Александру Ильичу Мельнику – 60 лет. Хоть и пенсионная дата, но для творческого человека – самый плодотворный возраст, когда, как говорится, трудишься не за страх, а на совесть. Но мне горько, что Александр Ильич относится к умирающему поколению смоленских журналистов, чей труд близок к литературному, писательскому. Сегодня уже почти не осталось журналистов, которые в состоянии написать очерк о человеке, доходчивым и красивым языком поведать о судьбе простого труженика, каких среди смолян немало. Но не в моде в нынешнем XXI веке такая журналистика. Теперь если журнал, то гламурный, с массой ярких картинок, но с «дешевым» текстом, позаимствованным чаще всего в Интернете. Если газета, то с набором сплетен и «чтивом», в котором людей интересуют только заголовки.
А.И. Мельник прошел славную школу «районки», стал одним из самых заметных редакторов среди руководителей районных газет, работал в секторе печати обкома КПСС, возглавлял Смоленское отделение книжного издательства. Он и сегодня такой же степенный, серьезный, каким я его помню лет эдак 30 назад. Кто-то скажет, мол, это скучно, сухарь какой-то. Будет неправ – Саша очень интересный, увлекающийся человек, но за степенностью проглядывается выработанная партийной журналистикой основательность. Если он берется за подготовку статьи, то выверит все, вплоть до запятой.
Поздравляя Александра Ивановича Мельника с 60-летним юбилеем, редакция журнала «Смоленск» предлагает вниманию читателей воспоминания ветерана журналистики, из которых кому-то, может быть, станет ближе и понятнее труд тех, кто привык «трое суток шагать, трое суток не спать ради нескольких строчек в газете»...
Владимир КОРЕНЕВ.
 

ОШИБКА
В ЭНЦИКЛОПЕДИИ

Поздравления с юбилеем я получил еще два года назад. Причиной послужила ошибка, закравшаяся в дату моего рождения, указанную в энциклопедии «Смоленская область. Персоналии». Там в результате опечатки значится 1946 год рождения. На самом же деле я родился в 1948 году.
Странно, что в тексте обо мне там есть сведения о том, какую восьмилетнюю школу я окончил и не названа средняя школа, перечислены учебные заведения, в которых учился заочно, и не упомянута Московская высшая партийная школа, где на базе высшего образования два года учился на очном журналистском отделении.
Впрочем, в постсоветское время позиция отстраненности от существовавшей власти была явлением обычным. И, может быть, из чувства редакторской предосторожности упоминание об учебном заведении партии, попавшей под запрет, кто-то счел неуместным.
Я вступил в ее ряды в год столетия Владимира Ильича Ленина. Храню партийный билет. И ни разу не менял партийной принадлежности.

МИР В ВЕСЕННЕМ ОТРАЖЕНИИ

Первые мои публикации появились в велижской районной газете, имевшей помпезное название «Путь к коммунизму». Восхищенный городом на Двине, утопающим в весеннем цветении, и воодушевленный пылкими юношескими чувствами, я принес в редакцию стихи, преисполненные трепетными чувствами. К величайшей моей радости их опубликовали и предложили сотрудничество с газетой.
Я встречался с людьми. Свежим взглядом смотрел на мир. Все вызывало восторженные впечатления. Я об этом писал и получил приглашение на работу в газету.
Мудрый человек и опытный газетчик, Леонид Донец предостерегал: «Не прикипай к ремеслу. Оно несовместимо с вдохновением». Легкий нравом, творчески одаренный Женя Пантюхов считал, что одно другому не помеха.
Но заканчивалась практика, предстояли госэкзамены. Пока я отсутствовал в Велиже, вакансия оказалась занятой. Редактор позвонил заведующему сектором печати обкома партии Василию Егоровичу Титову и дал мне лестную рекомендацию. Василий Егорович пригласил к себе, назвал районы, где в редакциях есть вакансии, и посоветовал взять распределение в один из них. Я выбрал Холм-Жирковский.

