Почти каждое утро этот человек-легенда, некогда работавший, как вол, а теперь заслуженный пенсионер, начинал с прогулки. Маршрут у него был традиционный: площадь Ленина – Блонье – горсовет – Блонье – улица Коненкова – редакция журнала «Смоленск». Здоровался неизменно так: «Привет, коллега!» или «Приветствую, коллега!».
Да, на склоне лет этот человек стал писать мемуары, и наш брат-журналист превратился для него в коллегу.
Мне льстило такое повышенное внимание со стороны этого легендарного человека. Хотя, признаться, порой он появлялся в редакции в самое неподходящее время запарки, когда верстался номер... Но я уже приспособился к этим визитам: усаживал гостя за журнальный столик, доставал из холодильника специально припасенные для него бутерброды и сладости и оставлял в одиночестве за чайной трапезой. А гостю этого и надо было: с морозца согреться чайком или с летнего зноя посидеть в прохладе цокольного этажа редакции...
Но это было исключением. Чаще я все-таки находил время пообщаться с гостем, тем более, что его советы и мысли меня здорово обогащали, а детали трудовых будней, не вошедшие в опубликованные мемуары, позволяли лучше познать то время, когда этот человек-легенда стоял во главе целой губернии.
Полагаю, читатель уже понял, что повествование посвящено Ивану Ефимовичу Клименко, о котором Советский энциклопедический словарь (М., 1980, с. 596) дает следующую информацию: «Клименко Иван Ефимович (р. 1921), сов., парт. Деятель. Чл. КПСС с 1945. С 1969 1-й секр. Смоленского обкома КПСС. Чл. ЦК КПСС с 1976 (канд. с 1971). Деп. ВС СССР с 1970, пред. Комиссии по транспорту и связи Совета Союза с 1974».
Сведения весьма скудные. Одно перечисление добрых дел, свершенных Иваном Ефимовичем, построенных при его непосредственном участии предприятий, учреждений быта и культуры, жилых домов заняло бы несколько журнальных страниц. Наши читатели хорошо осведомлены об этих делах – и по собственному жизненному пути, и по публикациям журнала «Смоленск». Лозунг «Живешь на Смоленщине – будь строителем!» 40 лет назад провозгласил именно И.Е. Клименко и неустанно прежде всего сам претворял в жизнь.
Сегодня я не буду повторяться, вспоминать о той титанической работе, которую в течение всей своей жизни выполнял этот руководитель. Хочу поговорить о нем как о человеке – с его проблемами и бедами.
В личной жизни Иван Ефимович был одновременно и очень счастливым, и глубоко несчастным человеком. Счастливым потому, что дома у него был в первые семейные годы мощный тыл. Жена взяла на себя заботу о детях, о их воспитании, а когда дети засыпали, садилась за письменный стол и готовилась к защите кандидатской диссертации. Муж сутками пропадал на работе. Приходил домой в три – полчетвертого ночи, в восемь утра был уже на работе.
В интервью (февральский номер за 20006 год) Иван Ефимович рассказал мне о разговоре с женой в бытность работы в Ярославле. Спросил ее, когда же он увидит сына, а та сказала, что в 12 его купает. «И я однажды в 12 на несколько минут забежал домой, только снимаю плащ – звонок. Секретарь первого говорит: «Соединяю с Георгием Семеновичем». - «Так мы с тобой вчера были на моторном, давай сечас поедем на завод синтетического каучука». - «Георгий Семенович, да я сейчас тут...» - «Ах, ты уже дома?» И положил трубку. Я прибежал в обком, а его уже нет... Правда, никаких упреков не услышал, но неловко себя чувствовал. Скажу, что такой стиль работы все-таки был мудрым. Днем мы работали с народом, а ночью обсуждали, где что продвинуть, согласовать, решали практические вопросы. На предприятиях люди в три смены работали, и они должны были видеть, что все трудятся в поте лица, не только рабочий класс, но и руководство».
Скажите, можно ли при таком трудовом ритме считать, что у человека была семья? Формально, да, а по сути жена оставлена один на один с проблемой воспитания детей. В том, что она серьезна заболела, Иван Ефимович, как мне кажется, винил себя. Нет, вслух он об этом не говорил, но я это чувствовал, когда заходил разговор о безвременно ушедшей из жизни супруге.
Просто поражаюсь несгибаемому духу И.Е. Клименко. Многие годы жена была прикована к постели, а он, как мог, поддерживал ее, искал квалифицированных врачей, сам готовил еду детям, обстирывал их, утюжил свои и их брюки, юбки и рубашки... Вспомните, как всегда безукоризненно, как говорят, с иголочки одет был первый секретарь обкома, и вы поймете, сколько часов в сутки оставалось ему на отдых при сохранившемся еще с ярославльских времен ритме и режиме трудового дня...
Подрастали дети. Сын Иван с отличием закончил медицинский институт, впоследствии почти полтора десятка лет заведовал кафедрой, подготовил несколько кандидатов наук. Дочь Татьяна стала хорошей помощницей. А еще успевала отлично учиться. Я помню ее по факультету иностранных языков Смоленского пединститута – скромная трудолюбивая девушка без какого-либо намека на чванливость, заносчивость или использование имени отца... Ее оставляли работать на кафедре, а она уехала в Ленинград, чтобы не давать повод злопыхателям и анонимщикам муссировать тему «блатного трудоустройства»... Защитила сначала кандидатскую, потом докторскую диссертации, стала профессором. По ее стопам пошел и сын Ярослав, также получивший ученую степень. Помнится, Иван Ефимович очень им гордился, а всего у него было трое внуков, все любимые и, в свою очередь, боготворившие деда.
Кстати, о Боге. Наверное, это было божья воля – послать на Смоленщину трех уроженцев других краев и областей, чтобы внесли они выдающийся вклад – каждый в своем деле – в развитие этой многострадальной земли. Я имею ввиду Ивана Ефимовича Клименко, Владимира Михайловича Гундяева и Владимира Павловича Дубровского. Они в последние десятилетия заставили весь мир говорить о Смоленске, как было во времена Юрия Гагарина, Александра Твардовского, Михаила Глинки и других великих смолян.
Когда И.Е. Клименко находился во власти, отношение к нему у населения было разным. У части смолян вызывало отторжение и даже возмущение то, что ряд высоких должностей в регионе получили украинские земляки первого секретаря. Порядком надоели, набили оскомину почти еженедельные выступления «вождя» по областному радио, которое злые языки даже прозвали «Радио-Ваня».
Но когда после отставки Иван Ефимович не позарился на московские или питерские апартаменты, а остался в Смоленске, когда люди увидели, что не нажился он за 18 лет народным добром, даже дачи со «скворечником» не приобрел, зауважали они и полюбили своего бывшего руководителя всем сердцем. Помню, как взволновало смоленских строителей, что у персонального пенсионера союзного значения на выделенных ему шести сотках дачной земли нет даже никакой постройки - «скинулись» на вагончик и доставили его на участок. Вспоминаю, как приветствовали Ивана Ефимовича случайные прохожие на Блонье, сколько любви, признательности, благодарности было в их лицах.
И.Е. Клименко прямо смотрел людям в глаза, потому что жил честно, работал самопожертвенно во благо смолян, ничего в своей жизни не украл, воспринимал свою миссию возглавлять регион как глубочайшую ответственность, как поручение высших сил на беззаветное служение народу.