Главная | Архив |

  КРИК ДУШИ  
   

Сергей Ревенко, предприниматель

 

Я ВИДЕЛ, КАК УМИРАЛИ ДЕРЕВНИ

 

 

Хорошо в деревне лето! ­ поёт душа с наступлением тёплых деньков, вспоминая памятное с детства четверостишие. Сотни, тысячи смолян отправляются в районы и пригороды в поисках чистой воды, ещё не замусоренных пляжей, прохладных лесов с ягодами и грибами. Смущает одно обстоятельство – множество брошенных домов, административных зданий, бывших сельских клубов. Тёмные, мрачные провалы окон, одичавшие сады, перекошенные деревенские баньки, сарайчики. Полуразваленные бетонные строения с кирпичной кладкой МАИ­75, МАДИ­79, МЭИ­74 медленно проплывают мимо. Сколько человеческого труда вложено и брошено! Редко кто останется равнодушным, ведь для одних это родные места, для других ­ объекты ударных строек комсомольской юности. Вспомните свои стройотряды, выезды «на картошку», на уборку льна. Мало кого минула эта чаша. Попробуем разобраться в причинах происходящего. Для этого нет необходимости рыться в архивах. Знаний школьной программы, институтского курса Научного коммунизма и личного опыта вполне достаточно. Первый опыт сельского труда вы, наверно, получили ещё в школе. Это выезды всем классом на уборку урожая. Конечно, всем было весело и интересно, и работа воспринималась как игра. Но настоящий опыт приходит, когда за свой труд получаешь реальные деньги, и их количество зависит от качества и объёма работы. Это не совсем коммунистический подход, но очень важный. Ниже читатель поймёт, почему. В начале 70­х я учился в школе, в небольшом эстонском городке, по месту службы отца, военнослужащего. С началом каникул вставал вопрос, чем занять свободное время, пока родители на службе и на работе. Долго думать не приходилось. Группой товарищей мы шли в пригородное хозяйство собирать клубнику или на прополку. Платили мало, а ребята мы были рослые и не по годам сообразительные. Добавили себе пару лет и однажды поутру отправились на площадь возле крытого рынка. Здесь нужно остановиться подробнее. В Эстонии испокон веков велось фермерское сельское хозяйство. Так исторически сложилось. Поэтому население не стали сгонять в одно место, хутора так и оставили, просто подчинили сельским кооперативам или колхозам. Участки были большие, своими силами хуторянам их обрабатывать было сложно, поэтому от центральной усадьбы в город отправлялся грузовик, приспособленный для перевозки людей, для набора временной рабочей силы. Вот автомобили и приезжали на рыночную площадь для найма работников. Всё было по­честному. Старший машины оглашал вид и стоимость работ. Если это заготовка сена – цена за тонну, если прополка – за километр. Всё устраивает – залазь в кузов. Около рубля уже в кармане есть, как компенсация за некомфортные условия перевозки. Работа для пацанов, конечно, тяжёлая, но и результат налицо. На прополке капусты или репы мы зарабатывали по 4­7 рублей в день, а на заготовке сена рекорд – 14 рублей 20 копеек! Качество прополки тщательно контролировалось бригадиром, жителем ближайшего хутора. Расчёт вечером, строго по табелю, и домой. Потом душ, просмотр Саги о Форсайтах и на улицу. Велосипед, рахвасте (разновидность русского выбивала). Маленькая подробность – деньги маме и себе пару рубликов на мороженое и кино. А какие фильмы были! Дикое сердце, Пусть говорят, Влюблённые, Джентльмены удачи. Ну, фильмы не главное. Главное, урок – можно честно трудиться и честно и достойно получать за свой труд. Ещё одна важная деталь, а здесь важна каждая деталь. Однажды, уже на месте, нас не устроили расценки. Поле оказалось подзапущенным. Капусту не разглядишь в сорняке. Промучившись пару часов, на третьей сотне метров мы устроили совещание и решили прекратить бесполезный труд. Воткнули тяпки в землю, подхватили свои узелки с бутербродами и обязательной армейской фляжкой с чаем и отправились домой, пешком. Это право у «батраков» никто не отнимал. Идти километров двадцать по сельской дороге. Дороги тоже важно отметить. Их ежегодно поливали гудроном. Пусть не совсем экологично, по современным меркам, зато осенью дорогу не развозило, а летом она не пылила нещадно. Каждые два­три километра, на пересечении главной дороги с хуторской тропинкой на деревянных стойках с