Партизаны. В XVIII-XIX веках
так назывались отряды регулярных воинских
частей, состоящих из кавалерии, совершающих
боевые действия в тылу неприятеля. После
завершения войны с Наполеоном это название стало
применяться и к крестьянским формированиям
(дружинам), зарекомендовавшим себя положительно
в борьбе с врагом.
Ее Величество История имеет удивительную и в то
же время закономерную особенность повторяться и,
как правило, в трагических событиях. В годы
Великой Отечественной войны в лесах Смоленщины
развернулась масштабная борьба партизан против
захватчиков, и немаловажную роль в ней сыграли
воинские подразделения, в том числе и конные.
Как и во времена войны с Наполеоном, они
совершали дерзкие рейды по тылам противника,
стремительными бросками нападали на
передвигающиеся колонны, уничтожали
многочисленные неприятельские гарнизоны. С
первых же дней войны советское командование
стало широко применять конные корпуса для
ведения боевых действий в тылу врага. Армейские
партизаны не только сражались с вражескими
частями, отсекали коммуникации противника,
лишали фашистов продовольствия и боеприпасов, но
и внушали надежду русским людям, оказавшимся на
оккупированной территории, что победа будет за
нами. Немаловажно и то, что армейцы-партизаны
послужили ядром при формировании многих отрядов
народных мстителей. Одним из самых известных
воинских соединений действовавших на Смоленщине
был 1-й гвардейский кавалерийский корпус
генерала П.А. Белова. К началу марта 1942 года
территория, занимаемая партизанами, простиралась
с востока на запад – от станции Угра до
Соловьевой переправы на Днепре и с севера на юг
– от Дорогобужа до Ельни. Присутствие советских
воинских частей и партизан у себя в тылу
фашистское командование считало недопустимым и
бросало немалые силы на борьбу с ними.
Разгорелась самая настоящая «местная война» с
партизанами. Немцы применяли тяжелые орудия,
танки, авиацию. В конце мая 1942 года фашисты
предприняли крупные карательные операции под
кодовыми названиями «Ганновер» и «Зейдлиц», цель
которых состояла в том, чтобы разгромить
группировку войск генерала Белова. Гитлеровское
командование бросило на партизан шесть пехотных
и две танковые дивизии. Советские воины и
партизаны с величайшим мужеством отбивали
танковые атаки гитлеровцев. Однако силы были
слишком неравны, и под натиском бронированной
мощи противника партизанам приходилось оставлять
населенные пункты и отходить в леса. Становилось
ясно, что удержать занимаемые районы не
удастся... По просьбе генерала Белова
командование Западного фронта разрешило выводить
войска через линию фронта на соединение с
главными силами. Отход войсковых частей
прикрывали партизанские отряды. С рассвета и
дотемна в деревнях, на полях, в перелесках
кипели жесточайшие бои... Под давлением
многократно превосходящих сил оккупантов
партизанские соединения вынуждены были оставлять
населенные пункты и уходить в леса... Вплоть до
освобождения Смоленщины в сентябре 1943 года
народные мстители вели непримиримую борьбу с
врагом, в том числе и «летучие» кавалерийские
формирования Красной Армии. Минуло уже 65 лет с
тех героических дней, и тем ценнее и дороже для
нас стали строки воспоминаний
ветеранов-участников тех событий...
«Однажды в корпус к нам прибыл самолетом
корреспондент одной из военных газет.
Пофотографировав бойцов, он попросил меня дать
команду для атаки в конном строю с шашками
наголо. Я усмехнулся и пояснил ему, что сейчас
кавалеристы в такие атаки на врага не ходят:
ведь автоматы были почти у всех вражеских
солдат, а значит всадник с конем стал легко
уязвим. Но корреспондента трудно было
переубедить, чтобы он отказался от выигрышного
снимка. Я отдал приказ командирам отделений, и
бойцы несколько раз с обнаженными шашками и с
криком «ура!» пронеслись по полю в одну и другую
сторону. Корреспондент остался очень доволен. А
через неделю со следующим самолетом, доставившим
нам продовольствие и боеприпасы, присланы были и
газеты, где наши бойцы скакали с шашками наголо.
Подпись гласила: «Лихие кавалеристы генерала
Белова в атаке на врага».
Генерал Белов П.А.
Воспоминания. 1963 год.
«Немецкие солдаты были отлично оснащены и
вооружены автоматом или винтовкой с широким
штык-ножом, а нам приходилось довольствоваться
карабином с трехгранным штыком. Автоматов в
первые два года войны имелось мало. Когда же
дело доходило до рукопашной, то наши солдаты
давали волю своему гневу: кроме штыков и
прикладов, в дело шли шашки, саперные лопатки и,
конечно, финки. Помню, нагрянули мы в одну из
деревень ночью, где располагался отряд
карателей. Наш командир приказал не только
стрелять, но и рубить шашками. Немцы выскакивали
из хат в одних исподниках, и как только видели в
наших руках сверкающие клинки, бросались на
колени, поднимали руки кверху и кричали «Рус
казак, рус казак!» Но мы их не щадили. Пленные
нам были не нужны...»
Коваленко А.И.
Ветеран 1-го гвардейского кавкорпуса.
