Он отдавал служению Отечеству всего себя: надо – был заместителем командира авиационного полка, поручили – стал командиром этого же полка, сочли нужным – занял должность заместителя командира авиадивизии, доверили – возглавил дивизию…
Потом его перевели в Поволжье, тоже на должность комдива; военачальники такого уровня должны быть знакомы с различными театрами военных действий. А когда он сполна реализовал себя и там – новым местом службы определили Смоленск.
Он приехал в наш город в 1971 году. Год был заместителем командира авиационного корпуса, потом на протяжении трех лет – этим корпусом командовал.
Его грудь продолжали украшать новые награды – орден Боевого Красного Знамени, орден Октябрьской революции. В 1973 году Ивану Ивановичу Гончаренко было присвоено почетное звание «Заслуженный военный летчик СССР». Он очень гордился им. И – по праву: ведь этого звания за всю историю его существования были удостоены лишь 50(!) человек!
В 1975 году генерал Гончаренко был назначен командующим группой войск дальней авиации в Арктике… Теперь об этом уже можно сказать: это была ударная сила советской стратегической авиации, призванная в случае необходимости, пройдя «маршрутом Чкалова» (через Северный полюс), дать достойный отпор очень сильному врагу…
С этой должности 31 декабря 1980 года генерал-лейтенант И.И. Григоренко уволился в запас. За плечами было 40 календарных лет службы в авиации. А если считать по выслуге – то 63 года. И постоянно – на острие, на самых ответственных участках защиты Родины, в кильватере событий.
…Не знаю, приходила ли на ум Ивану Ивановичу такая ассоциация, но у меня еще в день знакомства с ним, во время нашей первой беседы зазвучала в ушах строчка: «Если не мы – то кто же?» Это был один из лозунгов французской героини, Жанны д’Арк, спасшей свою отчизну от ее лютых врагов. Конечно, отождествлять две эти личности – нелепо, но все же возникшая у меня ассоциация, на мой взгляд, более чем правомерна: история учит нас, что лучшими защитниками Отечества становятся сыны и дочери простого народа (они даже, можно сказать, тезки – советский генерал и французская предводительница повстанцев: имя Жанна – производное от имени Жан, французского Ивана), не допускающие и мысли о каком-то особом личном счастье, отличном от счастья народа. Они не переложат заботы о своей Родине на чьи-то другие плечи, а взвалят самую тяжкую ношу на себя: «Если не мы – так кто же?». И, коль скоро Россия хочет себе счастья – она призвана сделать все, чтобы были счастливы служением ей такие вот Иваны – ее Иваны.
Счастье солдата

Через несколько дней после разгрома гитлеровской Германии командующий английскими оккупационными войсками фельдмаршал Монтгомери давал торжественный обед в своей штаб-квартире. Присутствовавший на обеде от советского командования Маршал Советского Союза К.К. Рокоссовский поднял там тост за русского солдата. И все присутствующие – встали…
Не знаю, все ли они поняли подлинный смысл этого тоста (может быть, кто-то из них видел в русском солдате просто более умного, более сильного, более обученного воина, чем, например, немецкий солдат), но я убежден, что наш прославленный полководец имел в виду прежде всего уникальность явления, определяемого словосочетанием «русский солдат».
…За четыре года до этого Рокоссовский, тогда еще – генерал-лейтенант, командующий 16-й армией, в блиндаже под Волоколамском принимал корреспондента «Известий» Константина Финна. В беседе с журналистом этот умнющий и культурнейший человек обратил особое внимание на моральный портрет солдат нашей и вражеской армий. «…Гитлеровская армия может одержать много побед, - сказал тогда Рокоссовский. – Но она никогда не выиграет войну. Войны выигрывают только настоящие армии. А это не армия. Она очень похожа на настоящую армию. Неопытный глаз может спутать. Эта армия прекрасно марширует. В ней козыряют лихо… Множество ее солдат прекрасно стреляют, храбры. Командиры ее замечательно знают тактику и топографию, и многие из них тоже храбры. Тем не менее это не армия. Это суррогат армии… В ней есть страстное желание наживать. Это, я бы сказал, коммерческая армия, а не военная.
