Популярный столичный журнал «Русский репортер» в №17 (8-15 мая с.г.) опубликовал статью «Всё в семью», в которой прокомментированы известные смолянам факты приобретения родственниками тогдашнего смоленского губернатора Маслова областной собственности, рассказано о рейдерских захватах Красноборского сыродельного комбината и редакции журнала «Смоленск».
Статья достойна того, чтобы ее дословно перепечатать. Но из-за нехватки журнальной площади ограничусь некоторыми цитатами, зато полностью приведу ответы Маслова на вопросы «Русского репортера», связанные с бизнесом его семьи и обвинениями в коррупции. А желающих прочитать всю публикацию популярного столичного издания отсылаю на сайт www.obcom.cc, где, кстати говоря, собрано обширное досье и по делу «Медтехники», и по грабежу имущества из редакции журнала «Смоленск», и по незаконной реализации спирта и цветных металлов в бытность Маслова начальником областного управления ФСБ.
Итак, несколько цитат из «Русского репортера»:
- «Следователи смоленского УФСБ сегодня – как дураки с намыленной шеей. Они возбудили громкое дело, провели расследование, но закончить его и передать материалы в суд не могут. Потому что им не позволено заходить за некие буйки. А «за буйками» (по мнению собеседника автора статьи. - В.К.) находятся бывший губернатор Смоленской области Виктор Маслов и члены его семьи: жена, дочь и зять. Все они так или иначе причастны к уголовным делам, наглядно демонстрирующим, как даже в самых бедных регионах России действует принцип семейственности.
- Еще приятнее получать прибыль не единожды, а каждый месяц. 1 декабря 2006 года «Медтехника» отдала одну из своих аптек («своих» сказано громко, аптеку «Медтехника» получила в аренду от департамента имущества в этот же день – 1 декабря, причем без надлежащего распоряжения администрации области. - В.К.) в аренду ООО «Медиум» - 400 кв. м за 82 с небольшим тысячи рублей в месяц. «Медиум» в тот же день передает в субаренду 117 из этих 400 метров – уже за 128620 рублей! Так красиво, легко и непринужденно деньги из воздуха делает фирма, среди учредителей которой – жена губернатора Ирина Маслова и две родственницы чиновников, значащихся в деле как обвиняемые.
- Россия ратифицировала конвенцию Совета Европы о борьбе с коррупцией, где есть очень важная статья. Коррупцией там признается такой состав, как «злоупотребление влиянием». У нас это называется «позвоночное право», «звонок другу», но не считается непосредственным проявлением коррупции. А в европейской конвенции четко прописано, что, если должностное лицо, облеченное полномочиями, само не «продало» услугу, но использовало свое влияние, чтобы обеспечить коррупционные преференции какому-нибудь третьему лицу, это тоже коррупция.
Кроме того, во всех международных антикоррупционных конвенциях, которые ратифицировала Россия, есть и такое понятие, как «конфликт интересов». Оно применяется практически во всех европейских странах. Поступая на госслужбу, человек перечисляет все бизнес-интересы своей семьи: супруга, мол, у меня банкир, сын – владелец сети автосалонов, у дочери аудиторская фирма и т.д. И если банк жены участвует в государственном тендере, этот чиновник лишен какой бы то ни было возможности повлиять на его результаты. И даже по телефону заинтересованным людям позвонить не может – из-за того самого пункта о «злоупотреблении влиянием».
От того, будут ли внесены эти нормы в новый антикоррупционный закон, напрямую зависит его эффективность. А пока, как показывает практика, успех «семейного» бизнеса редко обходится без помощи сверху. Используются и финансовые возможности региональных бюджетов, и силовой административный ресурс. В случае, например, когда в интересах родственников чиновников захватывается тот или иной бизнес. По мнению оппонентов того же Виктора Маслова, он активно использовал эти методы для помощи своей семье.
- Источник в местных силовых структурах признался корреспонденту «РР», что родственники Виктора Маслова так и останутся в деле как свидетели. Хотя отставной замначальника смоленской милиции Анатолий Семцов надеется, что судебный процесс затронет не только мелкие фигуры: «Уголовное преследование Маслова сейчас невозможно из-за его сенаторского статуса. Но чтобы клубок размотался, достаточно предъявить обвинение его заму Александру Щелокову. Он подписал изменения в устав «Медтехники», наделив ее правом продавать госсобственность. Но у Щелокова нет личной заинтересованности в этом деле – здесь интерес только семьи Маслова. И как только против Щелокова выдвинут обвинение, он сразу промяукает, кто его просил подписывать такие документы».
