Главная | Архив |

  Наш брат журналист  
   

Владимир Клочков

И плен, и музыка эфира
 


Этого светловолосого и белобородого человека с микрофоном в руках наглядно знает, наверное, каждый, кто смотрит передачи государственной телерадиокомпании «Смоленск». Мягкий тембр, доверительные интонации его голоса, четко выверенный текст репортажей журналиста давно полюбились смолянам. Зовут его Сергей Николаевич Новиков. Знакомы мы давно, к тому же журналистская этика позволяет нам общаться на «ты». Так что, привет Сергей!

 

Родился Сережа в Омске. Поскольку был у мальчика абсолютный слух, сызмальства обучался он нотной грамоте. Играл на скрипке, на пианино. Еще обучаясь в музыкальном училище, играл на скрипке в омском симфоническом оркестре. С друзьями-музыкантами подрабатывал на дискотеках в качестве пианиста, и даже на ударных стучал.
Потом закрутилась-завертелась гастрольная стезя. Выступал как джазовый пианист, как скрипач в оркестре. В Москве во Всероссийской творческой мастерской эстрадного искусства познакомился с Людмилой Новиковой, выпускницей Смоленского пединститута и солисткой известного коллектива «Колокола». Познакомился на всю жизнь – они стали не только мужем и женой, но и коллегами по фольклорному ансамблю «Живая вода». В его репертуаре были фольклорные песни Смоленской области, которые хорошо знала Людмила благодаря своей бабушке – умнице и певунье.
Ах, как славно звучали скрипка, трещетка, балалайка и жалейка в исполнении этого задорного коллектива в русских национальных одеждах. В это инструментальное многозвучье вплетали свои голоса артисты. Они, приплясывая, выходили в зал, и публика окуналась в мир исконно русского музыкального искусства. В мир таких далеких и вечно живых наших предков.
«Живая вода» в те годы была неоднократным участником праздничных «Новогодних огоньков», гастролировала по городам и весям страны. Записи выступлений ансамбля звучали на Всероссийском радио, показывались по Центральному телевидению.
...Неисповедимы пути господни, как неисповедимы и пути, ведущие человека в журналистику. Оказавшись с женой и сынишкой в Смоленске и истратив гонорар за выпущенный в Москве сборник фольклорных песен, Сергей сделал внештатно несколько музыкальных передач на смоленском радио. Получилось неплохо. А тут как раз организовалось смоленское телевидение. Пригласили. Решил попробовать.
Сделал первый репортаж со стадиона, где выступал тогда Заволокин с программой «Играй, гармонь». Руководству понравилось. И Сергей почувствовал вкус эфира. Решил поработать полгодика. Но вот уже 18 лет не расстается человек с микрофоном.
- Я считаю, что в журналистике я человек случайный и до сих пор занимаю чьё-то место. Потому что по призванию и по образованию – я музыкант. Вся моя жизнь до телевидения была связана с музыкой и со сценой.
- И все-таки, как ни крути, в каждой случайности просматривается закономерность.
- Да, видимо, есть некоторая связь между тем, что я делал, выходя на сцену, и тем, что я делаю сейчас на телевидении. Тогда я с помощью музыки, песни убеждал людей в своей жизненной концепции. Сейчас я это же самое делаю с помощью тележурналистики.
- Какие темы тебе близки, что греет душу в работе?
- Люблю стариков. Если есть возможность помочь им – вся душа откликается. Люблю музыкантов, особенно народных исполнителей. Но сейчас интерес общества к ним все меньше и меньше, и самих исполнителей почти не остается. Что хотели, то и получили. Хотели расстаться с народной культурой? Похоже, связь времен прервется непоправимо.
- Там, в начале эфирного пути, какие задачи перед собой ставил?
- На телевидении тогда я считал своей главной задачей – знакомить людей с музыкой. Это такая сфера! Ведь Смоленщина очень музыкальна. Здесь много людей, которые занимаются музыкой у себя дома, и у них нет никакого выхода на публику. Я рассказывал о них в эфире, показывал их. У меня поначалу были две основных рубрики: «Музыка и музыканты» и философская «Что посеешь...». Я приглашал к эфиру и музыкантов, и общественных деятелей, художников – разных интересных людей. Вообще, нет, пожалуй, ни одной темы, которой не пришлось бы коснуться в той или иной степени.
- А что особенно приносило удовлетворение?
- Я с удовольствием вел прямые эфиры. Я готовился к ним, я ходил в библиотеку. Мне интересно было в прямом эфире разговаривать со слушателями. По отзывам зрителей я подбирал темы для будущих передач. Говоря о сложном, я старался подобрать такие слова, чтобы это было понятно всем.
- Нередко сейчас в лексиконе молодых людей, даже девушек, как нечто само собой разумеющееся, присутствуют нецензурные слова. Каково?
- Я не то что какой-то рьяный борец за нравственные устои. Но все мое нутро противится пошлости, деградации, разложению. И если речь заходит о каких-то принципиальных вещах, то вся моя внешняя мягкотелость уходит. И я твердо стою на своих позициях, чего бы это мне ни стоило. Вплоть до увольнения.
- А жизнь идет и идет себе своим чередом.
- И состоит она из белого и черного, как бы мы ни хотели. Все полутона – это лукавство. И вот любое явление в жизни, в творчестве, надо рассматривать так – созидает оно или разрушает, то есть направлено оно к Богу или к Сатане. И тогда очень многое становится на свои места.
- А скажи, пожалуйста, Сережа, ты сейчас, по прошествии почти двух десятков лет работы на телевидении, в полной мере ощущаешь себя тележурналистом?
- Я знаю, что я умею. Знаю, как выйти из каких-то проблем в монтаже, знаю, как выйти из любого положения в прямом эфире. Знаю, что такое камера телевизионная и как с ней обращаться. Конечно, я чувствую себя тележурналистом. Но одновременно не покидает меня ощущение несостоявшегося во мне музыканта, почему-то работающего на телевидении. (Посмеялись. – Авт.).
- Ты веришь в действенность прессы, и телевидения, в частности?
- Года 2-3 назад абсолютно не верил. Но поскольку сейчас руководители страны вроде бы берутся за коррупцию, вера такая появилась. Не хочется думать, что гниение нашего государства уже ничем не удержишь. Похоже, там наверху все-таки пытаются исправить негатив, который мы накопили за последние десятилетия. И к прессе стали относиться посерьезнее. Поэтому появилась некоторая уверенность, что не зря работаешь.
- Это хорошо. Но можешь ли ты выехать на проблемный репортаж, чтобы помочь людям в сложной ситуации? Хотя бы словом. Хотя бы лишь обозначив проблему и назвав чиновников, способных ее решить.
- И я, и мой руководитель, мы оба заинтересованы в этом. Другое дело, что эту проблему надо подать так, чтобы она была емкой, значимой, не поверхностной. Чтобы на каком-то частном примере можно было проследить явление. В необходимости таких материалов на телевидении наших руководителей убеждать не надо. Тут всегда зеленый свет. Мы все гоняемся за такими материалами. Другое дело, что на местном уровне глобальную тему поднять сложно. Все самые острые политические проблемы там, далеко, в столице.
- Ну, окромя политики есть немало острых углов вокруг. Тут и село, и промышленность, и экология, и культура. Да мало ли чего...
- По мере возможности мы не обходим вниманием все эти темы. Но тут даже при подготовке позитивных материалов нередко возникают препоны в виде пресловутого закона о рекламе. Чуть скажешь доброе слово о предприятии или о предпринимателе – плати налог за рекламу. Или вот если, к примеру, предприниматель что-то сделал для детского дома, так он же еще сам платит телевидению, чтобы об этом рассказали. Я не думаю, что это бахвальство. Просто он понимает, что нужен какой-то позитив на телевидении.
- Да и добрый пример так или иначе должен пропагандироваться. Странно, что за это в Отечестве нашем надо еще и деньги платить. Ну да, абсурда у нас хватает – «капитализьма»! А вот скажи ты мне, пожалуйста, прямая или косвенная цензура сегодня на телевидении смоленском существует?
- Нет, политической цензуры, как таковой, у нас нет. Но у нас есть шеф-редактор, который в конце концов отвечает за все, что появляется на экране. А я часто пользуюсь какими-то гиперболами, метафорами, которые не вписываются в формат новостийного вещания. И меня нередко просят убрать это.
- И тебя это здорово огорчает?
- Я смирился с этим. Хотя порой жалко вырезанных фраз, выражений. Что касается прямых эфиров, то здесь от сказанного никуда не денешься.
- А выйти из формата сложно?
- Это невозможно. Хотя припоминаю несколько удачных попыток.
- Расскажи.
- Ну вот был такой период, когда резвые реформаторы пытались узаконить некоторые неграмотности в русском языке. Я это назвал маргинализацией языка. И в одном из репортажей на эту тему вспомнил стихи известного сатирика-пародиста, Александра Иванова. Не удержался, и включил их в сюжет. А стихи такие:
В худой котомк,
поклав ржануюу хлебу,
Я выхожу туда, где птичья звон,
И вижу над собою синя небо,
Кисматый облак
и высокий крон.
Я дома здесь,
я здесь пришел не в гости.
Снимаю кепк,
одетый набекрень.
Веселый птичк,
помахивая хвостик,
Высвитывает мой стихотворень.
Зеленый травк
ложится под ногами,
И сам к бумаге
тянется рука.
И я шепчу дрожущее
губами:
Велик могучим
русский языка.

