Анатолий Никитич Курских – человек известный не только среди юристов или граждан, которым приходилось обращаться в суд. Тысячи смолян помнят его еще по тем временам, когда он являлся депутатом, а затем и членом исполкома городского Совета. Это сегодня судебная ветвь власти по Конституции независимая, а обладатель судейской мантии не может совмещать свою деятельность с какой-либо другой, будь то работа в исполнительном или представительном органе государственной власти, муниципальная служба или адвокатские услуги.
- Зато авторитет судьи был непререкаем, - вступает в беседу Анатолий Никитич. - Если судью рекомендовали, например, в члены исполкома, то общество это расценивало как свидетельство высокого качества работы не только данного конкретного юриста, но и всего судейского сообщества.
Несмотря на то, что КПСС являлась правящей партией и по партийной линии теоретически возникала возможность воздействия на принятие решения судьей, «телефонным правом» начальники пользоваться опасались. За это могли и из партии погнать – не взирая на чин и прежние заслуги. Так что в какой-то степени тогда суды были более независимыми. Существовал один критерий – базирующаяся на законе справедливость. В то же время ответственность судьи, на мой взгляд, была значительно выше, чем сегодня. За действиями судьи осуществлялся народный контроль в лице судебных заседателей, которых выдвигали трудовые коллективы.
- Очень актуальную и волнующую подавляющее большинство читателей тему мы с Вами, Анатолий Никитич, затронули. Об этом надо поговорить подробнее. Правда, чуть позже. А пока позвольте поведать о приятном поводе нашей сегодняшней встречи.
Обращаюсь теперь уже к читателям и спешу сообщить, что 29 ноября Анатолию Никитичу Курских исполнилось 70 лет.
На Смоленщину он прибыл из Свердловска, где начинал работать юристом на Уралмашзаводе в бытность директором Николая Ивановича Рыжкова – впоследствии председателя Совета Министров СССР. Там же, на Урале, А.Н. Курских стал судьей. А в Смоленске коллеги быстро оценили его организаторские способности и солидный багаж знаний, выдвинули на должность председателя суда Промышленного района. Когда образовался Ленинский район, Анатолий Никитич с самого первого дня являлся председателем суда этого нового района и работал в этой должности долгие годы – до ухода в отставку по возрасту.
Для непосвященных поясню, что это за ответственная должность – возглавлять суд столичного района, где расположены органы государственной и муниципальной власти, большинство учреждений. Это означает, что практически почти все т.н. политические дела разрешаются именно в этом суде. Если, к примеру, высокопоставленный начальник незаконно уволил работника, то «поправлять» его приходилось А.Н. Курскому. А это – реальная угроза приобрести недоброжелателей или даже скрытых врагов с весьма значительными ресурсами влияния... Но Анатолий Никитич обладал непререкаемым авторитетом и умел отстоять закон. Поэтому конфликтовать с ним чиновники не решались и под «тяжестью» авторитета судьи чаще всего соглашались с его вердиктом.
Несколько поколений смоленских судей воспитывалось на примере этого заслуженного человека. Свои знания он щедро нес всем смолянам, являясь на протяжении 10 лет ректором Народного университета правовых знаний. В последние 8 лет работы он дважды избирался членом Совета судей России, был делегатом и участником пяти съездов судей Российской Федерации.
За все 19 лет работы ни один его приговор, ни одно решение не были отменены. Случались лишь изменения, что в судейской практике является довольно частым явлением оценочного характера. Показатель качества был 98,8 процента.
- Очень приятно поздравить Вас, уважаемый Анатолий Никитич, с 70-летием со дня рождения, пожелать Вам прежде всего здоровья, неугасимого оптимизма. Давайте вспомним то время, когда Вы начинали работать судьей в районном суде г. Свердловска, а затем и в Смоленске.