- Чиновник, который, переступив порог своего офиса, сразу же забывает о своей частной жизни, - утопия. Там, за стеной кабинета у него, как у любого, - жена, дети, теща, сватья и братья. И когда он помогает им, то следует вполне естественным для всякого человека мотивам. Трудно от кого бы то ни было требовать полного отказа от помощи близким. В то же время, когда чиновник помогает членам своей семьи, используя свои полномочия, общество склонно видеть в его поведении признаки коррупции. А чтобы он не смешивал дела семейные с государственными, в некоторых странах принимают даже законы, которые накладывают на родню высокопоставленных бюрократов целый ряд запретов.
Автор статьи в «Русском репортере» Виктор Дятликович весьма доходчиво разъяснил, что же во всем цивилизованном мире понимают под коррупцией. А у нас, на Смоленщине, считается вполне пристойным в один и тот же день одновременно оформлять сделку государственного унитарного предприятия с областными властями и с коммерческой структурой, учредителями которой являются родственники этих самых властей, получать «объект» за «копейки» и сдавать его в субаренду втридорога. Или по сути из властных кабинетов руководить рейдерскими «операциями» по «выкуриванию» редактора журнала из помещения сварочным аппаратом, а также по захвату прибыльного сыродельного комбината новыми «владельцами», среди которых «почему-то» оказывается дочь губернатора...
- Любая подобная система, - уверяет в интервью «РР» смоленский координатор Национального антикоррупционного комитета Владимир Шаргаев, - построена на том, что все люди при власти покрывают друг друга. В нашем случае это прежнее руководство администрации, прокуратура, отчасти МВД, суды, которые принимают откровенно ангажированные решения. То, что рейдерский захват невозможен без «помощи» госструктур, прежде всего силовиков, очевидно.
Такого же мнения придерживается другой интервьюер «РР» - Евгения Голенкова, чья фирма специализируется на юридической защите от рейдеров. Она утверждает, что рейдер всегда подкрепляет свои действия поддержкой со стороны госструктур. Кроме того, всегда важно, как расследуется уголовное дело и расследуется ли оно вообще.
В справедливости этих слов наглядно убеждает ход расследования рейдерского захвата помещения редакции журнала «Смоленск» и последовавшего спустя некоторое время грабежа имущества. В пропажу имущества фирмы и личных вещей редактора оказались вовлечены, по-видимому, не без «взмаха» дирижерской «палочки» из губернских коридоров власти, некоторые сотрудники городской администрации и служба судебных приставов. Есть неопровержимые факты, когда, например, участник налета указывает на то, что на него оказывал моральное давление пресс-секретарь губернатора. Есть неуклюжие попытки через посредников откупиться от потерпевшего явно неравнозначными причиненному ущербу подачками, мол, мы – люди подневольные, боялись потерять свой бизнес и потому... уничтожали другой.
Можно по-разному относиться к размещаемым на сайте www.obcom.cc материалам. Но лишь полный слепец мог не заметить множества примеров коррупции, о которых сообщалось на этом сайте. Но почему-то прокурор области Юрий Верховцев уже какой год подряд хранит гробовое молчание и ни по одному из приведенных фактов не возбудил уголовное дело. Зато, напомню, оперативно откликнулся на заявление члена Общественной палаты РФ Николая Сванидзе по невыдаче типографией Михайлова тиража журнала «Смоленск», выступил по смоленскому телевидению с «отповедью», будто весь тираж получен, сославшись на датированную четырьмя днями ранее получения 100 экземпляров журнала накладную...
Но надежда на торжество справедливости пока не потеряна. Самые первые шаги нового Президента России Дмитрия Медведева были направлены на борьбу с коррупцией. Произошла перетряска некоторых ключевых фигур среди силовиков, из президентского окружения удалены некоторые видные персоны силового блока, о которых ОБС распространяло различные слухи коррупционной направленности. Не за горами смена и одиозных региональных силовиков – процесс, как говорится, уже пошел... Волгоград, Ярославль уже «засветились». Кто следующий?
Так что ветер перемен рано или поздно долетит и до Смоленщины. Думается, совершенно не случайно первый с момента инаугурации Президента России материал в центральной прессе на тему коррупции появился именно из Смоленской области.
Теперь вот бывший губернатор Виктор Маслов «подлил масла в огонь» своим интервью «Русскому репортеру». Полагаю, высек себя, как унтер-офицерская вдова. Уж лучше бы молчал...
Но это мое мнение. У читателей может сложиться другое. Поэтому предлагаю без всяческих купюр своими глазами прочитать то, что изрек бывший смоленский губернатор.