НЕОЖИДАННЫЕ ПОСЛЕДСТВИЯ КРИТИКИ

В тот год, когда я начал работать в редакции холм-жирковской районной газеты «Вперед», отмечалось пятидесятилетие комсомола. Я сосредоточился на молодежной тематике. Писал и положительные, и критические материалы.
Однажды меня пригласил к себе первый секретарь райкома комсомола. Заговорил о том, что в юбилейный год следовало бы избегать критики. Я поинтересовался, разве факты в публикациях не соответствуют действительности, и продолжал готовить материалы не только позитивного содержания.
На очередном пленуме райкома комсомола первый секретарь предложил ввести меня в состав бюро с обязанностями нештатного секретаря. «Вот теперь вместе и поработаем над устранением недостатков», - усмехнулся первый секретарь. Это был Александр Георгиевич Иванов, впоследствии авторитетный партийный работник, занимавший ответственные посты первого секретаря Угранского и Руднянского райкомов партии, заведующего орготделом обкома КПСС и другие высокие должности.
Дружеское расположение с юности связывает меня с ним.

НЕЛЕПАЯ СЛУЧАЙНОСТЬ

Через два года меня избрали вторым секретарем райкома комсомола. Работа была увлекательная, живая, интересная.
Подошла пора, и Александр Георгиевич Иванов получил назначение на должность заведующего орготделом райкома партии. Моя кандидатура была согласована для выдвижения первым секретарем райкома комсомола вместо него.
Ранним утром мы отправились с ним в Смоленск для собеседования в обкоме ВЛКСМ и обкоме партии. Иванов сам был за рулем изношенной комсомольской легковушки. Едва выехали за поселок, как выявилась неполадка.
Другую машину мы, конечно, нашли. Но к назначенному времени в Смоленск не успели. И все же процедуру собеседования в обкомовских инстанциях я прошел, кроме самой высокой.
Давно закончился рабочий день, но к первому секретарю обкома партии все не приглашали. Томительно тянулось время в кабинете Николая Михайловича Булдакова, возглавлявшего обком комсомола.
Наконец раздался звонок. Ковровая дорожка в коридорах четвертого и пятого этажей Дома Советов, пока мы шли к Ивану Ефимовичу Клименко, мне показалась бесконечной. Я остался в приемной. Булдаков и Иванов вошли в кабинет первого секретаря и через две-три минуты выскочили оба пунцовые.
Молча спустились на четвертый этаж, где располагался обком комсомола. Иванов из кабинета Булдакова позвонил первому секретарю райкома партии Евгению Евсеевичу Иванцову и проинформировал о ситуации…
Из нее я на всю жизнь извлек урок ответственности и исполнительской дисциплины.
Перед отчетно-выборной комсомольской конференцией я принял решение вернуться в редакцию. Редактор настоятельно звал меня на должность ответственного секретаря. Евгений Евсеевич Иванцов сделал предложение перейти на работу инструктором в орготдел райкома партии, где зарплата была повыше и открывалась перспектива партийного работника. Я предпочел редакцию. Был ответственным секретарем, заместителем редактора. В двадцать девять лет стал редактором.

«ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ ПОВОРОТ»