Я это прочел в «стендапе» (это когда журналист в кадре). Ну, думаю, вымарают. Нет, оставили. Хотя сюжет оказался длиннее формата на целую минуту. Так что бывают и вот такие на старуху прорухи.
- Ты вот про проруху сказал, а я про разруху все думаю. Про которую профессор Преображенский сказал в «Собачьем сердце», мол, начинается всякая разруха в головах людей.
- Я думаю, что такую разруху, какую мы оставляем своим детям, ни одно поколение на Руси не оставляло. Не оставляло такой разрухи в умах, в сердцах, в душах. Не в материальном даже плане, нет.
- Духовная беспросветность лишает людей вкуса к жизни.
- Вот именно. И мне кажется, что мы уже настолько далеко зашли в нашем разрушении, что своими человеческими силами мы вряд ли что уже сможем сделать. И с позиций экологии, и с позиции запустения в душах. Только на чудо я надеюсь. Или на Бога. Иного не просматривается.

P.S. Материал уже готовился к печати, когда позвонил Новиков и радостно сообщил, что по заслуживающим доверия сведениям, Смоленску на канале «Культура» еженедельно по воскресеньям будет выделено по 45 минут прямого эфира. Поздравляем!






 

 

 

 

 

 

 

 

 

 


 

 

 

№5(129)На главную

 

 

 

 

 

 

 

 

 


 

 

© Журнал Смоленск / 2006-2018 / Главный редактор: Коренев Владимир Евгеньевич