Не корысти ради

Бывший губернатор Смоленской области Виктор Маслов — о бизнесе своей семьи и обвинениях в коррупции

Давайте начнем с громкого дела «Медтехники»…

Давайте начнем с того, почему оно считается громким. «Медтехника-Смоленск» — это государственное унитарное предприятие. Администрация области передала ему ту собственность, которая ей была не нужна: один гараж, который был наполовину затоплен канализацией, другие гаражи в убогом состоянии, еще один склад, квартиру.
«Медтехника» была на грани банкротства, и мы хотели, чтобы они этим хламом распорядились, продали его, пополнили свою кассу. Они по конкурсу выбрали комиссию, которая провела рыночную оценку собственности. И продали. Я сам юрист, и для меня главный вопрос в любом деле — корысть со стороны обвиняемых есть? Корысти нет. Умысел совершить преступление есть? Нет. Почему же тогда это дело называют громким?

Может, потому что собственниками большинства этих объектов стали ваши родственники и цену продажи многие называют отнюдь не рыночной?

Губернатор — должность большая. И вы что — подразумеваете, что я преследовал цель по дешевке продать эту госсобственность своим родственникам? Но цена вопроса по этим объектам — 50–100 тысяч рублей. Ну мелочь же самая настоящая!
Чем руководствовался директор «Медтехники»? Он хотел оперативно продать весь этот хлам, и продать людям, которые без задержек оплатят покупку. Он стал ходить по знакомым, предлагать. И первый гараж, который был в ужасном состоянии, он предложил моей дочери. Дочь согласилась и выкупила, повторяю, по рыночной цене. Второй блок гаражей выкупил зять. Тоже в соответствии с рыночными ценами.
Лично я никаких команд ни начальнику «Медтехники», ни начальнику департамента имущества по занижению цены, по тому, чтобы эти объекты были проданы вот именно этим людям, естественно, не давал. Тем более что там были объекты, которые, может, были бы даже более интересными для меня и для членов моей семьи, например склад. Но он ушел в акционерное общество «Смоленск-Фармация». Или та же двухкомнатная квартира. Зная, что квартира — это всегда дело относительно скандальное, мы продали ее по конкурсу. Ну, купил ее в итоге заместитель губернатора. Но конкурс был, и как он организовывался, я тоже не интересовался.

То есть вы не боялись, что на каком-то этапе ваши родственники могут превратиться в подозреваемых?

Нет. Они же добросовестные покупатели. Никакой вины в том, что они на свои заработанные деньги, заплатив все налоги, купили эти объекты, я не вижу.

Ваша дочь фигурировала и в другом уголовном деле — о незаконной выдаче госкредита коммерческой фирме «Тасис-Агро».

