Есть символичное в том, что у гнездовских курганов, - там, где зарождались первые поселения смолян, - в 1941-м и 1943-м годах проходили особо напряженные бои. Защитники и освободители Смоленска проявили в этих боях мужество и героизм. Благодарные жители установили у гнездовских курганов памятник, захоронили рядом останки погибших воинов и на гранитных плитах выбили их имена, чтобы увековечить на века.
По инициативе заслуженного строителя России Николая Васильевича Чикова большинство руководителей строительных фирм Смоленска приехали к этому памятнику на торжественный митинг, посвященный Дню Победы, чтобы почтить память защитников и освободителей города и воздать почести здравствующим участникам той героической войны.
Смоленские строители решили взять шефство над памятником, обустроить прилегающую территорию.
Николай Васильевич Чиков остался очень доволен тем, что коллеги его поддержали и проявили солидарность, свойственную строителям-созидателям. А для вдохновителя этого замечательного праздника, прошедшего на древней земле кривичей, День Победы – самый святой. Николай Васильевич относится к тому поколению, которое называют детьми войны. Военное лихолетье вынудило это поколение пережить голод, холод, унижения, рано повзрослеть, нанесло тяжелые раны потерь близких людей. За импровизированным поминальным столом Н.В. Чиков рассказал коллегам-строителям о том, как встретил он войну, какие невзгоды пришлось пережить. Думается, об этой памяти сердца заслуженного человека интересно будет узнать всем нашим читателям.
- Мне было тогда 5 лет. 22 июня – воскресенье. Мы жили на Зеленом ручье на Рачевке. По воскресеньям наша семья, как правило, ходила в баню на Колхозную площадь. Подходим к рынку, раньше были большие рупоры-репродукторы, и собрался народ. Идет объявление, что началась война. Все взрослые стали охать, ахать, плакать. Но мы с отцом все-таки пошли в баню, и на вторые сутки отца забрали на фронт. Сборный пункт был в районе первой средней школы, там стояла церковь, которую потом разобрали, уничтожили и заасфальтировали площадку. И оттуда, до Старого моста, до улицы Соболевой сотни детей, таких же, как я, шли с родителями – кто за руку, кто сбоку. Мы, конечно, не понимали и не представляли абсолютно, что такое война. Мы думали, что это какая-то серьезная игра – взрослые плачут. Это было первое впечатление.
Вскоре после начала войны нас повезли в эвакуацию в сторону Москвы. Не доезжая до Ярцева, есть станция Присельская. В этом районе на наш эшелон налетели вражеские самолеты. Началась бомбежка. Женщины и дети побежали в разные стороны от поезда. Мать с младшей сестренкой и мною выскочила в кусты. Было много погибших. Железнодорожный пути самолеты разбили бомбами.
Мы пошли в деревню. Мать приняла решение вернуться в Смоленск. По пути домой останавливались на отдых в деревне, где можно было переночевать.
Запомнилось, как я пошел на речку и в кустах увидел военнослужащих. Солдаты позвали меня: «Мальчик, мальчик!» В деревне уже находились немцы, и наши военные оказались в окружении. Кушать нечего, один из солдат ранен. Попросили, чтобы я осторожно принес еду. Я прибежал в дом, где нас приютили, рассказал о четырех солдатах, мне дали простынь. Заложили в нее продукты. И я потихонечку, чтобы никто не увидел, перебежками возвратился к солдатам.
Когда мы вернулись в Смоленск, на нашей улице танк остановился, и солдаты побежали доить козу. Взрослые сказали, что это были не немцы, а финны.
Во время оккупации периодически проводились акции по отправке детей в Германию. Соберут примерно тысячу ребятишек, потом некоторое время никого не трогают, пока новая кампания не начнется. Вот в самые тревожные моменты меня мать держала в бочке, накрывала сеном. День я там сидел, а вечером выходил. Гулять уже было не с кем, на улице появляться первое время мы опасались.
Однажды зашли к нам знакомые, жившие по-соседски, и говорят, мол, услышали, что наш отец в плену находится в Печерске – там располагался лагерь. Мать схватила меня и сестру, и мы пошли искать отца. В Печерске, как оказалось, было 2 лагеря. И в одном из лагерей мать нашла брата отца.
Этот поступок подействовал на немцев. Брат отца сказал, что он муж этой женщины, мать назвала его мужем. И его отпустили, учли, что двое детей. Месяца два он у нас прожил, немного окреп и ушел в партизаны. И всю войну партизанил.
И еще запомнилось 9 мая 1945 года. Стоял солнечный день. У здания сегодняшнего техникума электронных приборов стоял так называемый «областной рупор». Мы все из школы бросились туда. Народу собралось очень много. Люди от радости плакали, обнимались, целовались.
Но до этого победного дня пришлось многое пережить. Когда освободили Смоленск, нас, детей, отправили к бабушке в Царево-Займище. Потому что в городе кушать было нечего, царил голод. И вдруг появляется отец. Его как работника искусства досрочно демобилизовывают для восстановления Смоленска. Отец побыл дня 3-4 с нами в деревне и потом уехал в Смоленск.
А мне же хочется к родителям. Иду до станции 14 километров, сажусь в поезд – товарняк: он идет до Смоленска неделю. Меня снимают с поезда, забирают, выпускают… как бездомного мальчишку. Но добрался до города все-таки. Вокзал разрушен, сожжен. Я знал единственное, что родители живут где-то на Соборном холме. Собор виден отовсюду, так что добрался без приключений.
Родителей разместили в здании, где потом находился музей природы. Там выделили комнатушку метров в 8 квадратных. Так мы начинали мирную жизнь.
Детские впечатления остались неизгладимыми по сей день. Все, что было тяжело, мучительно, отложилось в душе, в сердце и в памяти. Уже столько лет прошло, но до мелочей все вспоминается.
Мой отец восстанавливал иконостас Успенского собора, который был сделан из маренного дуба, золоченый. Это один из лучших в Европе иконостасов. И когда немцы отступали, они отламывали его листочки на сувениры.
От настоятеля Окопной церкви я узнал, что мой отец Василий Петрович также восстанавливал иконостас и в Окопной церкви. Это оказалось для меня новостью.
Отец работал в Фонде художников. Заказов было очень много. Отделка лепниной Смоленского вокзала, Дворца железнодорожников, домов на улицах Ленина и Б. Советской, Пржевальского, Дома Советов – все это плоды труда Василия Петровича Чикова. В последующие годы он украшал памятник «Скорбящая мать», осуществлял архитектурное обустройство многих городских зданий и сооружений. Мы с внуком любим проходить по тем местам, где в свое время творил Чиков-старший. И мы все гордимся, что у нас создалась династия созидателей-строителей. Отец внес огромный вклад в восстановление Смоленска, я продолжил его дело созданием тонкой керамики, а внук сказал, что после школы пойдет учиться в вуз, чтобы специалистом вернуться на наше предприятие. Сын работает вместе со мной, я его не обижаю. Но на семейном совете мы решили, что я должен буду передать дела внуку Максиму. Мы не хотим, чтобы он занимался чем-то «купи-продай», а был товаропроизводителем. Тот, кто работает «купи-продай», не может любить людей. А труд на производстве воспитывает любовь к людям и уважение к самому себе.