Немецкое командование хочет во что бы то ни стало победить. Это понятно. Никакое другое командование не рассуждает иначе. Но немецкое командование никогда не победит окончательно, потому что оно строит свои планы на использовании слабых сторон противника. И только. Это губительно для армии. Это атрофирует ценные свойства армии. Приведу вам пример. Полк немецкий наступает на нашу роту. Превосходство сил несомненное. Победа полку обеспечена. И тем не менее немцы засылают в эту роту провокаторов, сеющих панику и т.д. Они хотят победить всеми способами. Им кажется, что они правы. Рота побеждена, но побежден и немецкий полк. С нашим полком он драться уже не сможет. Он будет разбит. Этот немецкий полк надо послать на переформирование, добавить в него свежих солдат, тех, кто не участвовал в наступлении на роту, те уже плохие солдаты, их разобьют»…
Мне всегда вспоминаются эти слова, когда я сталкиваюсь с фактами зверств гитлеровцев на нашей земле. Вдумайтесь: немецкий солдат мог, как свидетельствовал в своем блестящем исследовании «Каратели» непревзойденный знаток этой темы Алесь Адамович, принять участие в карательной акции против целой деревни лишь для того, чтобы получить «около двух килограммов сала и кусок свинины».
И когда я сопоставляю моральный облик этого животного с моральным обликом моего героя, Ивана Ивановича Гончаренко, смысл явления «русский солдат», некогда воспеваемого замечательным человеком, маршалом, Рокоссовским, становится четок, рельефен и осязаем.
Не из-за куска сала мой герой нарушил один раз в жизни устав, поставив свою подпись под коллективным письмом с просьбой выучить его на боевого летчика. И не своекорыстные интересы двигали в те минуты им, как сгоряча определили начальник и комиссар Саратовской школы пилотов. Нет, им руководили высочайшая личная ответственность за судьбу Отечества, стремление послужить Родине с наибольшей отдачей и здравый смысл хозяина – хозяина вскормившей его страны. Эти же чувства обязывали его готовить летчиков в Чкалове до ноября 1944-го и в Балашове – с апреля 1945 года. Эти же чувства вели его на беззаветное служение Отчизне в послевоенные годы.
Его жизнь, конечно же, не была «тротуаром Невского проспекта». Бед и страданий на его долю выпало немало. Но, как отметил в свое время великий гуманист, русский путешественник Н.Н. Миклухо-Маклай, «страдание озлобляет натуры холодные, с корыстной душой и умом либо слабым, либо чересчур однобоким». Житейские неурядицы начала 20-х годов прошлого века в Германии смогли озлобить миллионы бюргерских хлюпиков, превратившихся в результате в отъявленных садистов. Но им была неподвластна натура белгородского хлопчика, любившего коней, запах свежескошенной травы, звезды июньского неба, снег февральской степи, чувство полета, своих родителей, товарищей по полку… Это заполонившие вермахт нравственные и интеллектуальные дегенераты могли убивать, чтоб только набить свое ненасытное чрево. А этот девятнадцатилетний лейтенантик, напротив, отправлял только что вызволенной из фашистской неволи семье все свое офицерское жалованье без остатка. У него в отличие от гитлеровских вояк, была подлинная цель (ну нельзя же назвать целью – до отвалу нажраться куском свинины!) – счастливая жизнь его страны. И потому он был заведомо сильнее в бою: ведь жизнь чем бессмысленнее – тем драгоценней, ибо смыслом ее становится ее сохранение во что бы то ни стало. Но судьба жестко мстит тем, кто прожил бессмысленную жизнь… Представьте, что день кончается, и вы осознаете, что прошел он – попусту, а исправить уже ничего нельзя: до двенадцати – минута. Страшно? А если кончается не день, а вся жизнь?
Моему герою подобное не грозит: жизнь его прожита густо. И, вдобавок к тому, его жизнь стала предметом для подражания многих дорогих ему людей: его зять был авиационным инженером, его внук преподает в Академии имени Жуковского, еще двое внуков учатся в Академии ПВО, племянник задействован на военно-дипломатической работе. Как и он, его потомки истово служат России, исповедуя завещанный его жизнью принцип: «Если не мы – то кто же?».
Вот что такое – жизнь русского солдата. Вот что такое – подлинное солдатское счастье.