лесенкой, чтобы удобней в кузов затаскивать, стояли несколько 50­литровых алюминиевых бидонов с молоком от утренней дойки. И ни души!... Воровать бидоны и молоко не стали и мы. Но самый смертельный удар мы получили под вечер, и он врезался в неокрепшие детские мозги на всю жизнь. Пообедав из своих узелков, вдоволь накупавшись в маленькой речушке (на то и детство каждому дано), мы решили возле ближайшего хутора подождать попутную машину. То, что увидели мы на этом хуторе, я помню до сих пор. Во дворе, при закате летнего тёплого солнца репетировали ребята на настоящих, красных электрогитарах, да ещё с ударной установкой! В одной из гитар я опознал «Торнаду­Люкс». Стоила она по тем временам 405 рублей!!! У нас в школе тоже были электрогитары, и даже легендарная бас «Орфей»­скрипка, но это была «Иоланта», у ударной установки не было басового барабана, а усилителем служил «Кинап» от киноустановки. К тому­же, мы жили в районном центре, а не на хуторе. А теперь скажите честно, многие сбежали бы с такой деревни? Дорога ­ есть, работа ­ всегда есть, культура – пожалуйста. В сентябре нас ждала обязательная поездка на уборку урожая всем классом. Размещали в местном интернате, кормили хорошо. У класса был свой банковский счёт. На заработанные деньги уважаемая и любимая классная Августа Александровна Палун возила нас на экскурсию в Пушкино и даже в Москву, в Большой Театр на балет. Балет, правда, не понравился. Под балеринами скрипели доски на сцене, а я сидел на откидном сиденье и каждый раз сползал на пол, когда соседка слева, молодая японка, вскакивала для аплодисментов. Потом были поездки на сельхозработы в белорусских школах и от Минского Радиотехнического института. Про деньги ничего не помню, но помню никчемную организацию рабочего дня, неустрой, грязь и бесшабашное веселье. Вот, наконец, добрались и до Смоленщины. Направили нашу группу будущих инженеров – слаботочников на работы в Сычёвский район, в деревню Бочарово. Жили в отдельном доме неизвестного происхождения и предназначения, готовили сами, и, пока было тепло, всё устраивало. Но с наступлением ранних осенних холодов пришлось спать в одежде. Печка и здание совершенно не держали тепло. Чтобы, как говорится, прочувствовать разницу, придётся труд и быт описать подробней. Основная часть группы работала здесь же, в Бочарове, а меня и еще двоих однокурсников назначили на заготовку сена в село Дудкино. Что на 8­9 километров севернее. А ехать как раз мимо истока великой реки Днепр. Возили нас в прицепе с сеном вместе с бригадой рабочих, прицеп тащил трактор Беларусь. Другого способа перемещения по данной местности просто не существовало. В первые же дни работы начался проливной дождь, и нам только и оставалось коротать время в ожидании на сеновале. Рабочие время даром не теряли и выпивать начинали сразу по прибытию. Что удивительно, бригаду возглавлял Парторг. Молодёжи придётся дать пояснение. Парторг, это такое чудо, которое должно было всех призывать на трудовые свершения. Чаще словами, реже делом. В общем, должность такая, общественная. Вот он и был заводилой в закупке спиртного. Перепадало и нам, ведь какой со студента спрос? Бьют ­ беги, дают – бери. Заметивший безобразие преподаватель на третий день решил поехать с нами в виде контроля. Но так как он был уже устоявшийся интеллигент, в отличие от нас ­ начинающих, то не устоял перед обаянием Парторга. В конце рабочего дня мы тащили орущего песни педагога к месту нашего стойбища. Больше он с нами не ездил, положившись на нашу сознательность и порядочность в чувстве меры. Случались и такие курьёзы. Если погода была хорошая, злоупотребления переносились на обратную дорогу. Конец рабочего дня отмечали прямо в кузове, по дороге домой. Благо, трактор ехал на пониженной передаче, и дорога занимала больше часа. Периодически трапезники отползали от развёрнутой газеты, чтобы справить малую нужду на ходу через задний борт, высота которого не превышала 50 сантиметров. И вот случилась незадача. При резком рывке трактора Парторг выпал из кузова, прямо с открытым «магазином». Мы не сразу­ то и заметили, а когда заметили, докричаться до тракториста не было возможности. Во­первых, грохот невероятный, как от целого БЕЛАЗа, а во­вторых, расстояние до кабины