- Михаил Аркадьевич, позади 60 лет – такой рубеж, когда подводят итог трудовой деятельности. Но я думаю, что Вы еще много славных дел на Смоленщине совершите, тем не менее, основной этап биографии пройден. Как Вы считаете, успешно сложилась жизнь?

- Во-первых, я такого рубежа для себя не намечал. Никаких особых изменений своего состояния пока не обнаружил. Может быть, в какой-то степени понятно, что еще не успел сделать. Не успел написать хорошую книгу, не успел сделать 2-3 интересных проекта. Потребуется несколько лет, чтобы их осуществить. За это время новые идеи подоспеют…

- А какой проект считаете в своей жизни самым удачным?

- Особо яркого не назову. Но считаю, как был мне присущ научный подход, так он и остался. То, чему меня научили учителя в познании жизни, движет моими делами. Потому что именно наука, научные знания в итоге и являются результатом всей нашей деятельности.

- Тем не менее каждый из нас спустя годы может сказать: определенный период был самым плодотворным, интересным.

- В каждую пору было очень интересно. В чем мне везет: я постоянно по жизни меняю и род занятий, и специальность, и место приложения своих сил. Думаю, именно это и делает жизнь содержательной. Мне судьба такое разнообразие дала, и я за это благодарен ей. Думаю, что если еще что-то новое будет в жизни, оно будет венцом трудовой деятельности.

В своей жизни я был инженером, преподавателем, исследователем, руководителем научного учреждения, банкиром, администратором, сейчас являюсь энергетиком. Всегда был спортсменом, любителем природы, был, есть и буду любителем путешествий.

- Раз уж Вы по-научному к жизни относитесь, ученые говорят, 7-8 лет – это предельный срок нахождения на одном месте. Кстати, сколько времени Вы возглавляете коллектив энергетиков области и не устали пока от этой работы?

- Генеральным директором «Смоленск­энерго» я 6 лет. Эти годы совершенно уникальны в моей жизни тем, что я пришел сюда целенаправленно, не случайно, и пришел именно делать энергетическую реформу. Когда делал этот выбор, так Чубайсу и сказал: «Анатолий Борисович, возьми меня делать реформу!» Считаю, что эти 6 лет занятия реформаторской деятельностью действительно уникальны. Они не могут ни повториться, ни пригодиться дальше, потому что аналогии этой реформе нет. Я считаю, что активная  ее часть закончится в течение ближайших двух лет. хотя формула реформы – пять плюс пять – крупнейшая монополия России перестанет существовать, и следующему поколению уже жить в рыночной энергетике.

- Вы действительно считаете, что так будет? Не внесут ли коррективы какие-нибудь политические моменты? Сейчас, например, некоторые горячие головы под Путина строят планы создания энерго-газового монстра. Тем более в мире многие крупные корпорации объединяются.

- Полностью не согласен. Во всем мире бизнесы реструктуризируются, разделяются, обособляются. Есть процессы и укрепления, и разукрепления. Что касается энергетики, во всем мире она реструктуризирована и демонополизирована. Это произошло 6-7 лет назад, и мы просто догоняем мировой рынок, потому что хотим на нем торговать, зарабатывать деньги. Это гораздо более выгодно, чем продавать сырье. Энергия – это один из самых эффективных товаров в мире, товар, который всегда нужен. Направление России к мировому рынку электпроэнергии – стратегическое, и монстр здесь не нужен, он неэффективен, мы просто при нем не сможем конкурировать в мире.

- У людей к реформам тем не менее выработалась стойкая аллергия. Как 6 лет реформ на Смоленщине прошли?

- У людей аллергия не к реформам, а к тому, как они проходят в России. Во-первых, реформы осуществляются очень долго, и во-вторых, часто за это время теряют свой смысл. Может быть, энергетике повезет, реформа действительно даст планировавшиеся результаты и в более-менее обозримый срок. Хотя от первоначального графика мы уже отстаем на 2-3 года.

На Смоленщине в 2007 году мы получим оптовый и розничный рынки электроэнергии. И тогда можно будет говорить об определенных изменениях. Сейчас мы находимся в процессе подготовки к этим важнейшим событиям. Удалось изменить лицо энергетики: она стала инвестиционно привлекательной, чтобы в нее потянулись новые капиталы, новые идеи, новые люди. Определенные результаты есть. Об этом свидетельствует фондовый рынок – котировка наших акций, динамика.