Это было напряженное и счастливое время. Журнал «Журналист» писал: «Казалось бы, все у А. Мельника складывалось удачно, когда в 1977 году его назначили редактором. Газету и район знает, в редакции с 1968 года. Уважаем в коллективе как человек и как профессионал… И еще плюс. Александру Ильичу было в ту пору двадцать девять лет – возраст, когда есть силы и желание самому себе доказать, что ты не лыком шит».
Знания, что получил в Ленинградском издательско-полиграфическом техникуме на отделении технического редактирования и в Московском полиграфическом институте на редакционно-издательском факультете, использовал на практике в полной мере. Применил модульную верстку газеты, подчинив ей редакционное планирование. Изменил полиграфическое оформление на основе четких и строгих по начертанию шрифтов. Заголовки набирались крупнокегельными шрифтами и ставились на странице броско по принципу журнальной верстки. Врезки в текст, линейки, рамки и всевозможные другие элементы оформления сделали лицо газеты индивидуальным, узнаваемым. И по содержанию она благодаря системному модульному наполнению стала целенаправленной и емкой.
Поначалу не хватало кадров. «Месяцами за семерых положенных по штату творческих работников воз тянул лишь с двумя – М. Новиковым и А. Комаровым, - отмечалось в журнальной публикации и подчеркивалось, что это был костяк из неравнодушных к газете людей.
В течение двух лет сформировался коллектив. «Вот и неплохие перья подобрались в районной газете «Вперед», - констатировал автор публикации, имевшей название «Человеческий поворот». - А внимание друг к другу, которое стало нормой в коллективе, сказывается, по-моему, и на творчестве. В частности, на поисках того «человеческого поворота», которым и привлекательны публикации холм-жирковских журналистов».
«…По итогам минувшего года (1979 – А.М.) впервые с тех пор, как в 1965 году был реорганизован Холм-Жирковский район, газета «Вперед» вошла в пятерку лучших из двадцати четырех районных газет области. Но редакция в последний день моей командировки была возбуждена другим известием: Александра Ильича Мельника переводили редактором в газету города Гагарина…»

МЕТАМОРФОЗЫ БЫСТРОТЕКУЩЕЙ ЖИЗНИ

Недолгим было мое пребывание в Гагарине, хотя достаточным для того, чтобы предпринять и энергично осуществить преобразование газеты «Красное знамя». Я стал в ней редактором в январе, а летом раздался телефонный звонок от заведующего сектором печати обкома партии Ивана Демидовича Михаленкова, который передал мне вызов в обком. По опыту я знал, что неожиданное приглашение без серьезного повода не бывает, и полушутя поинтересовался, уж не опять ли изменения в судьбе предвидятся.
- Все может быть в быстротекущей жизни, - уклончиво ответил Иван Демидович.
Василий Егорович Титов был к тому времени секретарем обкома по идеологии. Когда я оказался у него в кабинете, он сказал, что есть мнение перевести меня на работу инструктором отдела пропаганды и агитации, в круг обязанностей которого входит взаимодействие с прессой.
После неспокойных редакционных будней размеренная обкомовская жизнь, регламентированная деятельность не по душе мне пришлись. И я воспользовался возможностью уехать на учебу в Московскую высшую партийную школу.
Возвратившись в распоряжение обкома, был направлен в редакцию газеты «Рабочий путь» заведующим отделом партийной жизни.

