Игорь Войтулевич: «Слишком мне важен сам процесс работы»

Войтулевич поставил в Смоленском театре драмы 17 спектаклей и около пяти лет (после смерти Петра Дмитриевича Шумейко) проработал главным режиссёром. Ученик Андрея Гончарова и Марка Захарова, Игорь Войтулевич – блестящий мастер театральной формы. При этом ему удавалось органично сочетать театр переживания и театр представления. Поставленные им спектакли глубоки, полифоничны, предполагают разные уровни восприятия. В основе каждого из них, как правило, достаточно сложное литературное произведение. Но даже не это самое главное. Войтулевич, сам, наверное, того не подозревая, изменил отношение смоленских зрителей к театру. Он является автором ярких, совершенно новых для Смоленска по форме и театральному языку спектаклей, таких как «Розенкранц и Гильденстерн мертвы», «Дон Жуан», «Лев зимой», «Кармен», «Красный шут» (по роману А. Белого «Петербург»), «Цианистый калий… с молоком или без?», «Ромео и Джульетта», «Снегурочка», «Играем в кабаре» и других. Некоторые из них он повторил в театре «Сатирикон» в Москве.

Смоленский государственный экспериментальный театр драмы (так с августа 1991 по июнь 1999 года назывался драматический театр в Смоленске) в жизни Игоря Войтулевича появился неожиданно. Как когда-то мне рассказывал сам Игорь Геннадьевич, возвратившись в 1994 году после трёх лет работы в Израиле, первым, кого он встретил в Москве, оказался Пётр Дмитриевич Шумейко. Они обрадовались друг другу, поскольку были хорошо знакомы по Забайкальскому драматическому театру, где в середине 80-х годов оба начинали: Шумейко как режиссёр, а Войтулевич – как актёр после Новосибирского театрального училища.

Когда по приглашению П.Д. Шумейко Войтулевич приехал в Смоленск, ему только что исполнилось 36 лет. Он успел поработать актёром в нескольких российских театрах, был режиссёром-репетитором в Театре Маяковского в Москве, у своего учителя Андрея Гончарова, участвовал в создании русскоязычного театра «Гешер» в Израиле, с которым за три года побывал во многих городах Европы и США. То есть он немало повидал и успел себя проявить. В Смоленске ему была предоставлена возможность полностью отдаться режиссуре и осуществить очень многое из того, о чём поначалу, наверное, он даже не позволял себе и помыслить. Настолько благоприятная для творчества обстановка в ту пору сложилась в Смоленском театре, невзирая на то, что страна переживала трудные времена.

Прежде всего было с кем работать: высокопрофессиональная труппа, много молодёжи, прекрасные театральные художники (с Николаем Агафоновым вскоре на долгие годы сложился творческий тандем), талантливый и увлечённый театром балетмейстер Елена Егорова, всегда открытый для творчества музыкальный руководитель театра Дмитрий Монахов… Но главное, конечно, это главный режиссёр Пётр Шумейко, который не только приветствовал любые интересные идеи, но и активно способствовал их осуществлению. И всё получалось! Несмотря на безденежные 90-е годы и всегдашние трудности с прокатом. Трудности, впрочем, легкообъяснимы: зал в театре драмы для нашего города слишком большой, за несколько показов спектакль успевает посмотреть практически вся театральная публика, дальше его нужно списывать и ставить что-то новое. Совсем другое дело – малая сцена. Поставленные ещё в середине 90-х годов на малой сцене «Страсти роковыя» и моноспектакль о жизни и судьбе Эдит Пиаф «Нет, я не жалею ни о чём…» до сих пор в репертуаре Смоленского драматического театра. «Страсти роковыя…» – сценические терзания по рассказам Аркадия Аверченко – это был первый спектакль Игоря Войтулевича в Смоленском театре. Премьера состоялась весной 1994 года. Впоследствии «Страсти роковыя…» стали дипломантом нескольких театральных форумов: фестивалей «Серебряный век» в Орле и «Русская классика» в подмосковной Лобне, а также фестиваля камерных спектаклей «Он и она» в Тольятти.

