Эта судебная тяжба длится уже много лет. А ведь так хорошо все начиналось, ничего, казалось, не предвещало последующих споров и чуть ли не кровной мести.

Молодые решили пожениться, а сваты пожелали, по-видимому, сделать молодоженам подарок – построить им для счастливой жизни коттедж. Но семейная жизнь не заладилась, жилой дом, надворные постройки (гараж, баня, навес), земельный участок, на котором это все размещено, остались в собственности тещи.

Бывший зять и бывший сват с таким «разделом» имущества мириться не захотели. Подали иск в суд. И отсудили-таки взыскание с ответчицы круглой суммы за якобы понесенные истцом расходы на строительство дома. Суд не принял во внимание то обстоятельство, что в качестве доказательства понесенных расходов были предъявлены договоры, чеки и квитанции, датированные 2005 годом, а дом принят в эксплуатацию в 1998 году. Возможно, другие аргументы и доказательства имелись. Нельзя исключать и вероятность связей...

Как бы то ни было, но решение суда вступило в законную силу, судебные приставы начали осуществлять взыскание с пенсии ответчицы.

Истца это не устроило. Он посчитал, что нарушаются права взыскателя.

Снова появилось обращение в суд: бывший сват просил передать ему в собственность за долги часть дома. Был наложен арест на земельный участок и жилой дом ответчицы, но та добилась после долгих судебных тяжб нового решения районного суда: обеспечительные меры отменить и в удовлетворении исковых требований отказать. Это новое судебное решение было принято в соответствии с требованиями ч.1 ст. 446 Гражданского процессуального кодекса РФ: взыскание по исполнительным документам не может быть обращено на жилое помещение или его часть и на земельный участок, на котором расположен объект, если для гражданина-должника и членов его семьи, совместно проживающих в этом помещении, оно является единственным пригодным для постоянного проживания.

Казалось бы, закон четко и однозначно трактует запрет на взы­скание части дома. Но тут начинается самое интересное. Председатель коллегии по гражданским делам областного суда Д.Д. Калинин на совещании судей посетовал, мол, бывают ситуации, когда закон не позволяет оперативно исполнить судебное решение. Далее, со слов одного из юристов, докладчик рассказал о некоторых деталях этого дела, и для судей стало ясно, какую рекомендацию дает им их начальник...

Все последующие судебные решения принимались уже в пользу бывшего свата...

Какие же аргументы выдвигают судьи? Вот в последнем кассационном определении от 21 июня 2011 г. докладчица судья Л.В. Бобрикова доводы ответчика о нарушении судом положений ч.1 ст. 446 ГПК РФ отвергла следующим образом: «до настоящего времени законодательно не урегулирован вопрос о размере жилого помещения, принадлежащего гражданину-должнику на праве собственности как единственного пригодного для проживания жилья, на которое не может быть обращено взыскание».

Браво, судья Бобрикова! Вы за всю Государственную Думу, за весь Совет Федерации и за Президента России решили, что в статью 446 ГПК РФ нужно ввести право изымать 0,45 доли собственности на дом, являющийся единственным жильем должника. Теперь выстраивайтесь, взыскатели, в ряд – вам по 0,45 доли выделят!

Интересно, а как потом определить, кому какая часть строения отойдет? Читаю решение районного суда от 11 ноября 2010 года: «Разделить дом на две изолированные части, с учетом существующего объемно-планировочного решения, а также с учетом выполненных работ по прокладке инженерных сетей, невозможно. В каждой выделяемой части жилого дома, в случае его раздела на изолированные части, должны быть помещения жилые и подсобные. Обе части должны иметь раздельные выходы и автономные системы отопления. Мансардный этаж при разделе дома на части должен быть разделен как подсобное чердачное помещение с капитальной разделяющей перегородкой в соответствии с требованиями СниП по пожарной безопасности. Капитальная перегородка, разделяющая чердачное помещение на две части, должна проходить и через помещение первого этажа, т.е. строение при разделе должно быть разделено по всей высоте глухой перегородкой без проемов. Мансардный этаж в существующем виде не может быть жилым, т.к. наружные стены не утеплены и не соответствуют теплотехниче­ским требованиям. Разместить на первом этаже жилого дома две кухни, два санузла и две жилые комнаты, с учетом существующей планировки и требований СниП невозможно».

Таково заключение экспертизы, поддержанное судом. Но это было, напомню, в ноябре 2010 года. А потом, очевидно, случилось то памятное выступление Д.Д, Калинина на совещании судей...

Что же касается экспертиз, то их результаты смоленские суды не всегда принимают во внимание. Вспомним нашумевшее в свое время дело, когда одну из гражданок суд обязал выплачивать 1 млн. рублей долга по договору, но экспертиза УВД показала, что роспись была сделана на чистом ли­сте, что липовый договор бывший партнер по бизнесу разместил на этом листе много позже...

Знакомые адвокаты говорят мне, что в последнее время, по их мнению, из стен областного суда выходит много решений и приговоров, основывающихся не на букве закона. Мол, в Смолен­ске судят по понятиям. Не знаю, чем уж это объяснить – агонией или вседозволенностью?

Полагаю, претензий к правосудию было бы меньше, если бы областная Дума прекратила практику утверждения в состав квалификационной коллегии судей тех. Кого сами судьи и подобрали. Почему нет в составе коллегии правозащитников, журналистов, уважаемых смолянами общественных деятелей? Слышу возражения – они, мол, не юристы, не разберутся в тонкостях судейских решений. Еще как разберутся! Вот, скажем, в свое время областной суд согласился с решением районного о праве проживающих в общежитии Рославльского автоагрегатного завода на приватизацию комнат. При таком же иске проживающих в общежитии Смоленского автоагрегатного завода областной суд отменил аналогичное решение Заднепровского районного суда. Причиной, по мнению заинтересованных лиц, явилось то, что юрисконсульт завода являлся весьма влиятельной персоной в квалификационной коллегии судей... Я пологаю, независимые члены коллегии быстро бы призвали к ответу авторов заказных решений...

Не так давно председатель областного суда В.П. Войтенко обрушил уничижительную критику в газетной публикации в адрес руководства УВД за якобы давление на суд. У меня сложилось мнение, что он передергивает факты. А вот что «телефонное право» в Смоленском областном суде все-таки применяется, я смею полагать по многим резонансным делам...

Бесспорно одно – Смоленский областной суд в глазах очень многих смолян не выглядит защитником закона и справедливости на основании закона. На мой взгляд, справедливость и закон не могут и не должны противоречить друг другу... Если уж такое случается, то надо менять закон. Но это должна делать не судья Бобрикова, а законодатели...

Вот какой закон уж точно надо менять, так это о статусе судей. У нас не должно быть неприкасаемых, тех, для кого устанавливается особый порядок. Напомню известную многих смолянам историю: по согласию суда велась прослушка телефонных разговоров в связи с поборами со студентов за сдачу экзаменов в одном из смоленских вузов. В поле зрения (вернее, слуха) следователей попал голос одного высокопоставленного судьи. Но бюрократические сложности по привлечению к ответственности этого господина могли свети на «нет» доказательства в отношении других лиц. Да и заступники у VIP-персоны нашлись.

Опять пронесло... Неужели это будет бесконечно?