В храм приду и поставлю свечу
№12 (232) 2019 г. 1912 ТворчествоОлег Дорогань, секретарь Союза писателей России, председатель Смоленской областной организации Союза писателей России, так пишет о Юрии Кекшине: “Я знаю Юрия Кекшина и его творчество более двадцати лет... В его стихах талантливо отразились авторские чувства любви, переживания за судьбы русских людей, красота родной природы и напряжённые раздумья о путях развития русской жизни, её конфликтах и метафизических выходах из исторических тупиков”.
***
Приеду в отпуск на неделю
В свой отчий дом, в старинный дом,
Где буду нежиться в постели
Со Стёпкой – маминым котом.
И Бунина перечитаю,
Вновь закружусь в родных местах,
И снова кое-что узнаю
О поселковых новостях.
А на пути к автовокзалу
Смахну слезу – не напоказ,
И сердце заболит устало
В который раз. В который раз…
***
Откуда ветер задувает –
Из-за угла или с полей?
Как точно сердце отмечает
Приметы родины моей:
Что жив покрытый мхом скворечник,
Что мёртв соседский огород,
Что кот так жадно, так беспечно
Из тёмной лужи воду пьёт.
Что нету тополей у окон,
А без курей весь двор зарос,
И что сарайчик невысокий
От старости в землицу врос.
Где ограничусь я судьбою,
В какой из недалёких дней?
Уйду и унесу с собою
Приметы родины моей…
***
В сумерках спряталось солнце,
Ветер в пространстве затих,
В серых кустах раздаётся
Птицы встревоженный крик.
Мир терпеливо и просто
Ждёт окончания дня,
Как и земля на погосте,
Коей укроют меня…
***
Шёл человек и пьяно охал –
Как голос был его раним:
«Верните мне мою эпоху,
В которой был я молодым.
Я потерял сегодня кепку,
Я лбом своим в забор влетел,
Сегодня я напился крепко,
Так, что навеки постарел».
Шел человек и пьяно охал,
Шатаясь, уходил в рассвет.
Его ушедшая эпоха
С небес ему смотрела вслед…
***
Мой путь был в юности неровен,
В ухабах были те года,
Наверно, был я очень скромен,
Или наивен был тогда.
Я жил, порою, как в темнице,
В навек исчезнувшей стране,
И зря, наверно, звал синицу,
Когда журавль курлыкал мне.
Уже давным-давно старею
В иных – столетье и стране,
И так страдаю, так болею,
Когда журавль курлычет мне.
***
Мы в детстве любили играть в чехарду,
Пускали воздушного змея.
От игр, что забыты в стране – на беду,
Мы все становились добрее.
Взрастился без игрищ народец иной,
Окончилось время народа.
Сквозит сквозь пространство Отчизны родной
Пропахшая злом непогода…
***
Когда боль тлеет, как лампада,
Бессонной полночью в душе,
Не заглушай её, на надо,
Она – прошедшая уже.
Однажды эту боль окликнешь,
Чуть запоздало или в срок,
И, может быть, тогда постигнешь
Её таинственный исток…
***
Шумит о свободе слепая толпа,
По прежней идя траектории,
Народ наступает, а, может, судьба
На вечные грабли Истории.
Затасканных лозунгов слышится визг
В иной новомодной обёртке,
И Ванька-дурак вновь над бездной завис,
Но всё ещё держится ловко.
Он может сорваться, ведь нам ли не знать
Прошедших времён категории.
Ах, Ванька-дурак, помоги мне сломать
Живучие грабли Истории…
***
Я в юных летах без надежды любил –
Об этом мне надо признаться:
Доверчивым был, и застенчивым был,
Куда уж мне было влюбляться.
Теперь по-иному живу и люблю,
Учёл я судьбу и ошибки:
Душою своей равнодушно ловлю
Я взгляды, слова и улыбки.
***
Курсантом наивным и юным
Гуляю сквозь шум площадей,
Укрывшись закатом июня,
С красивой девчонкой своей.
Я фразу сказать не умею,
Лишь взгляд ее странный ловлю.
Я с этой красоткой робею,
Её я, признаться, люблю.
Уходит закатное солнце
И скоро упрячет свой лик,
А девушка громко смеётся
От слов несуразных моих.
Смешны ей мои разговоры,
Стихи, что читаю я ей,
И, мнится, хохочет весь город
Над этой любовью моей.
Домой она хочет – я знаю,
Давно разговор наш угас.
В училище я опоздаю,
Но это неважно сейчас.
Шепчу ей с надеждой и громко,
Коснувшись плеча невзначай:
«Наверно, твоя остановка.
До встречи. А, может, прощай».
Трамвай затрезвонил за угол,
Дорога рекой поплыла.
Рукой не махнула подруга.
Красотка другого нашла…
***
Воет пёс, он, наверно, ничей,
И душа моя воет на звёзды.
Ах, как много врагов и друзей
Поселилось уже на погостах.
И никто, и никто не воскрес.
Помолчи, горемыка-собака:
Срок придёт и сорвутся с небес
Твой и мой огоньки Зодиака…
***
Зимний полдень. Холодное солнце,
И холодная мутная ширь.
На сугробе сидит у оконца
Невесёлый бездомный снегирь.
У него нет ни пищи, ни крова.
Бросил в форточку хлеба ему.
Снегиря он окликнул другого,
Чтоб не есть этот хлеб одному.
Ах, снегирь, ах ты, добрая птица,
Мне тебя уже век не забыть.
Нам бы всем у тебя научиться,
Просто Божьими тварями быть…
***
Часто жил я легко и нестрого,
Оттого и к ошибкам привык,
Отчий дом променял на дорогу,
А дороги менял на тупик.