В основе «Страстей…» четыре рассказа А. Аверченко: «Ольга Николаевна», «Ключ», «Самоубийца», «Сазонов». Объединены они не сюжетом, а приёмом развития характеров. В центре внимания любовный треугольник – одна из вечных проблем человечества: Он – Она – Он. В первом составе в «Страстях» были заняты Светлана Ульянова, Олег Кузьмищев и Александр Тараньжин.

Поработав с этими молодыми артистами и близко с ними познакомившись, Игорь Геннадьевич решился осуществить постановку трагикомедии Тома Стоппарда «Розенкранц и Гильденстерн мертвы». На тот момент пьеса была опубликована в журнале «Иностранная литература» за 1990 год в переводе Иосифа Бродского и уже имела сценическую историю в нашей стране. В 1991 году её поставил в Театре им. Маяковского Евгений Арье, а затем повторил в созданном им же русскоязычном израильском театре «Гешер». Войтулевич работал в Маяковке как режиссёр-репетитор и был в составе группы Арье в Израиле. Наверняка у него ещё тогда возникло собственное представление по этому увлекательному тексту, с его-то режиссёрской фантазией…

«Розенкранц и Гильденстерн мертвы» Игоря Войтулевича (художник-постановщик Юрий Попов) – развёрнутая иллюстрация к излюбленной цитате из Шекспира, что весь мир – театр. Не случайно фактически самый главный герой спектакля – Старый актёр. Его роль совершенно потрясающе исполнил Николай Голованов. Именно он, Актёр, знает ответы на все вопросы, ибо столько переиграл в своей жизни, что имеет право, как бы вскользь, заметить: «Правдиво только то, что принимается за правду».

Да, в общем-то, почти каждая его реплика звучала как откровение… Заглавные герои – Розенкранц и Гильденстерн, как, впрочем, и другие персонажи пьесы Стоппарда, – прямая отсылка к шекспировскому «Гамлету». Присутствовали в спектакле Войтулевича и другие художественные «знаки». В частности, чаплинские костюмы Розенкранца (Олег Кузьмищев) и Гильденстерна (Александр Тараньжин) в первом действии – опрятные сюртуки и белые рубашки с бабочкой при подчёркнуто мятых брюках и нечищенных ботинках – символизировали, по всей вероятности, «обыкновенность» этих персонажей. В целом же спектакль можно было бы условно назвать «Анатомией одного предательства»… Оба главных героя не раз повторяют вопрос, в сущности, риторический: «Но почему именно мы? Ведь кто угодно сгодился бы?»  Их объяснение и оправдание, почему не кому-либо другому из однокашников Гамлета, а именно им предложено шпионить за датским принцем, тоже вполне обыкновенны, привычны: мы люди маленькие, всех обстоятельств не знаем, с нашей стороны было бы просто большим нахальством вмешиваться в замыслы судьбы или даже королей… Расплата, однако, не кажется им несправедливой: «Должно быть, был момент, – произносит в последнем монологе Гильденстерн, – тогда, в самом начале, когда мы могли сказать – нет. Но мы как-то упустили…»

И всё же было бы преувеличением сказать, что новый спектакль по пьесе модного невиданного в Смоленске драматурга Тома Стоппарда произвёл фурор. Безусловно, были такие, кто смотрел «Роза и Гиля», как именовали в театральных кругах спектакль Войтулевича, два и три раза. Но настоящих театральных ценителей вообще немного, а в нашем городе в буквальном смысле наперечёт. Для обычной же публики, предпочитающей привычные, а не интеллектуальные комедии, спектакль был слишком сложен. Зал был полупустым, и вскоре «Роз и Гиль» исчезли из репертуарной афиши.