Решение о выдаче кредита «Тасис-Агро» принималось руководством города. Эта фирма обеспечивает продуктами социальные объекты Смоленска, она участвует в реализации нацпроекта «Сельское хозяйство». Им на несколько дней надо было дать 9 миллионов, потому что там была перекредитовка. Потом они их с процентами вернули.

А рейдерский захват Смоленского сырного комбината, собственником которого в итоге стала «Тасис-Агро»?

Этот комбинат лежал под криминальными структурами. Сейчас он попал в нормальные руки. Причем лично я в этом процессе вообще участия не принимал. И сейчас там никакого конфликта интересов. Ну, если только с криминальной составляющей. Они же раньше работали на «черном» контрабандном сырье, полностью уходя от налогов.
Да, моя дочь входит в состав учредителей «Тасис-Агро». Но на принятие решений она не влияет, и дивидендов еще ни рубля никогда не получала. Я ей сейчас говорю: зачем ты тогда там числишься, выходи из учредителей. А то ведь ее фамилию увидели — тут же привязали все эти события ко мне.

И решили, что вы стоите за всей этой структурой…

Да это сплетни. Я как уехал из Смоленска — сразу узнал, что у меня в собственности 17 квартир и ювелирный завод «Кристалл», и строительные организации области все мои. На самом деле у меня никаких экономических интересов в области нет. Но, конечно, у меня есть дочка и зять. Они самостоятельные взрослые люди. Им же надо на что-то жить. И их абсолютное право — заниматься бизнесом.

Комментарий редактора: Что же это за напасть такая свалилась на г-на Маслова?! В какое дерьмо вляпываются его родственники?! То, понимаешь ли, родную дочку из генеральской квартиры выписывать приходится. И куда – в общежитие чуть ли не за городской чертой. На окраину Красного Бора, где вечером и фонари-то не горят и за каждой елкой и сосной видятся «мертвые с косами»! То со всяким там хламом дочь с зятем свяжутся, дочь купит «гараж в ужасном состоянии», «который был наполовину затоплен канализацией», зять – второй блок гаражей. Или вот в «Тасис-Агро», «обеспечивающем продуктами социальные объекты Смоленска», дочь «дивидендов еще ни рубля никогда не получала». Заботливый отец ей говорит: зачем ты тогда там числишься, выходи из учредителей. Но дочка и зять – самостоятельные взрослые люди. Им же надо на что-то жить. Выходит, вкладывать деньги в заплывающий фекалиями гараж выгодно?
А сам-то бывший смоленский губернатор каков! - Он, оказывается, юрист. Другие земляки-начальники, в свое время в ускоренном порядке «усвоившие» курс юридических знаний при милицейской академии, как-то стеснялись публично говорить о своих «корочках». Помню, незабвенный Иван Александрович Аверченков тоже поддался общей эйфории, а потом на полном серьезе хотел порвать «бумажку» - какой, мол, от нее прок и зачем мэру-коммунальщику рассуждать про юриспруденцию...
Но иногда хочется зарвавшимся оппонентам продемонстрировать, как сильно юридически подкован их «визави». Вокруг одни сплетни. Только, понимаешь ли, Смоленск покинул, как сразу разговоры начинаются о квартирах, строительных организациях и целом ювелирном заводе в собственности. Ладно бы говорили о складе, который был бы «более интересен для меня». Раньше тоже какие-то неведомые враги постоянно спрашивали, где взял столько денег на коттедж, сколько собственности за одну губернаторскую зарплату можно приобрести.
Иж чего захотели – узнать о тайнах за семью печатями. Поделишься с такими ноу-хау, и им тоже захочется что-то «из хлама» купить. А «у меня есть дочка и зять. Им же надо на что-то жить».
Один умудренный житейским опытом коллега предложил послать Виктору Николаевичу телеграмму следующего содержания: «Совет Федерации. Г-ну Маслову. Слыхали, что Медведев сказал о коррупции? С приветом, Владимир Коренев».