Почти каждое утро этот человек-легенда, некогда
работавший, как вол, а теперь заслуженный
пенсионер, начинал с прогулки. Маршрут у него
был традиционный: площадь Ленина – Блонье –
горсовет – Блонье – улица Коненкова – редакция
журнала «Смоленск». Здоровался неизменно так:
«Привет, коллега!» или «Приветствую, коллега!».
Да, на склоне лет этот человек стал писать
мемуары, и наш брат-журналист превратился для
него в коллегу.
Мне льстило такое повышенное внимание со стороны
этого легендарного человека. Хотя, признаться,
порой он появлялся в редакции в самое
неподходящее время запарки, когда верстался
номер... Но я уже приспособился к этим визитам:
усаживал гостя за журнальный столик, доставал из
холодильника специально припасенные для него
бутерброды и сладости и оставлял в одиночестве
за чайной трапезой. А гостю этого и надо было: с
морозца согреться чайком или с летнего зноя
посидеть в прохладе цокольного этажа редакции...
Но это было исключением. Чаще я все-таки находил
время пообщаться с гостем, тем более, что его
советы и мысли меня здорово обогащали, а детали
трудовых будней, не вошедшие в опубликованные
мемуары, позволяли лучше познать то время, когда
этот человек-легенда стоял во главе целой
губернии.
Полагаю, читатель уже понял, что повествование
посвящено Ивану Ефимовичу Клименко, о котором
Советский энциклопедический словарь (М., 1980,
с. 596) дает следующую информацию: «Клименко
Иван Ефимович (р. 1921), сов., парт. Деятель.
Чл. КПСС с 1945. С 1969 1-й секр. Смоленского
обкома КПСС. Чл. ЦК КПСС с 1976 (канд. с 1971).
Деп. ВС СССР с 1970, пред. Комиссии по
транспорту и связи Совета Союза с 1974».
Сведения весьма скудные. Одно перечисление
добрых дел, свершенных Иваном Ефимовичем,
построенных при его непосредственном участии
предприятий, учреждений быта и культуры, жилых
домов заняло бы несколько журнальных страниц.
Наши читатели хорошо осведомлены об этих делах –
и по собственному жизненному пути, и по
публикациям журнала «Смоленск». Лозунг «Живешь
на Смоленщине – будь строителем!» 40 лет назад
провозгласил именно И.Е. Клименко и неустанно
прежде всего сам претворял в жизнь.
Сегодня я не буду повторяться, вспоминать о той
титанической работе, которую в течение всей
своей жизни выполнял этот руководитель. Хочу
поговорить о нем как о человеке – с его
проблемами и бедами.
В личной жизни Иван Ефимович был одновременно и
очень счастливым, и глубоко несчастным
человеком. Счастливым потому, что дома у него
был в первые семейные годы мощный тыл. Жена
взяла на себя заботу о детях, о их воспитании, а
когда дети засыпали, садилась за письменный стол
и готовилась к защите кандидатской диссертации.
Муж сутками пропадал на работе. Приходил домой в
три – полчетвертого ночи, в восемь утра был уже
на работе.
В интервью (февральский номер за 20006 год) Иван
Ефимович рассказал мне о разговоре с женой в
бытность работы в Ярославле. Спросил ее, когда
же он увидит сына, а та сказала, что в 12 его
купает. «И я однажды в 12 на несколько минут
забежал домой, только снимаю плащ – звонок.
Секретарь первого говорит: «Соединяю с Георгием
Семеновичем». - «Так мы с тобой вчера были на
моторном, давай сечас поедем на завод
синтетического каучука». - «Георгий Семенович,
да я сейчас тут...» - «Ах, ты уже дома?» И
положил трубку. Я прибежал в обком, а его уже
нет... Правда, никаких упреков не услышал, но
неловко себя чувствовал. Скажу, что такой стиль
работы все-таки был мудрым. Днем мы работали с
народом, а ночью обсуждали, где что продвинуть,
согласовать, решали практические вопросы. На
предприятиях люди в три смены работали, и они
должны были видеть, что все трудятся в поте
лица, не только рабочий класс, но и
руководство».