Но слух остался. Журналисты спрашивали режиссёра об этом спектакле спустя многие годы. В одном из интервью Игорь Войтулевич сказал, что, наверное, поторопился с «Розенкранцем», что сначала нужно было воспитать своего зрителя, приучить его думать, наладить контакт, а потом уже говорить с ним на более утончённом языке. И вспомнил случай с бесплатным показом трагедии «Ромео и Джульетта», когда народу собралось столько, что жаждущие попасть в зрительный зал едва не затоптали пожилого человека… Однако эта история произошла в начале 2000-х, когда спектакли Войтулевича в Смоленске хорошо знали и принимали их с неизменным интересом.

Однажды я спросила Игоря Геннадьевича, чем отличается провинциальный театр от столичного и есть ли какие-то плюсы в работе в провинции. Вот как он ответил:

– В столице театр существует, и всё. А в провинции мы так зависим от власти! Зависим от того, интересуется ли она театром. Ибо если поддержат сильные мира сего, может быть, мы будем работать. Нет  – значит, будем просто функционировать, как, скажем, «Пицца – „Домино“». То есть «обслуживать»… В московских театрах спектакль делается год, а иногда даже два года. В Смоленске мы вынуждены выпускать пять-шесть премьер за сезон, потому что никуда не денешься от проблемы «мало зрителей» и «зал непомерно огромный». Разумеется, это накладывает определённый отпечаток и на творчество, поскольку порой даже просто нет времени долго вынашивать, думать, мучиться в сомнениях, как это сделать лучше. С другой стороны, по жизнеспособности в своей среде могу судить, насколько за эти годы я вырос, условно говоря, как мастер. Вот это, бесспорно, плюс!

Как мастер Игорь Войтулевич, безусловно, вырос в Смоленске, и сам он это признавал и даже подчёркивал. Но насколько же он был тогда творчески азартен и увлечён театром! В конце 1994 года планировалось, что он будет ставить спектакль по роману Андрея Белого «Петербург». Сценической площадкой избрана была театральная гостиная, поскольку литературный материал не предназначен для широкой публики. Точно не помню, ограничилось всё застольным периодом или даже начались репетиции, но вдруг всё переменилось. Ему случайно попалась на глаза пьеса «Цирковой бог» – о бродячих артистах. «Циркового бога» главный режиссёр Пётр Дмитриевич Шумейко получил в подарок непосредственно из рук автора – итальянского драматурга Леонардо Франкини – в городе Советске Калининградской области во время празднования юбилея Тильзит-театра, где Шумейко работал до Смоленска.

«Цирковой бог» – пьеса не только об артистах, но и о любви, а также о том, что каждую секунду жизни, отдавая себе в этом отчёт или бессознательно, все мы стоим перед выбором, и что самое-самое главное невозможно передать словами… Прочитав пьесу, Игорь Геннадьевич отложил всё остальное на потом и немедленно приступил к репетициям с любимыми своими актёрами Александром Тараньжиным, Светланой Ульяновой, Анжеликой Рулла. Роль Ангела-хранителя была доверена однокурснику Тараньжина молодому артисту Виталию Четкову, блестяще справившемуся с этой работой. Клоуна Армина сыграл засл. арт. РФ Вячеслав Леонов. Премьера состоялась за неделю до Нового года на малой сцене театра.

Собственно, сюжет этой философской, в общем-то, пьесы, незатейлив и даже, можно сказать, приземлён. Трое бродячих артистов уже несколько дней выступают в небольшом городке и фактически являются заложниками. Их автомобиль сломался, на его ремонт нет денег, шанс их заработать равен нулю, поскольку публика уже наизусть знает весь их нехитрый репертуар, насмешничает и платит ровно столько, чтобы артисты не умерли с голоду. Во время представления их освистывают и забрасывают гнилыми помидорами. Именно эта забава, а не само представление стало развлечением для горожан, поскольку других развлечений в городке просто нет. Вся надежда директора программы, клоуна Армина (засл. арт. РФ Вячеслав Леонов), на танцовщицу Бэллу (арт. Светлана Ульянова), которая в программке названа «кандидаткой в классические балерины». Не столько её искусство, сколько она сама, кажется, привлекла внимание одного из городских богачей… Впрочем, это всего лишь надежда – ведь какие только фантазии не приходят в голову, когда в желудке пусто!