Кто же сглазил меня на ромашке,
Или сам я себе нагадал
Все былые лихие замашки,
И похмелий тоскливый оскал?
Как промчались года – я не знаю,
Светлой жизнью их трудно назвать.
На ромашке давно не гадаю,
Да и незачем больше гадать…
***
На вокзале – дремотная скука,
Обстановка – тиха и чиста,
Лишь порою кричат о разлуке
Провожавшей толпе поезда.
До посадки уже недалече,
Но дорога моя далека,
А пока коротаю я вечер,
Как утёс коротает века.
Перегаром несёт от соседа,
Но меня это вовсе не злит,
И молчанье, подобное бреду,
В полутёмном пространстве висит…
***
В небесах распоясались молнии,
Ливень с градом стучит по земле,
Распоясались мухи оконные
На оконном и мутном стекле.
Сквозняки потеряли границы,
И поют, и свистят из углов,
Раздраженно скрипят половицы
От моих беспрестанных шагов.
Свои мысли и думы бессонные –
О любви, о вражде, о былом –
Отпускаю к зарницам и молниям
Сквозь оконный открытый проем…
***
Ангелы в небе тревожно поют,
Храмы им вторят стозвонно:
Снова сраженья в Отчизне идут,
Снова страна в обороне.
Всюду тоска и духовная глушь,
Тяга ко злату и хамству,
Серная вонь от заморских кликуш
Заполонила пространство.
Зов, кто не сдался – ни шагу назад! –
С каждым мгновением глуше,
Залпы из телеорудий слепят
Общенародную душу.
Только вот, недруги, все-таки врут.
Дух всенародный воскреснет:
Ангелы в небе ещё пропоют
Победоносную песню.
***
Завершается атомный век
Заключительным актом люстрации:
Все живое загнал человек,
В том числе и себя, в резервацию.
Как дрались миллионной гурьбой!
Как кровища веками хлестала!
Человечество в битве с собой
Человека в себе потеряла.
Когда край резанёт по плечу
Стужей новой неведомой вечности,
В храм приду и поставлю свечу
Убиенной людьми человечности…
***
Надо ж было мне остановиться,
И зачем мне нужен этот крик:
Грязно, несуразно матерится
В центре Красной площади мужик.
Вроде гражданин одет прилично,
Но вещает он: Россия – срам.
И отмечен ненавистью личной
Он к былым и нынешним вождям.
Гражданин, зачем ты материшься?
Небу твои крики не слышны.
Что ж, кричи, и, может, докричишься,
Ты, до подземелья сатаны.
***
Отплясали последние листья,
Коркой льда обозначен ручей,
Снега жду и метели со свистом,
И молчания зимних ночей.
В ожиданиях жизнь пролетает,
Горизонты тревожно зовут,
Где меня в некий день отрыдают,
Где меня в некий час отпоют…
***
В ожидании вечности зябкой,
Слабо гладя ладони мои,
Перед смертью сказала мне бабка:
«Ты упрямый. Таким и живи».
Зашагал я по жизни упрямо
Вдоль опасного края Земли:
Водевили, комедии, драмы
Мой характер дотла не сожгли.
Познавая года и пространство
От жилища до дальних огней,
Сохранил я остаток упрямства,
Как и память о жизни своей…
***
В себе мне странно видеть человека,
Которого дорога привела,
Ко всем страстям сегодняшнего века
Перед лицом погибели и зла.
Шуми у дома ветхая дубрава,
Твори поэт, твори свой вещий стих,
Хотя и начались уже облавы
Слуг сатаны на ангелов твоих…
***
Ночная пустыня светлеет
И в комнате скорбно-пустой,
Свеча настороженно тлеет,
Устало просясь на покой.
В бреду неудавшейся ночи
Так просто не спать в темноте,
Обиженно корчатся строчки
На скомканном белом листе.
И, может быть, просто от страха,
Что жизнь весела и страшна,
Промокла от пота рубаха,
Иссохлась и стонет душа…
***
Непогода снова разгулялась,
Свет и правда канули во мгле.
Ты ушла, а небеса остались.
Что ещё осталось на Земле?
Отошло тяжелое ненастье,
Брызги искр – в трепещущей золе.
Ты вернулась – чистая от счастья,
Кто ещё вернулся на Земле?
***
В это утро осеннее-седое,
В этот час – когда полная тишь,
Не звенит за унылой рекою
Пожелтевший увядший камыш.
Гладь речная беззвучно струится,
Даль – в тумане и утреннем сне,
И озябшие грустные птицы
Не поют о далёкой весне.
Лишь порой, за редеющим бором,
Как примета жестоких времён,
Донесётся последним укором
Журавлиный надломленный стон…
***
Когда снегами заметало,
Но было знойно от любви,
Ты жарко на ухо шептала:
«В любую стужу – позови…»
Когда неблизкою дорогой
Я уходил в ненужный путь,
Ты мне сказала у порога:
«О жарком снеге – не забудь».
Забыл я поздно или рано,
Но на исходе многих дней
Ты улыбнулась вдруг с экрана
Внезапной памяти моей…
Журнал Смоленск
Интернет-портал областного журнала "Смоленск" об общественно-политической, экономической и культурной жизни региона.
Возрастная категория сайта: 16+
© 2006-2023
«Журнал Смоленск» Главный редактор ежемесячного журнала Владимир
Коренев.
Все права защищены. Копирование и использование полных материалов запрещено, частичное цитирование
возможно только при условии гиперссылки на сайт www.journalsmolensk.ru.
Администрация сайта journalsmolensk.ru не несет ответственности за содержание комментариев.
Добавить комментарий
Правила добавления комментариев