СВЕЖИЙ ВЕТЕР И ПОВЕТРИЕ

В пору широко распропагандированной перестройки, бесконечной трескотни на телеэкранах и в печати модным веянием стала критика под флагом сверху провозглашенной гласности. Я получил задание редакции, инициированное обкомом партии, написать критический материал под рубрику «Партийное руководство соревнованием» из района, где показатели по животноводству были самые низкие. «Доят молока от коровы, как от козы, - прокомментировал редактор, член бюро обкома, выписывая командировку на целую неделю, что было явлением редкостным. Командировки в «Рабочем пути» выписывались на два – максимум три дня. – Материал должен быть острым, факты неопровержимыми, чтоб придраться было не к чему. Сам понимаешь, что райком воспримет критику в штыки», - напутствовал редактор.
В районе, переезжая из хозяйства в хозяйство, видел одну и ту же картину: сдержанных, немногословных людей, видимо, предупрежденных о последствиях откровенности перед газетчиком; осторожных и уклончивых парторгов, опасающихся лишнее слово проронить; однообразные протоколы партийных собраний с общими ни к чему не обязывающими формулировками. И в райкоме листал постановления пленумов, написанные, как под копирку: «активизировать», «усилить», «принять необходимые меры»… Не один блокнот исписал, а на тот искомый импульс, которой бы дал заряд материалу, сконцентрировал и наполнил энергией факты, все никак не мог натолкнуться.
В передовом колхозе, которым руководил многоопытный и авторитетный председатель, член бюро райкома партии, узнал, что через день здесь должно состояться партийное собрание. Я решил на нем непременно побывать. Может, здесь повезет. Но мои ожидания не оправдались. Формальное мероприятие, обычная рутина.
Так как уехать в райцентр уже не на чем было, председатель колхоза предложил довезти меня до гостиницы на своей машине. Я не первый год его знал, с уважением относился. И он испытывал доверие ко мне.
По пути завязался откровенный разговор. Недоволен был хозяйственник, повидавший многое и многих на своем веку, методами волевого руководства при теперешнем первом секретаре райкома партии. «Бычков мелковесных, не достигших на откорме кондиционного веса, заставляют сдавать, чтобы выполнить план за весь район, а на этом колхоз теряет огромные деньги». И о других подобных действиях райкома, заботящегося не о пользе дела, а о выгодном впечатлении любой ценой, поведал мудрый и наблюдательный патриарх сельскохозяйственного производства. Мы давно уже доехали, стояли у гостиницы, а разговор долго еще продолжался.
Я спросил у собеседника, могу ли эти факты использовать в газетном материале. Он ответил: «Потому и рассказываю, что наступил предел терпению. Надеюсь, что местному самовластию наступит конец, когда о нем станет известно».
В «Рабочем пути» появилась публикация на полстраницы «По наезженной колее». Разгневанный первый секретарь появился с опровержением в обкоме. Туда вызвали редактора.
- У тебя есть еще факты, неиспользованные в газете?– спросил редактор.
- Да, хватит, пожалуй, на три публикации.
Бывало и так, что задание редакции приходилось на ходу корректировать в зависимости от обстоятельств. Надо было написать критическую корреспонденцию из отстающего хозяйства Ярцевского района. Я по обыкновению позвонил первому секретарю и проинформировал его о задании. Спокойный и неизменно уравновешенный Василий Васильевич Воровченко невозмутимо отреагировал:
- Приезжайте. В отстающих у нас прослыл совхоз «Миропольский».
Когда я назавтра появился в совхозе, то попал в плотное кольцо опеки районных чиновников. В кабинете секретаря парторганизации были, кроме райкомовского заворга, начальник управления сельского хозяйства, некоторые главные специалисты этого ведомства, сам секретарь парткома и директор. Что бы я ни спросил, тут же ими представлялась полнейшая информация. И получалось, что отстающий в недавнем прошлом совхоз по всем показателям уверенно набирал темпы развития и уж к числу неуспешных его никак нельзя было отнести. Я сказал секретарю парткома, что изложу в материале полученные факты, но за его подписью. Он опешил на мгновение и согласился:
- Конечно. Все, что мы вам рассказали, сущая правда.