Бэлла же верит, что должен быть Некто, покровительствующий варьете. Ведь бывают не одни только верховные боги, должны быть боги и пониже рангом, не столь всемогущие, как Юпитер или Перун, однако всё же боги! И он – Цирковой бог, появляется… Спускается прямо с небес в сопровождении Ангела-хранителя, всячески остерегающего его снисходить к людским слабостям и проблемам. Спектакль был полон романтизма, душевной ясности и пронзительной ностальгии по настоящей любви. Он чем-то напоминал гриновские «Алые паруса» и одновременно – «Дорогу» Федерико Феллини. Рождение подобного спектакля возможно лишь при полном взаимопонимании актёров и режиссёра, когда удаётся передать ту мыслительную и эмоциональную энергию, которой заряжена личность режиссёра, пробудить в каждом актёре ассоциативное видение роли, причём именно пробудить, а не навязать извне… Спустя четыре месяца после премьеры видеокассета с рабочей записью с оказией была передана в Италию. А в июне 1995 года синьор Леонардо с супругой прибыл в Смоленск. В театральной гостиной состоялась краткая пресс-конференция, а после неё показан спектакль «Цирковой бог» с его очень русской, хотя, наверное, общечеловеческой темой: сами призываем бога, а когда он при- ходит, пренебрегаем им.

Франкини понравилась трактовка его пьесы в Смоленске. По его словам, он даже не предполагал, что из этой истории может получиться столь глубокая психологическая драма.

В 1995 году И.Г. Войтулевич поставил «Дон Жуана» по пьесе А.К. Толстого. Роль Жуана исполнил Константин Денискин – артист думающий и тонкий. Донну Анну сыграла красавица Ирина Голованова, Лепорелло – Николай Голованов. Вскоре для Ирины и Николая Головановых на малой сцене театра режиссёр поставит пьесу Голдмэна «Лев зимой», где Ирина Юрьевна предстала в роли Элинор Аквитанской. Спектакль получился настолько удачным, что увидевший его в Смоленске Константин Райкин предложил Войтулевичу повторить «Льва зимой» в театре «Сатирикон» в Москве. И примерно через год это было осуществлено. Автором сценографии ко «Льву зимой» и в Смоленске, и в Москве был художник Николай Агафонов. Второй смоленский спектакль, поставленный в Москве, также в театре К.А. Райкина, это «Цианистый калий… с молоком или без?» по пьесе испанца Алонсо Мильяна (в «Сатириконе» спектакль назывался «Эстремадурские убийцы»).

Но самый яркий спектакль Войтулевича в Смоленском театре конца 1990-х годов – это, конечно же, «Кармен». В репертуаре «Кармен» продержалась лет десять, если не больше. И неизменно, куда бы ни приглашали театр, по просьбе принимающей стороны этот спектакль включали в гастрольную афишу.

Идея именно такой трактовки знаменитой (прежде всего благодаря опере Бизе и балету «Кармен-сюита» с Майей Плисецкой в главной роли) новеллы Проспера Мериме родилась не сразу. Войтулевич сам написал пьесу, в которой, кроме новеллы Мериме, были использованы его же Хроники. Сюжет самой новеллы представлен как интермедия, разыгрываемая суровыми моряками в часы отдыха.

Большая удача спектакля – сценография, созданная Николаем Агафоновым. Место действия «Кармен» – невысокий чёрный помост полукругом. В дополнение к чёрному – два полотнища: белое и красное. По словам художника, цветовая гамма – знак Испании. Чёрное – излюбленный цвет одежды её женщин. Красное – цвет крови и красная тряпка перед глазами разъярённого быка. Красный цвет также намёк на порочность и коварство Кармен. Белое полотнище – парус надежды и символ простодушия героя.

Во время свадьбы Кармен и Хосе красное и белое полотнища сплетаются в тугой канат, которым как бы связывают героев, соединяя их. В роковую минуту последней встречи Хосе с Кармен бывший когда-то снежно-белым парус грязной тряпкой валяется у них под ногами.

