещались зрители.

Первый такой вечер «Рождество в семье Шумейко» состоялся в рождественские дни 1997 года. В нём приняли участие засл. арт. РФ Елизавета Корнеевна Зима, Дмитрий Шумейко, актриса Оксана Киселёва и Катя Шумейко. Вечер имел шумный успех. 

Традиция проводить вечера семьи Шумейко в филармонии сохранилась и после кончины Петра Дмитриевича, несмотря на то, что из всей семьи в Смоленске оставалась одна Елизавета Зима. В 2012 году и она уехала в родной Петербург. Но практически ежегодно на святки семья собирается в  Смоленске, а в преддверии дня памяти Петра Дмитриевича проходит концерт в «Губернском».

О том, как много успел Пётр Дмитриевич Шумейко за свою недлинную жизнь,  свидетельствуют поразительные факты: он единственный из ушедших деятелей смоленского театра, чей гроб был установлен на сцене. Отпевал режиссера сам митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл – ныне Патриарх Московский и всея Руси. Памятник с барельефом на могиле Петра Дмитриевича Шумейко сделан руками народного художника РФ Альберта Георгиевича Сергеева. В 2012 году Елизавета Корнеевна Зима перезахоронила прах П.Д. Шумейко на Ново Волковом кладбище в Санкт-Петербурге. На могиле установлено то же надгробие работы А.Г. Сергеева.

 «Ты уехал, – писал Горький  сыну, – а цветы, посаженные тобой, растут…».

Театр – искусство сиюминутное. Человек приходит и видит на сцене нечто, происходящее в реальности, сегодня. И каждый спектакль, в общем-то, уникален и неповторим. Остаться от него может только лишь впечатление – воспоминание, которое словами трудно, если это вообще возможно, передать. Но театр – это и люди, отношения между ними, атмосфера. Это цветы, которые растут. Мне кажется, многое из того, что было создано Петром Дмитриевичем в Смоленском театре в этом смысле, сохранилось в душах людей, которые его знали.