- К началу Вашей деятельности в «Смоленскэнерго» до предела обострилась проблема с неплатежами за электроэнергию. Как сегодня обстоят дела?

- Когда я сюда пришел, платежей просто не было. Я считаю, что это личная заслуга Анатолия Борисовича Чубайса: в 2000 году он издал знаменитый приказ, который одним ударом прекратил зачетные схемы во всей России и вернул Россию в денежный оборот. Если бы это не произошло, уровень коррупции и воровства стал бы запредельным. А самое главное – экономика без денег просто бы задохнулась, и мы бы превратились в отсталую страну. Этого не произошло. Более того, мы с 2000 года стали нормальной рыночной державой с товарно-денежными отношениями.

- Тем не менее я с Вами не соглашусь по части коррупции: она сейчас так галопирует, что страна близка к разорению. Надежду дает лишь назначение нового генпрокурора, и может быть, президент увидел, в какую мы попали яму. А если говорить о Смоленщине: знаю, что Вам не нравилось в предыдущем губернаторе, но его дела по сравнению с преемником – это, по-моему, детские игры…

- Коррупция – это действительно не какое-то мелкое заболевание, типа ОРЗ или гриппа, это действительно очень тяжелая и хроническая болезнь, которая всегда была в России в той или иной степени. Сейчас она обострилась и стала опасной для государства и для общества, мы действительно зашли в определенный тупик. Всем понятно, что оставаться в таком состоянии нельзя. Дальше либо начнутся революционные события, либо мы найдем путь к цивилизованному правовому государству.

Я считаю, что Смоленщина – далеко не лидер по коррупции. Беда в том, что рыночная экономика является недоразвитой, и огромен сектор так называемого государственного капитализма. Он в первую очередь порождает коррупцию. И Союз Правых Сил предупреждал еще в прошлую выборную кампанию об опасности этого процесса, что ни в коем случае нельзя допускать срастания власти и капитала. К сожалению, при президентстве Путина произошло именно это, и мы получили гибрид, который нас всех съедает.

Еще раз повторяю: здесь проблема не в конкретных людях, это явление связано с недоразвитостью и экономики, и политической системы, и отсутствием гражданского общества. Но самое главное, почему это происходит, - существует фактически однопартийная система, притом еще вертикально организованная, которая не может контролировать саму себя. Контролировать могут только две силы: одна другую.

- Вернемся к электроэнергетике. Напомните читателям об основной перемене на Смоленщине за эти 6 лет.

- До проведения глобальной реформы мы вместе с органами власти провели свою внутреннюю реформу, связанную с ликвидацией долгового тромба, который скапливался за предыдущих два десятилетия. Он назывался государственным предприятием «Обл­коммунэнерго». Известно, что в результате деятельности этого предприятия накопилась почти миллиардная задолженность. И не разрешив проблему этой задолженности, вся Смоленская область просто бы в энергетическом отношении умерла. А, как известно, 25 процентов ВВП дает энергетика, она дает рабочие места.

Долговой тромб нужно было оперировать. Эта операция полностью избавила нас от катаклизмов, которые сейчас происходят в соседних областях, приводят к нарушению энергоснабжения во многих уголках России. И создала предпосылки для движения вперед.

Сейчас впервые за последние 25 лет делаются хоть и робкие, но инвестиции в энергетику города Смоленска. В этом году, несмотря на то, что мы получили очень плохой тариф от региональной энергетической комиссии, памятуя о том, что зиму 2006-2007 года нужно будет проходить уже в условиях дефицита мощностей по России, вынужденно сосредоточили свои усилия на самом слабом звене. Это энергетика города Смоленска. В этом году собираемся проложить 12-15 новых кабелей. Их дефицит – наша главная беда. В прошлую зиму 1-2 лишних градуса мороза могли оставить областной центр без электроэнергии. Настолько были перенапряжены кабельные линии. Если бы население включило побольше обогревателей, то вспыхнуло бы все. Кроме того, готовим к работе 3 новых крупных распредподстанций, плюс значительные изменения в системе городского освещения и в системе управления всем этим хозяйством. Это телемеханизация и автоматизация станций и городских сетей.