«Кармен» – последний спектакль Войтулевича, в котором были заняты выпускники Екатеринбургского театрального института. Летом 1997 года уехал Александр Тараньжин, затем супруги Елена Чернова и Виталий Четков. Незадолго до них – Николай Кочеров. Примерно на год раньше уехал из Смоленска Константин Денискин. Все они сегодня работают в разных театрах Москвы. Из бывших однокурсников в Смоленске остался только Олег Кузьмищев, ныне режиссёр-постановщик, заслуженный артист России.

После скоропостижной смерти Петра Дмитриевича Шумейко в январе 1999 года Игорь Геннадьевич Войтулевич был назначен главным режиссёром театра. А театр вновь стал называться Смоленский драматический – без слова «экспериментальный». Однако ставить экспериментальные спектакли продолжали. Уже и публика стала другая. В энергоинституте организовался студенческий клуб «Галёрка», курировала который доцент Наталья Павловна Стародворцева. Члены клуба стремились попасть не только на премьеры, но и на репетиции. Любительское объединение театралов создано было и в педагогическом институте. Вела его доцент Ирина Николаевна Антюфеева. В Доме актёра проходили встречи молодых зрителей с авторами наиболее ярких спектаклей. В начале 2000 года Игорь Войтулевич осуществил давний замысел – поставил спектакль по роману Андрея Белого «Петербург». Спектакль назывался «Красный шут». Роль Николая Аблеухова исполнил молодой артист Павел Зуйков – выпускник ЛГИТМиК. Его отца-сенатора блистательно сыграл Александр Руин – актёр старой школы, до той поры не участвовавший в спектаклях Войтулевича. Вслед за «Красным шутом» Руин сыграет у Войтулевича роль Монтекки в «Ромео и Джульетте» Шекспира.

В 2002 году Смоленский театр принял участие в фестивале «Островский в Доме Островского» в Москве, который проходит на сцене Малого театра. На фестиваль представили спектакль И.Г. Войтулевича «Снегурочка» по одноимённой пьесе А.Н. Островского. Спектакль в Москве произвёл впечатление. Фрагменты из него в комментариях о ходе фестиваля «Островский в Доме Островского» показывали по каналу «Культура». Исполнительница роли Снегурочки актриса Алла Козлова давала интервью. Из других персонажей в Москве отметили Бобыля с Бобылихой (засл. арт. РФ Николай Коншин и арт. Светлана Ульянова). А присутствовавшая на фестивале профессор Ярославского театрального института Нина Шалимова сказала, что, пожалуй, надо студентов везти в Смоленск спектакли смотреть …

Сам режиссёр прокомментировал успех спектакля скромно: «Работа над «Снегурочкой» убедила меня в том, что, похоже, эту пьесу толком никто не читал. Все относились к ней, как к сказке. А ведь в сказочном этом Берендеевом царстве только и делают, что пьют, занимаются развратом и так далее, и на каждой странице у Островского об этом говорится. Снегурочка попала просто в Содом и Гоморру! Ею попользовались и принесли в жертву. То есть само открытие этой пьесы для меня удивительно. К тому же Русь-то у Островского в этой пьесе ещё дохристианская, языческая. Не так много мы об этом времени знаем, а значит, тем больше простор для фантазии по этому поводу». Возвратившись в 2004 году в Москву, Игорь Геннадьевич выпустил курс на эстрадном отделении РАТИ-ГИТИСа, поставил несколько театральных спектаклей, в том числе «Дядюшкин сон» Достоевского, и снял семь телесериалов – от «Татьяниного дня» до «Обручального кольца».