метра полтора. Допивать пришлось без идейного вдохновителя, а трактор отправить назад за вождём. К началу октября и окончанию трудовой повинности дороги развезло так, что нас вывозили на волокуше гусеничным трактором. Колёсный уже не мог проехать. Прошло около двадцати лет. Позади студенческие годы, служба в армии. Прошли сокращения танковой, ракетной и воздушных армий, базировавшихся на смоленской земле. Нужно жить дальше, в рыночных условиях. Организовали мы с приятелем частный бизнес по поставкам соли ­ пищевой, кормовой и технической. Возили много, по 4­5 вагонов в месяц. Казалось, какая связь с сельским хозяйством? Да, прямая. Коровка, чтобы молочко давала, должна соль­лизунец лизать, и в корм добавлять молотую нужно. Вот по количеству съедаемой скотиной соли я и стал замечать, что дела в деревне всё хуже и хуже. Как шпион прямо, по косвенным признакам. Да почему косвенным? Сколько раз приезжали и звонили руководители хозяйств, умоляли: «Отпустите хоть тонны три в долг, денег нет, коровы на дорогу бегут, асфальт лижут». Это они остатки технической соли доедали, которую ещё зимой сыпали против гололедицы. И отпускал. А ухудшение аккурат пришлось на начало двухтысячных. Нефть попёрла. Кому теперь эта деревня нужна, вместе с её людьми и убыточными хозяйствами? Монополист РЖД окреп и оборзел. Почти ежеквартальные повышения тарифов на железнодорожные перевозки, доставку вагонов до склада. Даже установку башмаков в отдельную строку вывели. Не отстают и местные власти. С начала мая, как раз к выгону скота на пастбища, закрывают местные дороги. А это, как вены человеку жгутом перетянуть. Долго проживёте? Хозяйствам, конечно помогали. По­разному помогали. Вот звонит главный бухгалтер СПК «Катынь»: «Машины нет приехать, приезжайте сами, долг заберите». Гордо достаёт из сейфа пачки в банковских упаковках. – «Считайте». Вижу, не торговая выручка. Подачку спустили. Напечатали и спустили. Сразу, за Катынским переездом справа, двухэтажное здание с выбитыми окнами видели? Это бывшее правление. Или звонит директор Смоленского молочного завода (обойдёмся без фамилий): «Этому и этому отпустите в долг, пожалуйста. Я в конце месяца оплачу». Не закупочные цены на молоко повышает, а в долг даёт, за мой счёт, а потом молоком три шкуры сдерёт. Да и мне долг не в конце этого месяца, а следующего возвращает. А бывало, возьмут в долг и исчезнут. Еду сам. Посёлок Каменка, правление заброшено, но в конце коридора говор слышен. Открываю дверь, сидят на вёдрах две женщины. Директор и бухгалтер, печку топят… Писал бы ещё страниц пять, но пора вывод делать. А вывод несложный. Вот чтобы грядку вскопать­засадить, курочек­несушек вырастить, коровку раздоить, нужно Ленина­Маркса читать? ­ Нет! Да сколько неучи кабинетные в нашей стране указывать будут! Это же не на станке работать, в цеху под присмотром нормировщика, приемщика, до гудка в 17 часов. Здесь трудиться нужно, пока не сделаешь. Вот недавно восторгался губернатор А. Островский новым животноводческим комплексом на тысячи голов. Подумалось – пиарится человек. Он же губернатор, к фермеру не поедет. Кластер подавай. А оказалось, идеология опять такая на селе. Премьер­министр Дмитрий Медведев уже дал поручение профильным министерствам (Минсельхоз, Минэкономразвития, Минфин) проработать введение ограничения на численность поголовья скота и птицы в личных подсобных хозяйствах. Ведомствам необходимо представить итоги своей работы до 23 сентября текущего года. Как будто и не было продразвёрсток, насильственной коллективизации и раскулачивания. Впрочем, если читать между строк заявления высших чиновников, нет здесь никакой марксистско­ленинской подоплёки. Энергетическая сверхдержава вынуждена скрести по сусекам. Некоторым кажется, что селяне недоплачивают налоги. Мало налогов с перекупщиков, после которых настоящим труженикам крохи остаются. Да и нет возможности, сил и средств обеспечить нормальное ветеринарное обслуживание подворий и мелких фермеров, даже платное. Проще согнать всех опять в один военный колхоз и руководить постановлениями.








 

 

 

 

 

 

 

 


 

 

 

№9 (181)На главную

 

 

 

 

 

 

 

 

 


 

 

© Журнал Смоленск / 2006-2018 / Главный редактор: Коренев Владимир Евгеньевич