Два моих сегодняшних собеседника – люди разных эпох. Виктор Михайлович Петров и по стажу работы огранщиком почти ровесник «Кристалла». Сегодня он – живая история и слава предприятия, человек, повидавший очень многих знаменитых гостей – космонавтов, ученых, артистов. Для этих знаменитостей он, смоленский огранщик с одной из самых распространенных русских фамилий, тоже неординарная личность. Он создает красоту. А это большое искусство, ради созерцания которого и посещают известные люди страны и мира Смоленский «Кристалл».
Виктор Михайлович Петров – лауреат Государственной премии. А Дмитрий Сергеевич Любович, в отличие от своего именитого коллеги, до недавнего времени вообще никаких наград и званий не имел. Недавно его назвали «Лучшим молодым работником «Кристалла» в 2007 году». Но мне почему-то кажется, что у Димы впереди еще очень много творческих вершин. Поговорил я с ним каких-то 10-15 минут, но почувствовал в молодом огранщике душу художника, человека увлекающегося и стремящегося к совершенству.
В этом они с Петровым очень похожи. Что мне представляется следствием кристалловского воспитания. Огранщики являются носителями славных традиций предприятия. У меня сложилось впечатление, что Дмитрий Любович это уже осознает...
Полагаю, читатели разделят мое мнение, ознакомившись с текстом интервью с ветераном и его молодым коллегой.

- Виктор Михайлович, Вы человек знаменитый, у Вас интервью берут уже много-много лет. Тем не менее журналисты и читатели по-прежнему проявляют к Вам интерес.
Когда Вы пришли на завод? Как стали «кристалловцем»?
- Пришел чисто случайно – в 1967 году. Наверное, подкупила таинственность, которая скрывалась за словами «бриллиантовая фабрика». В то время для простого советского человека было неизвестно, что такое бриллиант, из чего его делают и как. Сначала чисто поверхностное любопытство привело меня на этот завод. Потом потихоньку стал набираться мастерства. Научился быстро – через 4 месяца уже сдал на разряд, стал работать самостоятельно.
Но оставались вопросы неясными по научной трактовке происхождения алмаза и затем бриллианта, как устроена кристаллическая решетка. В то время я близко сошелся с Анатолием Михайловичем Бочаровым, он тогда занимался теорией обучения огранке бриллиантов. Половину того, что он мне рассказывал, я не понимал. Это вызвало интерес – неужели что-то до меня может не дойти. Впоследствии нам довелось совместно работать над многими кристаллами.
- Чтобы стать хорошим огранщиком, надо быть художником в душе. Что самое главное – острый глаз, твердая рука или художественный вкус?
- Желание нужно. Научиться – нет большой проблемы. А вот чтобы не остыть, чтобы работа не надоела, чтобы почувствовать к ней вкус, заинтересовать самого себя технологическим процессом – с этим сложнее.
- Виктор Михайлович, вот Вы за свою жизнь изготовили тысячи бриллиантов. Но ведь не просто штампуете Вы их?
- Почерк мастера сохраняется на каждом бриллианте у каждого огранщика. Сейчас экономика заставляет где-то отклоняться, чуть-чуть смещать. Идеально и в то же время эффективно трудно сделать в этих условиях. Важно, чтобы при высокой эффективности обеспечить и высокое качество.
Смоленские бриллианты славятся во всем мире. Я был на родственных предприятиях в Бельгии, Израиле. Русский товар резко отличается именно качеством обработки – рисунком, полировкой.
- Значит, все-таки художником огранщик должен быть?
- Безусловно.
- А распознает специалист среди десятка камней, какой из них гранил Петров?
- Скорее всего, нет. Это очень сложно.
- А два камня с одинаковым весом в каратах будут друг от друга отличаться?
- Естественно, потому что двух совершенно одинаковых бриллиантов в мире нет. Они разнятся и обработкой, и своей природной структурой.
- Большие ли отходы? Зависит ли это от мастерства огранщика?
- Выход в каратах зависит от сырья, как природа создала камень. На одном большой выход, а на другом много вещества уходит в пыль. Мы зажаты строгими параметрами. Это и позволяет обеспечить высокое качество. Надо уложиться в параметры. Иначе изделие будет или очень темным, или очень светлым.
- Скажите, Виктор Михайлович, а за 41 год работы Вы много камней испортили?
- Без этого, к сожалению, не обойтись. Бывает, поправляешь, переделываешь. Но вообще очень редко случается, чтобы не уложился в установленную заданием массу. Это редчайший случай.
- А у молодежи случается, что, например, неправильно провел «резаком», и откололся кусочек камня.
- Это бывает. К сожалению, от этого не избавишься – ручная работа...
- Почему наше качество на порядок выше, чем у тех же бельгийцев, например?