А 24 февраля 2011 года состоялась премьера его нового смоленского спектакля – заказной кассовой комедии. В качестве драматургической основы режиссёр выбрал переведённую на восемь языков и обошедшую многие театры мира пьесу американца Кена Людвига, известную под двумя названиями: «Звёздный час» и «Одолжите тенора». В процессе работы стало ясно, что смоленский спектакль должен называться иначе. Тогда и родилось название «Benvenuto, Отелло!», что в переводе означает: «Добро пожаловать, Отелло!». Пьеса – классическая комедия положений, смешная, с туго закрученной интригой и неизбежным хэппи-эндом. В её основе будто бы реальный случай, произошедший в 30-е годы прошлого столетия. В один из американских городов (по пьесе это Кливленд, второй по величине город в штате Огайо) приехал на гастроли оперная знаменитость – прославленный тенор Тито Мерелли. Он должен был исполнить партию Отелло в одноимённой опере Верди. Однако в силу некоторых довольно забавных обстоятельств выйти на сцену Мерелли не смог. Между тем зрительный зал полон, все билеты проданы… Директор театра Сондерс в отчаянии! Он умоляет своего помощника – певца-любителя Макса, который назубок знает партию Отелло, – выйти на сцену в костюме и гриме Мерелли… После некоторых колебаний Макс соглашается. Положение спасено, но самое главное – никто, даже коллеги по сцене, не замечают подмены!

Однако Войтулевич изменил бы себе, если бы, заставив зрителя в буквальном смысле слова рыдать от смеха, не превратил бы анекдотическую ситуацию в серьёзное размышление о людях, о жизни, о театре. Его спектакль заставляет задуматься о том, каким образом обыкновенный человек в экстремальных обстоятельствах может стать героем. Совершенно как в пьесе Кена Людвига «Звёздный час», где скромный и во всём послушный своему экстравагантному шефу Макс решается выйти на сцену не просто в образе Отелло, но ещё и в образе боготворимого публикой знаменитого итальянского тенора… И побеждает! Правда, в пьесе это объясняется довольно просто: молодой человек влюблён в дочку директора Мэгги, а та обожает Мерелли. Макс хочет произвести впечатление на девушку, доказать, что он тоже хорошо поёт, и ему это удаётся. Словом, история заканчивается ко всеобщему удовольствию.  В спектакле Войтулевича финал остаётся открытым. Как чаще всего бывает в жизни, человека со способностями, но без имени в нужный момент могут использовать, а затем просто выбросить за ненадобностью. Или оставляют до следующего раза…

Скандала не произошло. Репутация Сондерса как организатора не пострадала. И выручка осталась в кассе театра. Действительно, Макс спас и театр, и приезжую знаменитость. Действительно, у него прекрасный голос, что признано самим Тито Мерелли… Но сложится ли в дальнейшем его певческая карьера, в чём, уговаривая выйти на сцену в костюме Мерелли, уверял его Сондерс? Это вопрос. Во всяком случае в Кливлендском театре это едва ли произойдёт, поскольку, будучи профессиональным продюсером, Сондерс отлично понимает, что публика – дура, что она валом валит только на известных, раскрученных артистов.

Уже на следующий день после отъезда Мерелли по городу развешивают афиши новой знаменитости – итальянского тенора Скараватти, который приглашён исполнить главную партию в опере «Кармен»! Как будут изнемогать от ожидания восторженные поклонники новой звезды, представить легко, мы только что это видели.

Невозможно примириться с мыслью, что это был последний спектакль режиссёра, который он поставил на смоленской сцене…

Как справедливо заметила доктор филологических наук Ирина Романова в своем комментарии к некрологу в фейсбуке, «эпоха Войтулевича была в истории нашего Смоленского театра эпохой Возрождения. Он тогда принёс не только серьезную драматургию, но он разговаривал со зрителем на равных, не заискивая и не приседая на корточки». 

Подписи к снимкам

1. Сцена из спектакля «Кармен» по новелле П. Мериме. Кармен – засл. арт. России Инна Флегантова, Хосе – засл. арт. России Игорь Голубев
2. Сцена из спектакля «Конкурс» по пьесе А. Галина
3. «Benvenuto, Отелло!» по пьесе К. Людвига «Одолжите тенора!». Мария – засл. арт. России Ирина Голованова, Тито Мерелли – засл. арт. России Игорь Голубев
4. Сцена из спектакля «Красный шут» по роману А. Белого «Петербург»
5. Афиша к спектаклю И.Г. Войтулевича «Снегурочка» по одноимённой пьесе А.Н. Островского