В СОЗВЕЗДИИ ГРУППИРОВОК

Секретарь областного отделения Союза журналистов Вера Константиновна Тонн поручила мне провести в Гагарине собрание первичной журналистской организации в редакции газеты «Красное знамя». Я выехал туда накануне и остановился в гостинице. Вечером ко мне в номер зашел Михаил Дмитриевич Лубягов, сменивший Ивана Демидовича Михаленкова в секторе печати обкома партии.
- Не удивляйся, вот тоже приехал на завтрашнее собрание в редакцию. Честно же говоря, есть причина для разговора с тобой.
Проговорили мы весь вечер, а причиной той нашей встречи послужило предложение перейти на работу заведующим Смоленским отделением издательства «Московский рабочий» вместо Евгения Ивановича Аникеева, принявшего решение отдыхать на пенсии и вплотную заниматься литературным творчеством. Он писал прекрасные басни и являлся членом Союза писателей. На мой недоуменный вопрос, а почему преемником не должен стать кто-то из писателей, Михаил Дмитриевич ответил, что есть мнение, чтобы на этой должности был нейтральный человек, не из писательской среды. Пояснил, что предложение мне делается потому, что специальность у меня непосредственно издательская - редактор массовой литературы и редакторский опыт имеется. Я обещал подумать. Все-таки предстояла, хотя и интересная, но кабинетная работа. В «Рабочем пути» я к столу не был прикован. Много ездил по области. После командировок писал материалы дома. Главное, чтобы в секретариат они поступали в срок.
Когда я решил принять предложение и это стало известно в редакции, один из заместителей редактора «Рабочего пути» отреагировал репликой с тонким подтекстом:
- Куда ты идешь? Там надо ладить с писателями, а их восемнадцать человек и тридцать шесть группировок.
Люди творческие своеобразны, себе цену знают, многие имеют широкую известность, общественную популярность и высокий авторитет. Так что строить с ними отношения было, действительно, непросто. Тем более возможности издания художественной литературы были весьма ограничены – по одной книге в год поэзии и прозы. Я поступил таким образом: очередность выпуска книг определялась в областном отделении Союза писателей. Но все равно не обходилось без обид.
По установленным не мною правилам поступившая рукопись обязательно отправлялась на рецензирование. Причем один из двух рецензентов был издательский, московский. При его отрицательной рецензии рукопись отклонялась. Такая ситуация возникла с рукописью имеющего известность автора, не принятой к изданию из-за неудовлетворительной ее оценки рецензентом. Не однажды впоследствии я слышал публичные упреки в свой адрес из уст именитой персоны.
Иногда удавалось выпускать книги прозы вне плана как краеведческую литературу. Разумеется, если написаны они были на хорошем качественном уровне и имели отношение по тематике к Смоленскому краю.
В тот период, когда я возглавлял отделение издательства «Московский рабочий», было выпущено много интереснейшей краеведческой литературы, особенно в год 1125-летия Смоленска. С увлечением работал над рукописями. Их содержание давало новые знания. Авторы в большинстве своем были люди эрудированные, исключительно знающие тему, которую раскрывали в книгах.
Мне нравилась моя работа. Часто ездил в Москву, где прошли годы учебы. И каждое новое свидание со столицей было радостным и волнующим. Но в предзакатный период перестройки все скуднее становилась жизнь, и это не могло не сказаться на облике и психологической атмосфере полюбившегося города.

СТАНОВЛЕНИЕ ГАЗЕТЫ «ТОВАРИЩ»

Свежий ветер набирал силу и начал оказывать разрушительное воздействие. Издательство предприняло попытку закрыть свои областные отделения. Калининский обком партии не возражал, а Смоленский и Рязанский - воспрепятствовали через ЦК КПСС. Директор посоветовал нам, заведующим отделениями, подыскивать все же себе работу, потому что рано или поздно это все равно произойдет.
Тут как раз профсоюзы создали областную газету «Товарищ», и я получил приглашение на должность главного редактора.
Надежда Владимировна Деверилина, возглавлявшая пресс-службу, уже выпустила пробные пилотные номера, печатавшиеся на полиграфическом комбинате в цветном оформлении на отличной мелованной бумаге. Она привлекла к макетированию газеты опытного верстальщика, знающего технологию офсетной печати, и не менее опытного, очень грамотного корректора. С моим приходом из пресс-службы в редакцию газеты перешли Галина Петровна Глазкова и Галина Васильевна Гурченко.
Начинать пришлось не на пустом месте. Постепенно пополнился коллектив. Вера Константиновна Тонн порекомендовала Юру Московского, военного журналиста, вернувшегося в родной город. Он пришелся кстати в роли ответственного секретаря.
Период расцвета газеты связан с приходом из редакции молодежной «Смены» творчески продуктивных, энергичных и одаренных журналистов Игоря Красновского, Татьяны Черновой, Андрея Завьялова и Лидии Ахальцевой. Они стали редакторами отделов еженедельника «Товарищ». Внутри его регулярно выходили спецвыпуски «Мир вашему дому» и «Смоленский фермер», редакторами которых являлись Татьяна Болошина и Татьяна Кортикова.
Финансировали эти выпуски региональное отделение фонда мира и областная ассоциация фермерских хозяйств. Их деньги позволили в течение полугода выпускать газету без финансирования учредителя в черные дни безудержной гиперинфляции 1992 года.
С появлением службы занятости у газеты социальной защиты «Товарищ» установилось тесное сотрудничество и с ней. Первоначально выпускали страницу, а затем газету в газете, послужившую основой самостоятельного издания «Труд и право».

