Старого начальника отправляли на заслуженный отдых. Предприятие при нем находилось на пике славы. В газетах писали, по телевизору показывали, престижные награды вручали. Последний раз в Кремлевском Дворце чествовали. Министр поздравительные телеграммы слал. Региональные власти отдавали дань уважения лидирующему коллективу и его многоопытному руководителю.
Мог бы он еще и поработать. Не укатали крутые горки. Но из столицы приехал Сам. Так с трепетным почтением величали генерального директора корпорации. Поблагодарил за труд. Памятный подарок преподнес. Предложил должность советника при новом директоре, которого вышестоящая инстанция назначала.
Назначение затягивалось. Исполнял обязанности руководителя первый заместитель. Ему бы и карты в руки, то бишь должность в соответствии с богатой практикой и весомым багажом знаний. Не подошел, однако, по возрасту. Не молод. Хотя до пенсии было еще далеко.
На исходе лета, в пору звездопада, объявился назначенец. Упал, как камень на голову, уж и не ждали. Надеялись, что своего утвердят. Ведь прекрасно справлялся и с новыми, и с прежними своими обязанностями. Двойную лямку тянет, ни в чем маху не дал.
В коллективе ниспосланного свыше начальника встретили благожелательно. Присматривались оценивающе, в чем силен, как проявит себя. Инженер вроде знающий, а как организатор производства сильно уступал исполнявшему обязанности предшественнику. Тот четко и ясно ставил задачи на еженедельных радиоперекличках, мгновенно принимал решения, для него не было тупиковых ситуаций. Новый руководитель долго и туманно пытался что-то объяснить, уточнить, высказать мнение.
Не сразу у него получалось сформулировать мысль. Он выдавал ее отрывочно, фрагментарно, бесконечно повторяясь, чтобы добавить к сказанному пришедшее на ум пояснение или уточнение. Дополняя и расширяя круг сбивчивых фраз, никак не мог добраться до логического завершения высказывания. И возникало ощущение комплекса заигранной пластинки, когда звучание мелодии непрерывно возобновляется и никак не может преодолеть невидимое препятствие.
На помощь приходил первый заместитель: он вместо директора «дирижировал» радиоперекличкой с руководителями районных подразделений.
- У нас форсированными темпами шло развитие, в большинстве районов достигнут предельный уровень. Настало время сосредоточиться не столько на расширении сети, сколько на улучшении качества работы и переводе всей системы на цифровые технологии. Они открывают возможность предложить большой выбор современных услуг. Надо готовить базу на перспективу, создавать потенциал экономического роста.
- Мы ж не волшебники, - раздавалось в ответ. – А деньги где?
- Правильно. Соль вопроса – финансирование. Его источники – сокращение затрат и прибыль. Работать придется и технарям, и маркетологам очень усиленно.
- В районах не осталось ни одного маркетолога.
- Владимир Иванович, - у тебя язык опережает мысль. Сначала подумай, а потом скажи. Да, маркетологов сократили. И не по нашей инициативе, вы это знаете. Но ведь функции их не отменили. Они возложены на других людей. Так действуйте, чтобы был результат!
- Деревни обезлюдели. Дворы наперечет. Что же по пустошам кабель прокладывать? – это уже вопрос из другого района.
- Люди ведь там живут русские, наши. Надо прокладывать, Александр Васильевич. Пусть пользуются сельские жители нашими услугами.
Ответ убедителен, но начальник межрайонного производственного подразделения все еще сомневается:
- Деньги огромные в землю зароем.
- Человек дороже денег. На нас возложена социальная миссия. Будем искать консолидированное решение, чтобы и проекты реализовать, и в долги не залезть. Вот и вам предстоит выбрать оптимальный вариант и с наименьшими затратами сделать то, что требуется.
Мало-помалу стал прорезаться голос у нового начальника. Держит перед глазами оперативную сводку и дотошно, нудно вопрошает, почему так. И назидательным тоном объясняет, как это плохо, какие могут быть последствия, чем чревата недооценка, насколько серьезными могут быть выводы. И о своей персональной ответственности перед Москвой обязательно не единожды скажет за время радиопереклички, что с него там спросят, потребуют дать ответ, взыщут по всей строгости. Прямо чувство сострадания возникало, и становилось как-то неловко, что подставили под удар без вины виноватого, несущего ответственность за нерадивость других, хорошего и лично безупречного человека.
Да тут можно со стыда сгореть, сквозь землю провалиться, если тебя упрекают в промахах и упущениях, за которые будут бичевать ни в чем не повинного, страдающего за чужие грехи, бедного и несчастного руководителя.
