Журналистика наряду с хлопотами, бессонными ночами «ради нескольких строчек в газете», нервотрепкой и стрессами дает огромное счастье знакомства с замечательными людьми.
К величайшему моему сожалению, не довелось увидеть в родном Смоленске Юрия Алексеевича Гагарина, хотя день его пребывания в нашем городе, несмотря на юный возраст, помню хорошо. А вот с родными и близкими самого великого человека ХХ века, его товарищами по отряду космонавтов и их друзьями мне посчастливилось встречаться. Знаком был с Анной Тимофеевной Гагариной – простой доброй русской женщиной, которая излучала тепло, любовь к людям, искренность и нежность. Когда в кинохронике и на фотографиях вижу знаменитую гагаринскую улыбку, перед глазами возникает образ его матери – умные глаза с каким-то поразительно глубоким по гамме светлых чувств содержанием. Даже в горе она оставалась душевным человеком, открытым и добрым, без озлобленности на судьбу.
Невозможно без волнения читать ее письма сыну. Юра поехал учиться, и мама писала ему: «Учись спокойно. Как бы нам тяжело с отцом ни приходилось, мы скорее будем есть один сухой хлеб, чем откажем тебе в помощи». А позже, узнав о первых успехах учащегося техникума, напутствовала его: «Мы гордимся, сынок. Но смотри, не зазнавайся». Когда у сына появилась девушка, дала материнский совет: «Если любишь, то женись. Только крепко, на всю жизнь, как мы с отцом. И радости, и горести – все пополам».
Утром 12 апреля 1961 года прибежала к Анне Тимофеевне невестка старшего сына и с порога закричала: «Мама, вы сообщение по радио слышали?», а сама плачет... Анна Тимофеевна едва вымолвила: «Юра? Разбился?». Невестка: «Нет же, в космосе...». Обе женщины запричитали: «Что же он наделал? У него же две малютки-дочки...». Анна Тимофеевна тут же, как была – в халате, в домашних тапочках, накинув телогрейку, побежала на железнодорожную станцию. Как добежала, не помнила, одно только било в голову: скорее к Вале, она там одна с малышами...
Светлой памятью вспоминаю я и замечательного фотожурналиста Андрея Ивановича Лукашенко, который дружил с Юрием Алексеевичем, вместе с ним ходил на охоту и запечатлел Гагарина с ружьем на привале – этот знаменитый снимок впервые был опубликован в газете «Смена». Андрей Иванович отпечатал большую репродукцию и подарил редакции. Этому человеку я по гроб жизни признателен за поддержку и за то, что он в свое время благословил меня на журналистский труд.
Еще один выдающийся человек из ближайшего окружения Гагарина сыграл в моей жизни большую роль. Это Ярослав Кириллович Голованов – блистательный публицист и харизматичный человек. В свое время он не только написал замечательные очерки о первых космонавтах, но и сам готовился к космическим полетам. Жаль, по состоянию здоровья вынужден был покинуть отряд космонавтов...
Во время подъема Нечерноземья «Комсомолка» поручила Ярославу Кирилловичу написать серию очерков о регионах, которые предстояло возрождать по постановлению партии и правительства. Редактор «Смены» поручил мне сопровождать писателя по Смоленщине, и несколько дней в компании с этим талантливым рассказчиком преподали мне такие журналистские университеты, которые я, наверное, никогда бы не «прошел».
Голованов мне многое рассказывал о Гагарине, почему именно ему судьба уготовила честь и ответственность стать первым. Мы сошлись с Ярославом Кирилловичем, что истоки гагаринского подвига нужно искать в родительском доме. В этой связи процитирую одно из Юриных писем домой: «Мама, я тебя так люблю, я так хочу целовать прожилочки на твоих руках. Спасибо тебе за все».