- Мне в жизни очень повезло, что довелось трудиться под руководством Николая Ивановича Рыжкова на «Уралмаше», где я в 1966 году как работник отдела кадров отвечал за подготовку приказов директора и представлял интересы администрации при разрешении в судах трудовых споров. Уже тогда я от общения с Н.И. Рыжковым и другими руководителями уяснил для себя на всю жизнь, что человек труда должен быть юридически защищен, что должна торжествовать справедливость вне зависимости от ведомственных интересов. Это сложная наука, которая мне очень помогла в работе судьей.
Кстати, мне везло на хороших учителей, которые затем стали знаменитыми людьми. Например, моим наставником был будущий председатель Верховного Суда СССР Евгений Алексеевич Смоленцев. Между прочим, именно он рекомендовал меня в судьи. А в институте курс лекций у нас вел профессор Вениамин Федорович Яковлев, впоследствии председатель Высшего Арбитражного Суда РФ, сегодня - советник Президента по правовым вопросам.
Когда мне доверили должность председателя Промышленного районного суда – крупнейшего в Смоленской области, нас было всего 6 судей. Работать приходилось в очень стесненных условиях в здании по Гагарина, 15. Четверо судей находились в комнатах на чердаке здания, в суде отсутствовали залы судебных заседаний.
Сегодняшняя обеспеченность судов помещениями, оргтехникой, кадрами – на десятки порядков выше, чем тогда. В Промышленном суде сегодня работают 18 судей, да плюс еще есть штат мировых судей, и район стал меньше...
Конечно, работать в какой-то степени сегодня сложнее из-за новых экономических отношений в стране, появилась новая категория дел. Я, кстати, в течение 19 лет рассматривал только специализированные дела – о восстановлении на работе, например. Мне приходилось ежегодно примерно по 30 незаконно уволенных работников восстанавливать на работе. Доводилось вести дела по установлению отцовства, лишению родительских прав. А еще я был так называемым «тюремным судьей»: рассматривал заявления об условно-досрочном освобождении, о переводе из одного вида колоний в другой. Очень тяжелый участок работы – с подростками. Чаще всего это были групповые дела, и требовался индивидуальный, очень внимательный подход к подростку. Ведь лишение свободы – крайняя мера, зачастую ломающая судьбу человека.
По условиям работы судей я систематически ставил вопросы перед райкомом партии и райисполкомом. Но, к сожалению, безрезультатно. Сегодняшние апартаменты судов можно назвать хоромами. Доводилось слышать, мол, это заслуга конкретного местного судейского начальника, - да ничего подобного. Федеральные власти централизованно выделили деньги управлению судебного департамента при Верховном Суде РФ, и регионы, влачившие жалкое существование на протяжении десятилетий, получили возможность построить здания для судов.
- Анатолий Никитич, вернемся к волнующей наших читателей теме независимости судов. В наше рыночное время судье, как и представителю любой другой профессии, самому приходится решать свои бытовые проблемы. Зачастую захлестывают меркантильные интересы: кому-то нужен земельный участок для строительства загородного дома, или появляется искушение перевезти предназначенные государственной стройке материалы на свое «подворье», кто-то ищет на стороне деньги на покупку автомобиля... Согласитесь ли Вы с тем, что на качестве работы судей меркантильные интересы сказываются?
- В некоторой степени, да. Мне, к счастью, не приходилось сталкиваться с коррумпированностью или, как Вы сказали, меркантильностью. Обращений «порешать» ко мне не было. Бывали звонки от некоторых начальников, мол, почему судья не вынес решение о выселении – мы не согласны. Приходилось разъяснять порядок обжалования...
Однажды пришла ко мне посетительница с просьбой признать действительной незаконную сделку своей родственницы. Я, естественно, отказал, но в соответствующие органы пошла жалоба с каким-то нелепым обвинением в мой адрес. Никаких «оргвыводов» в отношении меня и быть не могло. Но надо же такому случиться, что как раз в те дни мне поступило предложение стать заместителем прокурора области. Я находился в нелегких раздумьях, давать или нет согласие на назначение, но дальнейшего разговора не последовало. По-видимому, кто-то из начальства решил подстраховаться – а вдруг потом поток жалоб пойдет... Так что и такое бывало на моем веку...
