Раннее утро на озере Рытое. У
меня в работе три удочки. Две солидные,
стереоскопические, закинуты метра на три от
лодки на глубину метров девять. И рядом с лодкой
болтается прутик детской удочки. Но именно у
этой удочки поплавок неожиданно и трепетно лег –
признак лещиной поклевки.
Схватив прутик, я почувствовал явный зацеп.
«Ну, думаю, коряга! Пропала рыбалка». И вдруг
чувствую, «коряга» сдвинулась с места и пошла в
глубь озера. Выбрав и натянув весь вибрирующий
на ненадежном конце двадцатиметровый запас
лески, «коряга» продолжала движение, которое
влекло ее уже из глубины вверх. И вот она стала
проявляться, как при фотопечати, на водной
глади, превращаясь в круглую, как таз, огромную
рыбину. Это великолепное чудище, приоткрыв рот,
хватило воздуха и вальком улеглось на
поверхности.
– Теперь можно подтаскивать к лодке прямо за
леску! – подсказывает мне сидящий со мной в
одной лодке опытный рыбак профессор Дудецкий. И
я дрожащими руками подтаскиваю эту «колоду» на
тонкой леске прямо в подставленный Александром
Яковлевичем подсачек. Все! Лещ в садке!
Потянул он на два семьсот. Это очень крупный
экземпляр для «Смоленского поозерья».
***
Министр просвещения Т. со свитой, в числе
которой и я, осматривает кабинет химии в очень
передовой смоленской школе. И вдруг он, доктор
химических наук, говорит учительнице, что вот на
таком-то плакате есть ошибка. Была бы это
простая учительница, поблагодарила бы за «тонкое
замечание», украсив смоленское гостеприимство.
Но это была передовая учительница и даже
заслуженная (как и почти все учителя в этой
школе). И она заспорила с министром, доведя
вскорости себя до слез. Пришлось вмешаться
директору, объяснившему это недоразумение
чрезвычайной взволнованностью школы по случаю
такого высокого визита.
***
– Не сходить ли замуж? – спрашивал читателей
нашей многотиражки доцент В. Сонин в
восьмидесятые годы и рассказывал, как некоторые
студенты придумали подавать в ЗАГС фиктивные
заявления о бракосочетании, чтобы получить
доступ в магазин для новобрачных. Напомню, что в
других магазинах в то время полки пустовали.
***
Выходя замуж, студентки пишут заявление о
перемене фамилии. Однажды поступило заявление:
«Прошу считать меня Счастливой».
И была счастлива учительская семья Виктора и
Ольги Счастливых, да рано, к сожалению, Виктор
ушел из жизни.
***
Под выразительной фотографией в газете «Рабочий
путь» написано: «Над входом в университет
рухнула крыша». На самом деле крыша (за немалые
деньги!) разобрана, так как будет
реконструирована. Но в этом факте нет ничего
«жареного». А очень нужно. А потому и не до
церемоний…
***
– Михаил Борисыч, сфотографируйтесь, пожалуйста,
вот с этой девушкой, – ловит посетившего
университет директора Эрмитажа доцент Д. – Это
моя дочь, она – будущий директор Эрмитажа.
***
Учившая меня в первом или втором классе
учительница совершенно не умела петь, а патефона
(или нужных грампластинок?) в школе не было. А
программу-то по пению выполнять надо! Как же
быть?
А мы подбирали мотив. Имевшие какой-то голос и
слух школьники по очереди пели данные стихи на
какую-нибудь подходящую мелодию, а учительница
оценивала степень близости к оригиналу (видимо,
она его слышала на каких-нибудь курсах).
Педагогический прием весьма трудоемкий. Я и
помню потому с этих уроков только «Жили у бабуси
два веселых гуся...»
***
Мои иронические строчки:
«На лекции студенты очень мило
вникают в суть, не покидая снов»
студент физмата не менее иронично продолжил:
«А как же в расписании манило:
«ТФКП. В.А. Петров».
***
На большой солидной доске объявлений в МГУ среди
слов: конференция, семинар, диспут, дискуссия –
бросается в глаза самое ученое слово с
простеньким исправлением: ей
плебисцит.
***
Так называемые партактивы назначались в
послеобеденное время, и под монотонное
убаюкивающее звучание назначенных бумажных
ораторов не заснуть мог только очень молодой
человек. Поэтому я старался брать с собой
комсорга института и просил его: «Коля,
посматривай за мной! Если начну похрапывать,
срочно буди!».
 
|
|