Многочисленные примеры из депутатской деятельности председателя Смоленского городского Совета Сергея Лебедева приводят меня к такому мнению, что он думает одно, говорит и обещает другое, а делает третье. При случае готов это свое умозаключение проиллюстрировать на конкретных примерах, приводившихся, кстати, в самых различных смоленских изданиях.
Но сегодня разговор не об уровне руководства горсоветом, который погряз, по моему видению, благодаря вольным или невольным стараниям председателя, в вечных конфликтах и интригах. Речь о конституционном праве на свободу высказывания взглядов и мнений, на которое, судя по комментируемому иску в суд, г-н Лебедев покушается.
Это исковое заявление для меня оказалось весьма неожиданным. Уж только не от г-на Лебедева я мог такого ожидать. Во-первых, когда «пропал» в 2006 году тираж майского номера журнала «Смоленск», председатель горсовета неоднократно высказывал мне свое возмущение произошедшим, нелицеприятно отзывался о действиях тогдашнего губернатора г-на Маслова и исполнителей его «приказов». Во-вторых, спикер подчеркивал мысль, что такова уж доля политика – терпеливо сносить критику в свой адрес.
И вдруг, словно ушат воды, - иск г-на Лебедева по защите чести и достоинства. Но, может быть, написано в журнале что-то вопиюще возмутительное, оскорбительное, раз уж терпение спикера лопнуло? Давайте посмотрим исковое заявление и текст из статьи «Фальстарт». Возмутила истца фраза: «На предвыборную кампанию понадобятся большие деньги, и уже сегодня делаются неуклюжие попытки пролоббировать интересы «денежных мешков». Далее приводится пример, как депутат С. Лебедев вдруг почему-то обеспокоился финансовым состояние таксопарка и предложил урезать санитарную зону предприятия, чтобы на ней строительная фирма построила многоэтажные дома.
Что тут неправильного и уж тем более оскорбительного для него, истец так и не пояснил. Ему ли не знать, что предвыборные кампании весьма дорогостоящие, что спонсорство и денежная поддержка кандидатов официально разрешены? Пусть г-н Лебедев покажет мне хотя бы одного депутата любого уровня, который бы не лоббировал – то есть, как трактует понятие лоббизма словарь употребляемых в речах руководства страны терминов с сайта Президента РФ, - не защищал интересы каких-либо групп населения. Одни отстаивают, лоббируют интересы социально незащищенных слоев, другие – строительных фирм. Если г-н Лебедев возражает, что строительная организация подразумевается под «денежным мешком», то почему с иском он обращается от своего имени, а не от имени этой организации, например, по доверенности? А если уж говорить о «денежных мешках»: внесите плату наличными за самую маленькую квартиру – пусть даже 10-рублевыми купюрами, - не один туго набитый мешок денег понадобится...
Но г-н Лебедев не согласен и с тем, что он лоббировал интересы «денежных мешков». Это, мол, администрация проект решения представляла, а не он.
Мне по большому счету все равно, кто что там представлял. Мне как избирателю важно, какую позицию отстаивает депутат и как он голосует. Истец сам представил в суд распечатку звукозаписи обсуждения вопроса о территориальном зонировании на сессии горсовета, из которой позиция г-на Лебедева недвусмысленно просматривается. Мало того, что председатель горсовета рьяно поддерживал идею урезать санитарную зону таксопарка, так он еще обманул, по выражению Д.Я Леванта, депутатов, будто земля из этой зоны будет передана по конкурсу. Оказалось, она уже предоставлена конкретной фирме под застройку. Другой депутат – В.А. Зубов рассказал, как в бытность директором хлебзавода неподалеку от него все та же строительная фирма возвела «кучу девятиэтажек». Со слов депутата, «жители этих домов страдают по причине того, что не выдержаны санитарные нормы». «Сейчас вокруг таксопарка, - продолжил депутат, - какой-то строительной организацией опять же будет построена куча домов, где наши... Ведь санитарные нормы, они же не рухнули. Человек-то не умер, в таракана не превратился. Он как был, таким и остался. Поэтому хотелось бы защитить наших жителей от того, что кто-то, построив благополучно очередной дом, заселит туда людей, которые будут, извините, страдать».
Как видим, вопрос о территориальном зонировании злободневный, имеет общественное звучание. И общественность имеет право на получение информации по такого рода событиям, как обсуждение данного вопроса на городском Совете. Читатель ждет не только информации, но и толкования журналистом обстоятельств по данной теме. Так трактует свободу распространять информацию и идеи Европейская Конвенция о защите прав человека. Она отводит прессе роль «стража общества». А требование предоставления доказательств истинности оценочных суждений подрывает, по заключению Европейского Суда по правам человека, саму основу свободы мнения.
Постановлением от 24 февраля 2005 года №3 Пленум Верховного Суда Российской Федерации определил, что судам при разрешении споров о защите чести, достоинства и деловой репутации следует руководствоваться не только нормами российского законодательства, но и учитывать правовую позицию Европейского Суда по правам человека.
Как отметил Пленум ВС РФ, «судам следует иметь в виду, что в соответствии со статьями 3 и 4 Декларации о свободе политической дискуссии в СМИ, принятой 12 февраля 2004 года на 872-м заседании Комитета Министров Совета Европы, политические деятели, стремящиеся заручиться общественным мнением, тем самым соглашаются стать объектом общественной политической дискуссии и критики в СМИ. Государственные должностные лица могут быть подвергнуты критике в СМИ в отношении того, как они исполняют свои обязанности, поскольку это необходимо для обеспечения гласного и ответственного исполнения ими своих полномочий».
Я привел цитату из постановления Пленума ВС РФ исключительно для того, чтобы предостеречь в будущем публичных лиц покушаться на свободу слова. Правда, по моему мнению, пока во главе Смоленского областного суда находится В.П. Войтенко, которого пишущие на правовые темы журналисты откровенно не приемлют, есть вероятность того, что смоленские суды определенные должностные лица могут использовать и в дальнейшем как удавку для несговорчивых СМИ.
Что же касается меня, то для судебного гонения считаю себя «тертым орешком». Ближайшее окружение г-на Маслова и г-н Войтенко пытались обвинять меня в клевете, и их наветы закончились «пшиком». Я не боюсь вступать в дискуссии с персонами, которых считаю недостойными носить высокое звание судьи. По иску г-на Лебедева и без защиты Конвенции имею достаточно оснований так толковать действия истца, как это отмечено в статье «Фальстарт». Г-н Лебедев, конечно же, лоббировал интересы «денежных мешков». Это мое умозаключение основано в том числе и на распечатке звукозаписи сессии горсовета.
О том, неправильное, неэтичное или какое иное это поведение в политической жизни, я не написал ни слова. Хотя в свое время, возможно, политическая деятельность г-на Лебедева будет мною проанализирована с позиций этики и морали, начиная с его работы в администрации Промышленного района.
Одно могу сказать уже сегодня: фактическим покушением на свободу слова г-н Лебедев вызвал серьезную озабоченность представителей «третьей власти». В моем положении может оказаться любой журналист. Как бы не повторился «феномен Маслова», если этот политик, как говорится, высоко пойдет. Полагаю, политического будущего у противника свободы слова быть не может. Г-н Лебедев сам дает повод для сомнений: отстаивает он свои честь и достоинство или обуреваем стяжательством – получить с ответчика 300 тысяч рублей?
Если же целью иска являлось желание «пропиариться», зная что на любую нападку я беспощадно и открыто даю сдачи, то большого авторитета у избирателей не добьешься демонстрацией «пещерной некомпетентности» в законодательстве по вопросам защиты чести и достоинства.