БУМЕРАНГ

В газету социальной защиты часто обращались люди, как в последнюю инстанцию, разуверившись, что в ином месте они добьются справедливости. Однажды на мой редакционный стол лег критический материал нештатного автора под броским названием «По милости Сладкого не сладкая жизнь» (в данной публикации название и фамилия изменены). «Рабочий путь» не рискнул его опубликовать. И тогда автор пришел в газету «Товарищ».
Я был в замешательстве. Руководитель, подвергавшийся критике, был начальником организации, где работала моя жена, находившаяся в отпуске по уходу за ребенком. Чтобы отклонить материал, не было веских причин, а опубликовать – значит поставить под угрозу увольнения жену, когда безработица стала массовым явлением.
Я принял решение публиковать. И как только номер с публикацией вышел из печати, жена тут же получила уведомление об увольнении по сокращению штата. Вмешались профсоюзные юристы и пресекли эту противоречащую законодательству попытку, но жена все равно была уволена по истечении отпуска.
Бумеранг я получал и раньше, когда работал в издательстве, в ответ на опубликованную прежде в «Рабочем пути» критическую корреспонденцию «По наезженной колее». В связи с рождением ребенка мне понадобилось объединить жилье: вместо двух однокомнатных получить двухкомнатную квартиру. В обкоме партии посоветовали, чтобы директор московскиого издательства направил письмо на имя первого секретаря с просьбой о содействии в такой замене. Резолюция на письме была положительной: «Решить вопрос и проинформировать». Но один из чиновников, кому она была адресована, оказался бывшим первым секретарем райкома партии, подвергнутого критике в начале перестройки. Уж он-то изловчился не выполнить распоряжение даже первого должностного лица области.