- Вы упомянули о распредподстанциях, а я вспоминаю возмущенные слова строителей, мол, нам мощности не выделяют, требуют фактически за счет дольщиков построить РПС, и получается, что кормим монстра – акционера РАО ЕЭС: объект останется в его собственности, а нам надо строить…

- Это лукавство, потому что строители все эти годы желали, чтобы построенные ими подстанции попали на содержание «Смоленскэнерго». Другое дело, цена. Дело в том, что сбытовая компания осталась в зоне тарифного регулирования. Все, что мы имеем для ремонта, содержания, развития, закладывается нам областной администрацией в тариф. Ни одного рубля мы сами ни заработать, ни взять не можем. В этом специфика нашей компании.

Для сравнения назову две цифры. Цена новых присоединений для потребителей по Смоленску в среднем 7 тысяч рублей за один киловатт, в Санкт-Петербурге недавно утверждена цена 43 тысячи рублей. По соотношению этих цифр можете сами судить, насколько мы агрессивно действуем.

- Тем не менее, простому дачнику провести свет – целая проблема. Масса согласований, большие деньги. И людям не объяснишь, что у энергетиков дефицит мощностей.

- Тот, кто строился, знает, что без согласований, особенно в городе, ничего сделать нельзя. Все коммуникации переплетены, и для того, чтобы подключить кого-то к электроснабжению, иной раз приходится делать просто фантастические вложения  в сети. Человек или фирма могут оказаться последними: вот всем до них хватало, и именно на них перестало хватать. А чтобы последнего потребителя подключить, надо по сути заново строить сеть. И мы по городу Смоленску подошли к тому пределу, когда и центр города, и Поповка полностью исчерпали все наличные ресурсы электроснабжения.

- А что в этой ситуации в перспективном плане нужно делать?

- Во-первых, нужен перспективный план, которого нет до сих пор и который тоже 25 лет не обновлялся. В итоге мы сейчас ходим слепыми. Во-вторых, впервые за многие-многие годы нужно думать категориями 5-10 лет. мы сейчас живем внутри одного года. А серьезнейшие затраты, которые нужно вкладывать в энергетику, окупаются за 20-25 лет.

- Как складываются отношения «Смоленскэнерго» с администрацией города?

- Конструктивно. Накопления новых долгов нет, старые долги за электроэнергию погашены. Есть проблемы стыковки энергетики и коммунальной реформы. Есть постоянный недобор средств за электроэнергию от определенных категорий потребителей, в основном населения. Если раньше это тонуло на фоне большого потребления промышленностью, то сейчас с ростом тарифа для населения доля его становится очень весомой. И даже 5 процентов недоплаты – это финансовая катастрофа для компании. Поэтому энергосбытовая компания постоянно сталкивается с этой проблемой: в Смоленске долги населения приближаются к 15 процентам.

- Сейчас мощности энергетики области в 5 раз превышают потребление. Не полагаете ли Вы, что промышленность имеет большой резерв развития?

- Чудес не бывает. Я считаю, что Смоленская область вряд ли станет лидером по потреблению электроэнергии в центре России. Сейчас для нас проблемой стало не подключение крупных потребителей, а большого количества малых и средних. И растет потребление населения. Это радует, значит люди живут богаче. В развитых странах мира потребление населения составляет около 50 процентов. Мы уверенно идем по этому пути. И, наверное, еще быстрее бы шли, если бы в Смоленской области не существовало наследственной болезни перекрестного субсидирования. Сейчас промышленность платит в год за население более миллиарда рублей.

- О чем намечается Ваша будущая книга?

- О людях, с которыми мне в жизни повезло вместе работать и которых я считаю выдающимися людьми, сделавшими реально значимое в жизни. О проблемах будущего.

Так уж сложилось, что я где родился, там и пригодился. Моя судьба была определена людьми, с которыми встретился. Первый такой человек – это мой отец. С моей точки зрения, это был классический, высокообразованный и умный инженер. Мы с братом на примере его жизни все время учились. Неимоверно повезло, что я учился в 7-й средней школе. В то время директором был Всеволод Петрович Дроздов, а завучем – физик Буевич, очень сильные математики преподавали нам. Если судить по выпускникам моего времени, как раз это время характерно наличием воспитанников, сделавших потом очень многое для Смоленщины и страны. Школа – светлый образ в моей жизни.