Кстати, 11 судей, работавших в мою бытность председателем районного суда, получили повышение – стали судьями областного суда. Девять секретарей судебных заседаний получили заочное юридическое образование и сегодня работают судьями. И я горжусь этим, как и тем, что являлся бессменным председателем суда.
- От себя добавлю, председателем справедливым и уважаемым смолянами. А сегодня, к сожалению, из-за некоторых любителей получать, например, в подарок от студентов юридического вуза виски и икру к судьям у людей нет доверия. Читаешь опросы в Интернете и ужасаешься: по одному из них лишь 4 процента россиян доверяют судьям, по другим – максимально 9 процентов. Это говорит о том, что в судейском корпусе страны (а Смоленщина – далеко не исключение...) не все в порядке, что судебная система нуждается в серьезном реформировании. Об этом, кстати, Президент неоднократно говорил, и в последнем послании на тему о чистоте судейских рядов опять-таки несколько слов сказал. Как, на Ваш взгляд, сделать так, чтобы суд, наконец, стал независимым (но не от контроля со стороны общества, как это сегодня, к сожалению, имеет место быть)?
- Знаете, всех, конечно, под одну гребенку стричь нельзя, но и замалчивать проблему недопустимо. Вот Михаил Савельевич Мурашко гласно сказал о коррупции и сразу стал неугодным. Хотя в какой—то степени он был прав. Но нельзя упреки адресовать всем судьям. Я, например, еще раз повторю, никогда не сталкивался с подобными вещами.
- Недавно майор милиции решил пожаловаться председателю правительства В.В. Путину на нарушения в УВД, так милицейское начальство его заклеймило позором и уволило из органов внутренних дел. Но позицию майора поддержали сотни тысяч россиян, в том числе многие милиционеры. Значит, проблема произвола и коррупции в милицейских кругах все же существует, даже если в данном конкретном случае майор не прав?
Мне кажется, если бы М.С. Мурашко свое заявление сделал не несколько лет назад, а сегодня, общество оказалось бы более подготовленным к его словам. Все-таки к судьям накопилось за последнее время слишком много претензий...
- Я вынужден с Вами согласиться, хотя мне очень горько, что не все в порядке в судейском сообществе. Меня, например, беспокоит, когда некоторые судьи ведут себя за пределами зала судебных заседаний, мягко говоря, нескромно. Такие поступки, невзирая на ранг судьи, должны строго караться - вплоть до уголовного преследования. Разве можно доверять выносимым в тиши кабинета без какого-либо общественного контроля решениям судьи, который в других ситуациях беззастенчиво и прилюдно попирает закон?! И очень правильно подметил Д.А. Медведев, что качество судейской системы во многом определяется негативными явлениями в правоохранительных органах.
Да Вы сами, Владимир Евгеньевич, столкнулись с милицейским саботажем: три года добиваетесь, чтобы расследовали очевидные факты самоуправных действий по проникновению в помещение редакции. Известны участники рейдерского захвата, налицо все признаки квалифицированного самоуправства, предусмотренные статьей 330 п. 2 УК РФ. Но, по-видимому, кто-то должен дать отмашку, без команды ничего не делается, и участники преступления остаются безнаказанными.
- А сталкивались ли Вы в своей судейской практике с попытками подкупа судей?
- Однажды у нас был такой случай: прибегает судья и просит совета, мол, ему среди документов положили 100 долларов. Что делать? Он весь дрожит, трясется. Мы позвонили в милицию, прибыл дознаватель, и предоставившему документы лицу пришлось потом объясняться перед следователями.
Состояние экономики подталкивает определенных граждан решать свои проблемы через взятки. Но я не думаю, что судейский корпус поголовно заражен болезнью меркантильности и стяжательства. Кстати, у судей приличная зарплата, есть что терять. И эта боязнь потери престижной и высокооплачиваемой работы тоже является сдерживающим фактором...