РЫНОЧНАЯ ЭКОНОМИКА

Либерализация экономики и стремительный рост цен явились причиной недостатка финансовых средств на выпуск газеты «Товарищ». До середины лета 1992 года продержались на деньгах от рекламной и коммерческой деятельности без финансирования учредителя. И хотя деньги, заложенные в смете, уже весьма и весьма обесценились, без них невозможен был выход газеты в третьем квартале. Я обратился к учредителю с просьбой открыть финансирование, но тщетно. Обещали по возможности сделать это в конце третьего квартала.
Я подал заявление на увольнение. Деньги назавтра же были перечислены. Но заявление я не забрал и ушел нештатным корреспондентом в «Рабочий путь». Время от времени публикуясь в нем, попытался заняться предпринимательской деятельностью. Проехал страну от Калининграда до Владивостока и даже с коммерческой целью побывал в Харбине. Денег хватало, чтобы содержать семью, впечатлений имел с избытком. Нестабильная, зависящая от случайностей жизнь за полгода надоела, и я вернулся на профессиональное поприще.
Областная служба занятости приступила к созданию своего редакционно-издательского центра. Мой опыт оказался востребованным, и меня приняли на работу. Первым делом подготовил документы на регистрацию газеты «Труд и право». Съездил в Тверь, зарегистрировал ее. И в качестве редактора организовал процесс выпуска. Одновременно отвечал за весь издательский комплекс, оснащенный новейшим электронным оборудованием. Газету набирали и верстали на компьютере, что по тем временам было редкостью. Печатали в две краски на ризографе. Этот компактный, с высокой скоростью и качеством печати аппарат к нам ходили смотреть, прослышав о нем, как диковинку. И в целом многих интересовал издательский комплекс службы занятости, чтобы подобный создать у себя.
Руководитель службы Вячеслав Петрович Мищенков был сильный хозяйственник, создавший как в областном центре, так и в районах прочную материально-техническую базу. И издательский комплекс ни в чем не испытывал недостатка - ни в бумаге для печати, ни в расходных материалах, ни во внимании руководства… Условия для работы были хорошие во всех отношениях. Я это ценил.
Поэтому, когда мне поступали заманчивые предложения поменять место работы, я отказывался. Так, Игорь Алексеевич Пузырев, бывший редактор молодежной «Смены», а впоследствии собкор «Сельской жизни», вернувшись в Смоленск, занял руководящую должность в комитете по средствам массовой информации и предложил мне работу в пресс-службе Администрации области. Я не согласился на это.
Но когда главный редактор «Рабочего пути» Владимир Васильевич Чернышев, одновременно являвшийся генеральным директором Издательского дома «Смоленск», предложил мне перейти к нему заместителем, я не устоял. Потому что нас с ним связывали товарищеские отношения. Когда я возглавлял отдел партийной жизни, он работал заведующим отделом информации. Как он, так и я пришли в «Рабочий путь» из районных газет. Мы были с ним на равных до совместной работы и после нее. Ему понадобился надежный человек в сложный для него период. И я дал согласие, стал его заместителем по Издательскому дому «Смоленск».
Чернышев представлял собой неуемную творческую натуру. Он затевал и осуществлял успешные проекты издания новых газет. «Смоленская дешевая газета» стала выходить по его замыслу. Она была объявлена в подписку еще до регистрации под названием «Дешевая газета». Но конкуренты, чтобы воспрепятствовать ее появлению, зарегистрировали частную газету под таким названием. Мне пришлось срочно выехать в Тверь и регистрировать газету уже со словом «Смоленская» в названии.
В ходе подписной кампании вдвоем с Владимиром Васильевичем мы объехали все районы области. Встречались с почтовыми работниками. Среди них был объявлен конкурс Издательским домом «Смоленск» на лучшее проведение подписки. Рассказывали им об условиях конкурса на наши печатные издания – «Рабочий путь», газету «Все» и, естественно, «Смоленскую дешевую газету». В результате тираж новой газеты значительно превысил уровень подписки на популярную в то время «Курочку рябу». Возросли тиражи и других наших газет.
Как-то мы отправились с Чернышевым к коллегам в редакцию газеты «Витебский рабочий». Нам приходилось нередко бывать в Беларуси, поскольку закупать бумагу в условиях рыночной экономики там оказалось выгоднее, чем у российских поставщиков. На столе в кабинете редактора я заметил цветную газету рекламных объявлений и стал ее листать. Из выходных сведений выяснилось, что это бесплатная частная газета. Это вызвало живой интерес у Владимира Васильевича. Он принялся расспрашивать о ней редактора «Витебского рабочего», а на обратном пути заехали в фирму, являющуюся ее издателем, где выяснили подробности, связанные с финансированием.
Не откладывая в долгий ящик, Чернышев затеял выпуск подобной газеты в Издательском Доме «Смоленск» под интригующим названием «Не зевай!». Широко разрекламировав ее, стали печатать сразу многотысячным тиражом, что вызвало тревогу конкурентов. Организация распространения легла на меня. Я обратился в службу занятости и заключил договора на проведение общественных работ по распространению газеты в городах и районах области. С помощью безработных проводили и альтернативную подписку на все наши издания. Хорошо это дело было налажено в Смоленске, Сафонове, Рославле и Десногорске, небезуспешно в Вязьме и Ярцеве. Предполагалось создание собственной сети распространения.
Но планам не суждено было осуществиться из-за скоропостижной смерти Владимира Васильевича Чернышева. Его сменил Виктор Николаевич Крупенькин, проявлявший чрезмерную осторожность и осмотрительность в расходовании средств, что было, может быть, хорошо в условиях плановой советской экономики с ее распропагандированной рачительностью и бережливостью. Однако в предпринимательской деятельности без риска на результат рассчитывать не приходится. Ведь не зря говорится: «Кто не рискует, тот не пьет шампанского».
Боязнь риска сыграла потом злую шутку, когда конкуренты предприняли попытку овладеть акциями Издательского дома «Смоленск». Из предосторожности имущество, насколько позволяло законодательство, было переведено в Информационно-издательский центр «Рабочий путь». Переданы были и издательские права. Я перешел в редакцию «Рабочего пути» заместителем главного редактора с функциями ответственного секретаря.
В этот период за публицистический цикл «Отчизны пламенный певец» я был удостоен премии имени М.В. Исаковского. По инициативе регионального отделения Союза журналистов и редакции газеты «Рабочий путь» был представлен к присвоению звания «Заслуженный работник культуры Российской Федерации».
Но за светлыми событиями последовали те, что побудили меня сменить место работы. У редакции газеты «Рабочий путь» появился новый владелец. Из-за давления конкурентов и опасения обанкротиться (так по крайней мере была мотивирована сделка) произошла продажа пятидесяти процентов акций «Рабочего пути» в частные руки. Вскоре там их оказалось больше половины. Виктор Николаевич Крупенькин в конечном итоге покинул редакторский и директорский посты.. Пришло новое руководство. Я остался в составе редколлегии газеты и на своей должности, но решил, что в этих обстоятельствах мне лучше уйти.
Дальнейшая моя работа связана с PR – сферой формирования позитивного имиджа на рынке товаров и услуг через средства массовой информации.