В таком неловком положении оказалась женщина, возглавлявшая одно из производственных подразделений. При прежнем руководстве оно было на хорошем счету. Не стало хуже и не могло стать, пока осваивал должность и привыкал к креслу новоиспеченный начальник. Вошло у него в привычку придираться к ней с назойливым упорством, изводить несправедливыми требованиями. Самоутверждался, вероятно, так. На других страху нагонял. А может, стремился внести свою лепту в программу оптимизации штата – избавится от человека, достигшего пенсионного возраста, что и удалось в скором времени. Ведь выдержать бесконечные нападки немыслимо.
Некрасивая эта история не делала чести инициатору мелкой травли. Выставил он себя в неблаговидном свете. Было стыдно за него. А женщине коллеги сочувствовали.
Умно, деликатно брал под защиту первый заместитель. Приводил аргументы, что темпы производственного роста в зоне действия подразделения в предыдущие годы были высокие. Убеждал:
- Резервы практически исчерпаны, а потому задание должно быть скорректировано.
Заземляя разряд, говоря техническим языком, просто отводил удар этот исключительно толковый инженер и знаток человеческой психологии – первый заместитель.
Человек для него всегда был на первом месте. Помнится, засверкали июльские грозы, а из-за них участились повреждения и неисправности.
- Надо усиливать заземления на длинных линиях, - распорядился первый заместитель.
- Речь идет о защите линий, - подал голос директор.
- Не линий, а человека, - уточнил первый заместитель.
В этом была между ними разница, в отношении к жизни и производству: для одного – железо для показателей, для другого – результат для человека.
- Если услуга не приносит коммерческой выгоды, мы обязаны отказывать в предоставлении такой услуги, - делал установку директор.
- Традиционные услуги сохраняют клиентов, которые подключаются к современному сервису и приносят доходы, окупающие общие затраты, - приводил убедительные доводы первый заместитель. – И люди будут довольны, и мы не останемся в накладе.
Впоследствии жизнь подтвердила правоту дальновидного практика. Оказавшись без привычного сервиса, часть населения воспользовалась предложениями конкурентов. А это иначе, как упущенной выгодой, не назовешь.
Надеяться на успех нельзя было без поддержки местных властей. Установить с ними контакт у нового командира производства не получалось. В любом деле сначала показать себя надо, уважение вызвать, а потом уж рассчитывать на благосклонность. Или проявить волю, настойчивость и добиться официальных приемов для начала сотрудничества.
И снова нашлась опора. Теперь уж другой заместитель послужил палочкой-выручалочкой. Он вернулся в производственную сферу из органов власти, обладал влиятельными связями, и перед ним открывались двери кабинетов, в которые не мог самостоятельно достучаться его непризнанный босс. Состоялись встречи с губернатором, градоначальником, главами и мэрами в районах. Предпосылки для взаимодействия были обеспечены.
Но не всегда его удавалось достигнуть. Председатель горсовета попробовал отстаивать интересы жителей микрорайона, добивавшихся сохранения привычных услуг, но получил публичный ответ о коммерческой нецелесообразности. Депутаты областной Думы выступили против повышения тарифов – и отступили под градом аргументов об экономической обоснованности и жизненной необходимости такого социально непопулярного шага.
И только боец невидимого фронта, первый заместитель, сражался один на один.
- Надо выходить с пониженным тарифом на селе. Мы этими двадцатью рублями погоды не сделаем. Народ у нас красного пояса. Исторически у нас социализм был до девяносто третьего года. Социальная защита была сильная. А теперь что же, до нитки обирать сельского жителя, лишенного в своей деревне постоянного заработка?
Иногда ему удавалось поколебать чашу весов своими доводами. Чаще всего брали верх корпоративные интересы не во благо населения.
Прочного экономического положения, несмотря на благие намерения, не удалось достичь. Предприятие утратило былой престиж и славу. Не зря говорится: благими намерениями выстлана дорога в ад.
Неожиданно пришла новость: нет его уже, непримечательного директора. Новый едет. По какой дороге, в ад или в рай, укатил прежний посланец вышестоящих инстанций, время покажет. Недолго пребывал он, явившийся по воле случая варяг, в краю, так и не ставшем для него родным. Оказавшись без подпорок, когда по разным причинам лишился обоих заместителей, оставил пост, покинул край и удалился восвояси.
Говорят, что нет пророка в своем отечестве. Пророка, может, и нет, а достойных людей много, способных с патриотической самоотверженностью уверенно выполнять повседневную работу. Именно таким был герой моего рассказа, не занявший директорский пост, но заслуживший у земляков добрую память.