«Великая Отечестванная была не только «войной
моторов», она стала последней войной кавалерии.
Ведь вопреки распространенному мнению о сплошь
механизированной немецкой армии, у них имелось
довольно много конной тяговой силы. И
кавалерийских полков было немало. Конные
подразделения решали задачи, которые не могли
выполнить моторизованные части. Если лошадь даже
недоела, недопила, она все равно идет. Везет
бойцов и технику. А если нет горючего, нет
смазочных материалов, машина, танк застрянут в
дороге. Тем более по нашей распутице в непогоду
техника вязла основательно в грязи, а лошади
выбирались. Нас, кавалеристов-партизан
использовали для того, чтобы где-то «затыкать
дыры». Где-то на каком-либо участке прорыв, нас
– туда. Ночью тихо, скрытно в конном строю
пребываем на данное место, и с лошадей в пеший
строй с автоматами и гранатами в бой. Особенно
тяжело нам пришлось зимой сорок второго, когда
вместе с партизанскими отрядами оказались в
немецкой ловушке в лесах. Кое-что нам
перебрасывали самолетами по воздуху, но это была
пища для людей и боеприпасы, а лошадей было
жалко. Голодные, без воды, они грызли кору
деревьев и жевали снег. На какую высоту могли
лошадки дотянуть голову, то деревья оставались
без коры. Стояли белы как березы... Из рейда мы
уже возвращались без лошадей. Какие погибли в
боях, какие умерли от голода, а каких и в пищу
бойцы употребили. Много я всякого ужасного
повидал за войну, но вот этих лошадок несчастных
до сих пор без слез вспоминать не могу...»
Бутурлин С.А.
Ветеран 1-го гвардейского кавкорпуса.
«Рейд наш по лесам Смоленщины зимой с 1941-го на
1942-й год был тяжек и кровав. Все бойцы мечтали
о тепле и сытной пищи. На деле были нескончаемые
бои, маневры по лесным чащобам, налеты на
деревни и станции, занятые противником, где
рекой лилась кровь. Пленных не было. Нашим
бойцам категорически запрещено было сдаваться, а
немцев после допросов все равно убивали.
Пленными они нам были ни к чему. Самим нечего
было есть. Более всего даже, чем голод, нам
досаждал холод, особенно по ночам, когда порой
нельзя даже было разжигать костров.
Обмундирование наше, хоть и добротное, но не
спасало от стужи. Шапки-ушанки, шинели и бурки,
валенки, телогрейки хороши были днем во время
движения, а ночью стоило только на час
устроиться поспать, на круге еловых ветвей,
мороз пробирался до самых костей. Но дух бойцов
был силен, и не так-то просто было его сломить
врагам. Интересен такой случай. Уже весною,
когда стал таять снег, самолетами нам
перебросили меховые цигейковые безрукавки, чтобы
поддевать под шинели. Ну, а раз подступала
весна, решено было бойцами пустить безрукавки на
шапки-кубанки. Мы же все себя считали матерыми
конниками, казаками, а раз так, то кубанки – это
было первое дело для нас. Так что вскоре все
бойцы уже щеголяли в новеньких папахах-кубанках,
как самые настоящие чапаевцы».
Воловков Н.С.
Ветеран 1-го гвардейского кавкорпуса.
«В корпусе Белова я воевал весь начальный период
войны. Сначала был вторым номером пулеметного
расчета, а после попросился в группу разведки.
На задания мы отправлялись, когда в конном
строю, когда пешими, смотря по обстановке.
Вооружены были трофейными автоматами, позднее
уже переброшенными по «воздушному мосту» нашими
ППШ и ППС. Шашки на задание не брали, они только
мешались. Холодным оружием у разведчиков был
нож-финка. Ведь чтобы бесшумно «снять»
вражеского часового или в рукопашной одолеть
врага, всегда под рукой должен быть нож. Его мы
носили не только на поясе в ножнах, но и за
голенищем и даже в рукаве. У некоторых было по
два, а то и три ножа – наши и трофейные.
Несколько раз приходилось доставлять языков,
таща на себе, до того немцы были напуганы, а
один по дороге умер от страха, сердце, видать,
не выдержало. В бою сражались плечом к плечу с
остальными бойцами. Разведчикам поблажки не
давали командиры, наоборот, всю нашу ловкость и
боевой опыт необходимо было передавать неопытным
бойцам. Но скажу прямо – трусов среди нас не
было. Любой конник-партизан предпочел бы смерть,
чем позорную трусость».
Бешналиев О.Б.
Ветеран 1-го гвардейского кавкорпуса.
За образцовое выполнение боевых заданий 17
кавалерийских дивизий и 7 кавкорпусов были
преобразованы в гвардейские. Большинство
кавалерийских соединений получили почетные
наименования и были награждены орденами. Многие
воины-кавалеристы удостоены звания Героя
Советского Союза, десятки тысяч награждены
орденами и медалями. Вместе со всеми родами
войск победоносной Советской Армии
воины-кавалеристы дошли до Берлина. И, отдавая
дань памяти нашим славным предкам, маршалы Жуков
и Рокосовский на красавцах-скакунах командовали
в Москве Парадом Победы.
|
|