О друзьях-товарищах

Вот на одной из фотографий Валера Олешковский изображен с друзьями на завалинке с корягой в руках. Деревяшка своей формой напоминала гитару. И Валера пел  песни и «тренькал» на коряге, словно это был его любимый инструмент. Как задушевно он играл и пел! Мы допоздна засиживались в его маленькой квартирке в бараке по улице Дзержинского. Это строение располагалось на другой стороне от зданий УВД и Кукольного театра - где-то посредине между ними. Вот бы нашли краеведы среди старых фотографий изображение того домика, чтобы на этом месте установить что-то вроде указателя или демонстрационной доски: «Здесь стоял дом, в котором жил Валерий Олешковский!".

И, надеюсь, будущим поколениям смолян не придется объяснять, кто такой был Валерий Олешковский.  Пусть краеведы в книгах и журналах соберут информацию об этом удивительном человеке, замечательном художнике и мыслителе, который за три десятка лет до перестройки предсказал перемены в стране и скорый крах тоталитарного режима. Такие крамольные мысли в десятках метров от зданий УВД и КГБ могли в одночасье внести гражданина в список диссидентов. Полагаю, органы знали о его «крамольных» мыслях. Но Валера был безобидным человеком, юмористом и мог вызвать недовольстворазве что ехидной шуткой, если собеседник был лишен чувства юмора. Хотя постоять за себя он умел: в юности увлекался боксом и мог любому нанести нокаутирующий удар. В  общем, его в определенных структурах считали чудаком и большим оригиналом, не опасным для общества.

В его компании, в которую меня иногда допускали, были мои наставники по журналистике Евгений Петрович Щербаков и Владимир Федорович Никитин. Часто в наших посиделках участвовали ученики Валеры - Володя Мальцев и Коля Кореневский. Первого Валера звал «Малек», а второго - «Корень». Однажды я откликнулся на кличку, полагая, что гостеприимный хозяин квартиры обращается ко мне. Валера заметил мою реакцию и сказал: «Ты пока еще «Корешок», хотя и выдаешь иногда  весьма глубокие статьи. А «Корень», хоть он и большой,  еще в учениках у меня. Лентяй,  мало работает над этюдами. Но я его воспитаю! Ведь для живописца недостаточно  иметь талант.  Прежде всего, требуется упорный труд, чтобы видение цвета точно перенести на полотно».

Олешковский вел кружок рисования в Доме пионеров, который сам когда-то ребенком посещал. Сотни смоленских мальчишек и девчонок могут с гордостью называть его своим Учителем. Полагаю, им в жизни очень повезло. Даже не потому, что учил их преподаватель азам рисунка и живописи. Он приучал детей мыслить, передавал им свою философию через изобразительное искусство.

Валера был очень щедрым человеком. Раздавал направо и налево свои работы. И сегодня у родственников и в музеях его картин очень мало. Недавно в региональном отделении Союза художников России с удивлением увидел картину, подаренную в свое время Владимиру Никитину. На картине художник написал посвящение другу: «Володе Никитину - кусочек его города!». По-видимому, наследник Владимира Федоровича продал работу. Зато теперь кусочек родного Никитину и Олешковскому города имеют возможность видеть многочисленные посетители выставок в Доме художника.

В жизни мне не довелось встречаться с более страстно любящими родной Смоленск людьми, чем Никитин и Олешковский. Не раз бродил с ними по улочкам города и слышал такие подробности об истории этих мест, что ни один краевед не знает. В то время не было миниатюрных диктофонов. Вот бы записать эти рассказы, а потом издать! Кстати, Никитин подарил мне однажды один из самых дорогих его сердцу фолиантов из домашней библиотеки: это пятая часть Географического словаря Российского государства, изданная в  начале ХIХ века в 1809 году на старославянском языке. Значительная часть тома, насчитывающего 1295 страниц, посвящена истории Смоленска. И в Словаре приводятся такие подробности о жизни наших предков, что проникаешься гордостью за них - храбрых свободолюбивых кривичей!

Возвращаюсь к фотографиям, любезно предоставленным мне Аленой Дроздовой. Вот на одном групповом снимке смоленских художников крайним слева - Леня Кашевский. Это был редкий мастер экслибриса. Сегодня, когда каждая даже самая мелкая фирма желает иметь свой герб, Леонид (его друзья звали Лешей) был бы нарасхват. А в советское время о рекламе мало кто думал. И художник влачил нищенское существование. Однажды, чтобы хоть как-то финансово его поддержать,  я заказал Кашевскому триптих. И Леня, далекий по творчеству от классической живописи, изобразил кубы, квадраты,  параллелепипеды, прямоугольники, круги и т.д. Они так замечательно гармонировали между собой, что складывалось впечатление целостного, глубокого произведения, наполненного смыслом и творческой фантазией.

Четвертым слева стоит Мэтр - тогдашний председатель региональной организации Союза художников СССР Альберт Георгиевич Сергеев. Однажды наш председатель радиокомитета Анатолий Николаевич Новиков - по-видимому, по команде из обкома партии - задумал открыть новую программу «Мир искусства». И первым интервьюируемым должен был стать этот знаменитый скульптор - на тот момент больше всего известный монументом «Скорбящая мать»в Реадовке. До интервью мы были знакомы, но на уровне обычных коротких приветствий. После выхода в эфир программы стали друзьями. Я пару раз бывал в его уютной баньке в Пржевальском, где запах полыни и полевых цветов пропитывал распаренные тела. После парилки хлебосольная супруга скульптора угощала нас маринованными грибами, огурчиками. Но самым вкусным угощением был чай из сбора нескольких трав. Я и сегодня спустя многие годы ощущаю тот чудный аромат.

Альберт Георгиевич внешне,  доброй улыбкой, чуть кудрявыми волосами, походкой и расположенностью к людям напоминал мне родного отца. Они оба - фронтовики, с иконостасом боевых орденов и медалей на груди. Оба верили в идеалы коммунизма, в реальность идеи построения бесклассового общества, в которой единой дружной семьей будут жить народы и страны.

После смерти отца я принес в мастерскую Сергеева фронтовые фотографии Евгения Ивановича Коренева. Мастеру особо понравилась одна из них - отец в гимнастерке с орденом Славы на груди. По ней Альберт Георгиевич изваял две скульптуры - для меня и для моей сестры. И наотрез отказался брать какую-либо оплату за свой труд. Тогда я чуть позже, чтобы хоть как-то рассчитаться, заказал Мастеру фигуру красивой женщины. Она с той поры украшает интерьер нашей квартиры.

А вот картин Владимира Васильевича Ельчанинова у меня, увы, нет, хотя народный художник России не раз приглашал меня в свою мастерскую, чтобы я мог выбрать работу. К сожалению, я так и не дошел до мастерской, хотя в молодости не раз в ней бывал.

В этих заметках я рассказал о больших мастерах, которых сегодня нет с нами. Но о живых - тех, кто также запечатлен на фотографиях, непременно расскажу в следующий раз. Право же, в Смоленской региональной организации Союза художников России много талантливых художников, достойных самого восторженного повествования!

Автор: Коренев Владимир

главный редактор журнала «Смоленск»

Фотогалерея