- Как Вы считаете, не пора ли менять закон о статусе судей? А то сегодня фактически следственные действия в отношении судьи осуществить почти невозможно.
- Знаете, Владимир Евгеньевич, я с Вами на 100 процентов согласен, что неприкосновенность судьи должна быть в этой части изменена, как и депутатов, прокуроров, ряда других категорий граждан. Кстати, в Госдуме обсуждается соответствующий законопроект о лишении неприкосновенности, чтобы убрать излишние преграды для возбуждения уголовных дел при наличии определенных доказательств. Как может судья, например, построить 3 дачи? Даже баснословного оклада не хватит...
У меня в свое время жалование было на уровне конвоира, который доставлял в суд подсудимых, – порядка 150 рублей. А сейчас судьи получают огромные деньги. Как же они могут еще брать взятки?! Да я не допускаю этого. По-моему, получаемых судьями денег достаточно для безбедной жизни. Но если судья строит 3 дачи, приобретает элитный автомобиль, стоит задуматься компетентным органам – откуда, и что, и где...
- Меня волнует также проблема «междусобойчика»квалификационных коллегий судей. Даже от общественности в лучшем случае выдвигают бывшего военного судью или прокурора, или юрисконсульта с многолетним стажем... контактов с теми же судейскими начальниками. Где в коллегиях журналисты, известные общественники, зарекомендовавшие себя честными, совестливыми людьми? Квалификационные коллегии превратились в келейные клубы без какой-либо прозрачности работы.
- Вы абсолютно правы. Кстати, Верховный Суд РФ высказывал предложение, чтобы квалификационные коллегии, как минимум, на одну треть состояли из представителей общественности. Я первым бы голосовал, чтобы членом областной квалификационной коллегии избрали Вас, уважаемый Владимир Евгеньевич.
- Спасибо за доверие, но полагаю, что мой приход в коллегию очень бы напугал не только некоторых начальников из правоохранительных органов, но и высокопоставленных чиновников – любителей «телефонного права». Уверен также в том, что «податливые на звонки» судьи тысячу раз бы огляделись, прежде чем легализовать те же автомобили (вспомним т.н. «дело нотариусов») или удовлетворить надуманный иск к СМИ и журналистам якобы по защите чести и достоинства.
- Вы действительно вникаете в нашу работу и ратуете за проведение судебной реформы в точном соответственности с требованиями Президента. Но пока, к сожалению, очень много в стране сил, не заинтересованных в открытости и прозрачности судов.
Не могу не высказать своего мнения и по смертной казни. Как можно было оставить на свободе или тратить государственные деньги на харчи для Чекотило или Стороженко?! Почему таким извергам, насильникам, педофилам и убийцам даруют жизнь?
- Знаете, я не хотел бы за отсутствием журнальной площади углубляться в дискуссию о восстановлении смертной казни. Скажу только, что и содержание под стражей на отдельных индивидумов действует весьма эффективно. Классический пример: жена Мао в течение двух лет находилась в заточении, не ведая, когда приведут в исполнение смертный приговор, и к моменту неожиданного освобождения это была седая и совершенно больная женщина...
Давайте перейдем к теме судейства. Какое пожелание Вы бы высказали в адрес молодых людей, стремящихся стать судьями?
- Чтобы они всегда были справедливыми и принципиальными и никогда ни на какие проволочки не шли, не позволяли давить на себя «телефонным правом».
Вот при наличии такого внутреннего противостояния давлению на суд есть надежда, что это будут хорошие судьи. А еще судья должен постоянно помнить о том, что он не имеет права на ошибку, не говоря уже о сознательном нарушении закона. Считаю, что за незаконное судейское решение неизбежно должна наступать персональная ответственность, вплоть до лишения статуса судьи.
Интервью вел
Владимир КОРЕНЕВ.