Скажите, можно ли при таком трудовом ритме
считать, что у человека была семья? Формально,
да, а по сути жена оставлена один на один с
проблемой воспитания детей. В том, что она
серьезна заболела, Иван Ефимович, как мне
кажется, винил себя. Нет, вслух он об этом не
говорил, но я это чувствовал, когда заходил
разговор о безвременно ушедшей из жизни супруге.
Просто поражаюсь несгибаемому духу И.Е.
Клименко. Многие годы жена была прикована к
постели, а он, как мог, поддерживал ее, искал
квалифицированных врачей, сам готовил еду детям,
обстирывал их, утюжил свои и их брюки, юбки и
рубашки... Вспомните, как всегда безукоризненно,
как говорят, с иголочки одет был первый
секретарь обкома, и вы поймете, сколько часов в
сутки оставалось ему на отдых при сохранившемся
еще с ярославльских времен ритме и режиме
трудового дня...
Подрастали дети. Сын Иван с отличием закончил
медицинский институт, впоследствии почти полтора
десятка лет заведовал кафедрой, подготовил
несколько кандидатов наук. Дочь Татьяна стала
хорошей помощницей. А еще успевала отлично
учиться. Я помню ее по факультету иностранных
языков Смоленского пединститута – скромная
трудолюбивая девушка без какого-либо намека на
чванливость, заносчивость или использование
имени отца... Ее оставляли работать на кафедре,
а она уехала в Ленинград, чтобы не давать повод
злопыхателям и анонимщикам муссировать тему
«блатного трудоустройства»... Защитила сначала
кандидатскую, потом докторскую диссертации,
стала профессором. По ее стопам пошел и сын
Ярослав, также получивший ученую степень.
Помнится, Иван Ефимович очень им гордился, а
всего у него было трое внуков, все любимые и, в
свою очередь, боготворившие деда.
Кстати, о Боге. Наверное, это было божья воля –
послать на Смоленщину трех уроженцев других
краев и областей, чтобы внесли они выдающийся
вклад – каждый в своем деле – в развитие этой
многострадальной земли. Я имею ввиду Ивана
Ефимовича Клименко, Владимира Михайловича
Гундяева и Владимира Павловича Дубровского. Они
в последние десятилетия заставили весь мир
говорить о Смоленске, как было во времена Юрия
Гагарина, Александра Твардовского, Михаила
Глинки и других великих смолян.
Когда И.Е. Клименко находился во власти,
отношение к нему у населения было разным. У
части смолян вызывало отторжение и даже
возмущение то, что ряд высоких должностей в
регионе получили украинские земляки первого
секретаря. Порядком надоели, набили оскомину
почти еженедельные выступления «вождя» по
областному радио, которое злые языки даже
прозвали «Радио-Ваня».
Но когда после отставки Иван Ефимович не
позарился на московские или питерские
апартаменты, а остался в Смоленске, когда люди
увидели, что не нажился он за 18 лет народным
добром, даже дачи со «скворечником» не приобрел,
зауважали они и полюбили своего бывшего
руководителя всем сердцем. Помню, как
взволновало смоленских строителей, что у
персонального пенсионера союзного значения на
выделенных ему шести сотках дачной земли нет
даже никакой постройки - «скинулись» на вагончик
и доставили его на участок. Вспоминаю, как
приветствовали Ивана Ефимовича случайные
прохожие на Блонье, сколько любви,
признательности, благодарности было в их лицах.
И.Е. Клименко прямо смотрел людям в глаза,
потому что жил честно, работал самопожертвенно
во благо смолян, ничего в своей жизни не украл,
воспринимал свою миссию возглавлять регион как
глубочайшую ответственность, как поручение
высших сил на беззаветное служение народу.
|
|