В моей домашней библиотеке есть книги, подаренные мне еще одним летописцем космической эры – Владимиром Губаревым. С ним я познакомился в редакции газеты «Трибуна», в которой мы оба на протяжении нескольких лет публиковались. От Губарева я узнал о том, что, оказывается, кроме Голованова, другой легендарный публицист «Комсомолки» - Василий Михайлович Песков имел непосредственное отношение к космической теме. Василий Песков (с ним меня московские коллеги в свое время тоже познакомили) вместе с фотокорреспондентом «КП» Павлом Барашевым встречал Юрия Гагарина после приземления. Павел потом часто ездил с первым космонавтом за рубеж. В Болгарии он сделал снимок, который перепечатали практически все газеты планеты – Юрий Гагарин держит в руках белого голубя.
Но вернемся к Владимиру Губареву. Он сообщил мне столько познавательной информации, что если бы позволили рамки журнала, готов был бы всю ее довести до читателей. Ограничусь несколькими моментами. В книге «Дорога в космос», которую Юрий Гагарин подарил Владимиру Губареву, на титульном листе космонавтом сделана такая надпись: «Всякий труд, большой или малый, благодарен, если он свершается на благо людей. Я счастлив, что в этом труде есть и моя доля».
За те 108 минут, что Гагарин провел на орбите, ему успели присвоить звание майора – досрочно, через ступень. Родным он говорил: «Очень жалею, что не походил капитаном, - самое красивое звание».
Отправляясь в космический полет, Юра оставил жене письмо, которое полагалось вскрыть только в случае каких-то чрезвычайных обстоятельств: «Всякое может со мной случиться. Это же КОСМОС! Я тебя ни в чем не ограничиваю. Главное, береги дочурок. Если со мной... Личную жизнь устраивай, как считаешь нужным... Лишь бы все было хорошо».
Чтобы продолжить тему отношений в семье Гагариных, приведу цитату из воспоминаний космонавта Павла Поповича: «Он и любил по-настоящему своих дочек Лену и Галю, для них самым страшным были мамины слова: «О том, что вы наделали, я расскажу папе!». Любил он и свою Валентину, которой никогда не изменял. А она после смерти мужа даже не помышляла о замужестве, потому что второго Юрия Гагарина на свете нет. И не может быть! Если бы Валя снова вышла замуж, ее бы не осудили. Но она не вышла, оказалась одной из настоящих русских женщин, сильных, любящих и помнящих. Достойной нашего Юры».
В 1967 году Юрий Гагарин гостил в Вешенской, у писателя Шолохова. Михаил Александрович, встретив космонавта, заключил его в объятья, расцеловал и, отступив на шаг-другой, хитровато щуря глаза, заговорил словами старого Тараса из незабываемой повести Гоголя: «А ну-ка, повернись, сынку, дай поглядеть на тебя – богатыря небесного»...
Эти слова, ласковое внимание великого писателя растрогали Юру. Часто Михаил Александрович и Юра оставались вдвоем, с глазу на глаз. Вместе купались в Дону, рыбачили, уходили в степь любоваться закатом. И, конечно, говорили о самом задушевном, о самом сокровенном.
Когда Гагарин уезжал, прощаясь, Михаил Александрович снова обнял его:
- Береги себя, Юра, очень прошу, береги. Нужен ты людям, всем нам очень нужен...
Есть что-то зловещее в том, что величайший космонавт Юрий Гагарин и величайший летчик Валерий Чкалов ушли в мир иной в возрасте 34 лет. И тысячу раз прав Владимир Губарев, когда говорит о первопроходце космоса: «Судьбе было угодно, чтобы в памяти человечества он навсегда остался молодым». Наверное, эти слова можно было бы сказать и о Валерии Чкалове...
Алексей Архипович Леонов не раз повторял, что Юра ему часто снится и слышится его голос: я среди вас, я – живой! Поэтому, да простят меня Пахмутова с Добронравовым, слова из их песни я бы переиначил так: «Знаете, какой он парень есть!».