Заходишь в какую-нибудь контору (простите, офис) и видишь, что вся стена увешана солидными свидетельствами всевозможных побед. Как завоевываются эти победы?
Вот неожиданное письмо, адресованное ректору университета, где говорится, что «правление международного фонда приняло решение представить руководимую Вами организацию к награждению Золотой Медалью «За превосходство в бизнесе». Требуется всего лишь заполнить анкету, где о нашем «бизнесе» ни слова (ясно, что у нас его нет), зато проявлен интерес к нашим банковским реквизитам – они понадобятся для «составления договора». «Договоримся», если денег не жалко, и получил красивую медаль.
***
Доцент Муллер, внимательно рассмотрев группу преподавателей-курильщиков, обращается к одному из них: «Простите, вы Иванов?» А тот отвечает: «Наоборот. Я – Робинович». Этот ответ привел Муллера в полное замешательство и он безмолвно удалился.
***
Иногда бабушке поручалось готовить обеды для трактористов. Однажды она заметила, что бригадир помечает начатую буханку хлеба (чтобы она не отрезала от нее мне) с помощью ступенчатого отреза. Большей обиды ей никто в жизни не наносил!
***
В библиотеку вернулась книга «Б.И. Аргунов. Основания геометрии» (автор – наш профессор). На внутренней стороне обложки стихотворение от студента-выпускника:
Родной Смоленск я вспомню снова,
Где безмятежно расцветал,
Читал Бориса Аргунова,
А Льва Толстого не читал.

***
Группу математиков послали на картошку в деревню Нижнее Болваново, которую местный народ называл ещё выразительнее: Сёровка. Какая у группы была популярность! Однокурсники забросали их письмами, на которых с садистским наслаждением указывали народный адрес. И письма ведь доходили!
***
Старейшая, неизлечимая и заразная студенческая болезнь – пачкание столов. Как я только с этим ни боролся! Увы, безуспешно. Каких только глупостей я там ни читал! Но попадались и перлы. Один из них я увидел лет 20 назад.
Покрытый дерматином стол, надрез в форме буквы П., а под ним… «План любви на май месяц».
***
Как-то я показал завкафедрой русского языка профессору Б. заявление ее ассистентки с грамматическими ошибками. Реакция была своеобразной: «Ну и что? Человек писал это в состоянии волнения». Больше того, профессора раздосадовало не заявление с ошибками, а проректор-грамотей. На ближайшем собрании она назвала меня «живым носителем смоленских диалектов».
***
Лучший математик Смоленска защитил в 1967 году (единогласно!) докторскую диссертацию. О ее качестве можно судить по названию авторитетнейшего советского журнала, опубликовавшего монографию диссертанта. Это «Успехи математических наук»! Однако ВАК СССР (Высшая аттестационная комиссия), промурыжив эту диссертацию два года, в присуждении докторской степени отказал, заявив просто-напросто, что эти «исследования не актуальны».
Математик был автором десятка книг, изданных самыми крутыми столичными издательствами, среди которых и «Просвещение», и «Наука». И институт решил представить его к ученому званию профессора. Это было вполне обычной практикой, но и здесь мы получили отказ, так как, мол, «соискатель прошел через докторантуру, но не защитил диссертации». Докторантуру-то прошел, но и диссертацию вроде же защитил!?
Пошли мы за помощью во всесильный обком КПСС. Начальник науки, кандидат исторических наук, копавший историю КПСС, велел принести труды. И изучал две сетки математических учебников. Изучал очень внимательно, 3 месяца, а потом вдруг вспомнил, что «партия не вмешивается в дела ученых».
Что бы все это обозначало? А дело, как все понимали, было в том, что в те времена очень внимательно читали фамилии. А наш математик был далеко не Иванов. С началом перестройки наш математик (увы, уже пенсионер), разумеется, стал профессором.