- Подходы разные. На их станках невозможно обеспечить наше качество «пояска». У нас каждый бриллиант можно рекламировать и продавать как произведение искусств. Там бельгиец мне говорил: «Ты специалист, и я специалист, мы понимаем, а дама пришла – тут блестит, в ушах блестит, все нормально».
- На «Кристалле» всегда поощрялись семейные династии. Вы, Виктор Михайлович, своих детей обучали огранке?
- Старшая дочка училась, нормально работала. Сейчас трудится технологом. А младшая пошла в доктора...
- Скольких людей Вы обучили профессии?
- Очень многих. К сожалению, не все выдержали многолетний ритм этой напряженной работы. Сейчас рядом трудятся 2 ученика.
- Какой самый большой камень довелось гранить?
- 33 карата. Это уже было давно, сейчас такого сырья для «круглого» бриллианта нет.
10, 15, 20, даже 30 карат в свое время часто гранил. Вспоминаю, что специалисты «дрожали», как бы не испортить изделие. Ведь речь шла об очень высокой цене...
- Насколько зависит конечный результат от обдирщика?
- Наполовину. Если обдирщик «переберет», то огранщик ничего не сделает.
- Не пытались Вы хотя бы приблизительно посчитать, сколько за 41 год казне денег принесли? Ведь стоимость изделий хотя бы с погрешностью можно высчитать?
- Нет, это практически невозможно. Когда-то я работал на «мелочи» - нужно было делать много, быстро и качественно. Изготавливали по 20-30 камней в смену. Сырье было идеальное. Был интересный момент: по 1,5 карата два камня появилось на заводе. Но «цанг» нет, одну в лаборатории нашли, второй камень в двухрожковое приспособление я кое-как запихнул. А сейчас в любой момент хоть 40-каратники граните – любой инструмент есть в наличии. Оборудование завод изготавливает сам.
- Виктор Михайлович, как Вам нынешняя молодежь?
- Нормальная. Ей, конечно, в технологическом плане сегодня полегче. Мы в свое время методом тыка технологию изучали. Не было ни стоек, ни прижимов, ни сигнализации. Чисто интуитивно. Пробовали макнуть что-то в что-то. Кто-то однажды принес буру – окунали изделие в ее раствор.
- В бытовом плане Вы, конечно, хорошо устроены?
- Да, квартира, дача, машина есть. Все это дал завод по большому счету. У меня уже две внучки, одна учится, другая маленькая.
Вспоминаю, как даже клуба на заводе не было. А сейчас и Дом культуры, и спортзал, и у каждого радио на станке, и медпункт, и профилакторий. Мы проводили соревнования между участками во дворах – если удастся «захватить» ту же волейбольную площадку, например. Если не получалось, ждали, пока другие наиграются.
За годы работы пришел к выводу, что школа «Кристалла» - очень сильная. Даже если человек уходит от нас по каким-то причинам, с его выучкой он нигде не пропадет. Сама работа дисциплинирует.

А теперь слово – Дмитрию Сергеевичу Любовичу.
- Мне 25 лет. Есть семья, вот только родился ребенок. На заводе я работаю 4 года. Позвал меня друг, говорит, мол, идет набор, попробуй. Я и попробовал. Нас учили на так называемом «пятом производстве». Прижился.
Обучали нас прекрасно. Правда, только на отличном сырье. А на производстве со всяким случилось столкнуться. Поначалу ходил, спрашивал у профессионалов. Теперь нет никаких проблем, на каком сырье работать.
- Дмитрий, в школе Вы, наверное, неплохо рисовали?
- Да, неплохо получалось. И мне кажется, огранщик, как и художник, должен видеть все эти параллели, углы. Сейчас автоматизм выработался. Делаю я «фантазию» - камни обрабатываю от 0,1 до 1,0 карата. А учился я на «круглом» сырье. После полугодичной работы мастер предложил попробовать делать «фантазию». Так что я теперь в некоторой степени универсал.
- Потом можно и triple excellent освоить?
- «Фантазия» предполагает возможность работать и с другими камнями - «изумрудами», «принцессами», «багетами». В зависимости от рыночной конъюнктуры мастер может нам дать задание делать ту или иную форму. За смену делаю 3-5 изделий. Понятно, что требуется много терпения.
- Какая-то аналогия с рыбалкой просматривается: без труда не выловишь и рыбку из пруда. Только там труд – в ожидании поклевки, а здесь – в терпеливом нанесении граней.
- Да, в принципе аналогично: пришел, сел, нужно терпение высидеть 8 часов и обработать все выданное сырье. Раньше камень сделаешь, встанешь, походишь. А теперь делаю и делаю...
Мне присвоили звание «Лучший молодой рабочий 2007 года». Премию дали. К сожалению, на конкурсе огранщиков я занял только 4 место. В чем-то конкурс – лотерея. Многое зависит от того, какое сырье попадет.
Мне работа нравится. Благодарен ветеранам, которые научили меня азам профессии. Теперь стараюсь набираться опыта и совершенствовать свое мастерство огранки.