На моих глазах Всеволод Илларионович Пищиков и моей отец решили строить филиал энергоинститута – их разговоры как раз проходили у нас дома. И построили, хотя не было ни денег, ни высочайшего соизволения. Видите, даже в советские времена иногда инициативы заканчивались положительно, хотя и выговорами, разными неприятностями тоже.

После института мне колоссально повезло, что попал в аспирантуру к профессору Евреинову – совершенно гениальному человеку. Вся школа системного подхода связана с его именем.

Начиная с авиационного завода и в дальнейшей работе мне многое дала специальность программиста. Сочетание освоения системного анализа и работы программистом меня и сделало, дало практический результат.

Много замечательных людей встретилось мне за 15 лет работы в электронной промышленности – в оборонном комплексе. Эта школа промышленности и науки одновременно, наверное, самое творческое время в моей жизни. Удалось создать коллектив – более 400 человек, создавать совершенно фантастические изделия, строить  заводы, запускать интересные проекты. Обидно только, что электронная промышленность при переходе к рынку рухнула первой. При отставании элементной базы на 15 и более лет никаких шансов остаться в изделиях не было. Хотя применялся высочайший уровень технологии. Но на примитивной элементной базе изделия оказывались неимоверно дорогими и неэффективными. Очень горький осадок, потому что цвет научных кадров и инженеров страны оказался не у дел. Это трагедия, и я ее тоже пережил.

После электронной промышленности – тоже интересный бросок жизни – я стал банкиром. Этот неожиданный, полный разворот  от математика-инженера к финансисту мне был весьма полезен.

Время управления банком закончилось, когда мои друзья во главе с Александром Ивановичем Шкадовым уговорили, а фактически заставили с участием администрации президента, перейти на работу в администрацию области. Там я получил совершенно уникальный опыт и четкое понимание, что это не мое дело.

О становлении как энергетика вы меня уже спрашивали. Думаю, что это не последнее мое занятие. Сейчас все больше обращаюсь к научным проектам, в том числе вместе с энергоинститутом. Есть новые идеи, их поддержка со стороны Анатолий Борисовича Чубайса.

- А каким Вы хотели бы видеть родной Смоленск?

- У меня как у коренного жителя Смоленска и депутата областной Думы есть свое видение проблем города, проблем взаимоотношений с областью, проблем развития. У Смоленска должна быть судьба европейского города – не азиатского. Думаю, нам предстоят интересные и трудные времена.

Считаю, что первый шаг на этом пути – целевое планирование. Энергетики, кстати, пример подали: мы приняли пятилетнюю программу развития энергетических сетей города Смоленска, проект развития сетей области на десятилетие. Но мы в этом одиноки.

Европейский уровень управления не может прийти иначе, как через своих носителей. Сложившаяся выборная система приводит к тому, что мы имеет эмоциональную и неконструктивную власть во многих звеньях. И отсутствие какой бы то ни было политической ответственности исключает работу любой системы.

Но с тем бюджетом, который имеет Смоленск, любые радужные планы даже при наличии сильных профессионалов во власти мало что дадут.

- Как же Вы как депутат областной Думы, принимающий бюджет, допустили такое положение?

- Моя позиция всем давно известна. Сама система межбюджетных отношений не способствует в настоящее время тому, чтобы была мотивированная, выгодная, экономически эффективная система бюджетирования городов и тем более столиц областей. Я считаю, что с таким бюджетом можно составлять красивые планы, рисовать красочные карты, а сделать ничего нельзя.

Но я не сторонник делить, надо искать пути, как заработать. Первый резерв – это туризм. Второй – строительство современных промышленных зон. Также развитие высокотехнологичного сектора экономики. По тому же туризму сначала нужно, чтобы человек, которому мы предлагаем услуги, в своей голове решил, что к нам можно ехать, что здесь не убьют, не отберут, не оскорбят, что здесь действительно спокойно, безопасно и есть что посмотреть, съесть и не отравиться.

Я часто езжу в другие области. При всей традиционности центральной России все-таки определенная разница есть. И ее хватает, чтобы к одним инвесторы шли, а к другим нет, чтобы у одних было значительное развитие, а у других – нет. Как всегда, дьявол сидит в мелочах. Хотя у Смоленска стратегическое преимущество колоссальное. Все, казалось бы, есть, но не складывается…