СПАСИБО, КОЛЛЕГИ!

Нынче на торжественном собрании, посвященном Дню российской печати, мне вручена Почетная грамота Союза журналистов России. Примечательно, что это произошло в год 40-летия моей работы в журналистике.
Наряду с другими наградами мне особенно приятна оценка моего труда, появившаяся на страницах газеты, в которой сорок лет назад я начал работать: «Наверное, лучшие – молодые – годы Александр Ильич отдал нашей газете, где прошел путь от литсотрудника до редактора. Все хорошее, что приобрела газета в 70 – 80-е годы, связано, безусловно, с его именем. Он научил журналистике и воспитал – не побоимся этого слова – большую плеяду людей, для которых газетная работа стала не ремеслом, а призванием. К этой категории я отношу и себя», - пишет нынешний главный редактор газеты «Вперед» А.В. Комаров.
Спасибо, Александр Васильевич. Действительно, где бы я ни работал, к делу относился со всей ответственностью, а к людям открыто и доброжелательно, о чем свидетельствуют дорогие для меня слова моих коллег, адресованные мне в разное время и по разному поводу.
В марте 2000 года рабочепутейцы написали: «Коллеги и друзья благодарят Вас, уважаемый Александр Ильич, за верность газетному делу, принципиальность, тактичность, благожелательное и отцовское отношение ко всем журналистам газеты».
Благодарные стихотворные посвящения получал в свой адрес от поэта Николая Кеженова, с которым работал в гагаринской газете «Красное знамя» и в «Рабочем пути», от лауреата премии А.Т. Твардовского, почетного гражданина города Смоленска Алексея Мишина, включившего в стихотворный сборник «Имена» это свое посвящение. С Алексеем Викторовичем я сдружился во время работы в издательстве «Московский рабочий».
Очень трогательные строки принадлежат перу Евгении Ивановны Великановой, перешедшей из «Рабочего пути» на освободившееся после меня место редактора газеты «Труд и право»:

Под знаком Льва широкая межа
Для тех,
кто к цели движется упорно.
У Мельника на многих рубежах
Восходят им посеянные зерна.
Коль есть талант,
то он не даст уснуть,
Спеши постичь профессии секреты.
Вас помнит до сих пор
«Рабочий путь»,
Где мудрого любили ответсека.
Хоть говорят, что не войдешь никак
Мол, дважды в реку,
но случилось это.
У Мельника - счастливая рука,
Он нашей Службы создавал газету.
Откроешь «Труд и право»
и поймешь,
Кто б ни пришел
в редакторское кресло,
Что пишешь, чем живешь
и что поешь –
Все это Ильичу давно известно.
Недаром шел он с юности в народ,
Работая с рассвета до рассвета,
Газету редактировал «Вперед»
И был рукою правою Поэта –
В издательстве. Он многое успел,
Писал душой – искристо и крылато,
Восславить Исаковского сумел
И званье заслужил Лауреата…

Для меня моя профессия всю жизнь была и ремеслом, и вдохновением. Пусть мое юношеское увлечение поэзией не получило развития из-за того, что творческую радость мне приносила журналистская работа, и я занимался ею с полной самоотдачей.
Без ложной скромности скажу, что искреннее признание моих профессиональных и человеческих достоинств собратьями по перу - для меня высочайшая ценность.
Огромное Вам спасибо, дорогие коллеги!