У русского народного оркестра им. В.П. Дубровского появился новый художественный руководитель и главный дирижёр Виктор Ильич Акулович – заслуженный деятель искусств РФ, профессор петербургской консерватории.
Виктор Ильич дал интервью журналу «Смоленск».

- Говоря о Дубровском, нужно чётко определять его роль. Думаю, у меня есть такое право как у человека, который с юности увлекается историей русских народных оркестров. В 20 веке один из самых выдающихся дирижёров у «народников», если не сказать самый, был Виктор Павлович Дубровский. Рядом с ним по уровню оркестра мы можем поставить только Владимира Ивановича Федосеева. Вот два дирижёра, которые огромную роль сыграли в развитии оркестрового исполнительства.
У Николая Николаевича Калинина роль несколько иная: он развивал творческие связи, объединял оркестры, содействовал их созданию. У него роль больше просветительская, организующая. То, что сейчас в России не четыре (Смоленский оркестр был пятым), как могло себе позволить государство при советской власти, а 60 оркестров русских народных инструментов, – во многом именно его заслуга.
- Виктор Ильич, и всё же, каковы мотивы, побудившие вас дать согласие возглавить Смоленский оркестр?
- Начнём с того, что этот коллектив я неплохо знаю: у меня было два больших концерта с оркестром Дубровского. Тем не менее, предложение возглавить его стало для меня неожиданным. Началось со звонка из Смоленской филармонии, меня попросили порекомендовать кандидатуру нового художественного руководителя. Но Смоленский оркестр – это очень серьёзный коллектив со славной историей. И, признаться, мне трудно было назвать достойного и достаточно свободного для такой ответственной работы человека. Тогда прозвучало предложение взяться за дело самому. Мне очень привлекательной показалась возможность реализовать некоторые творческие проекты, которые не под силу моему камерному коллективу «Скоморохи» из 25 человек. Тот же авторский концерт В. Гаврилина или А. Петрова можно достойно подготовить только с двумя народными оркестрами России – с Московским им. Осипова и Смоленским оркестром им. Дубровского. Только здесь замечательно мощное звучание, великолепная струнная группа. С введением духовых инструментов – тромбона, флейт, гобоя, труб и кларнетов - звуковая палитра оркестра стала много ярче и богаче, что позволяет исполнять и симфоническую музыку. Поверьте, это очень важно.
- Нашим читателям, несомненно, интересно узнать подробнее жизненную и творческую биографию нового художественного руководителя нашего любимого оркестра.
- Судьба у меня не совсем обычная. Отец – военный. Так что родился я в Вене, в Австрии, в 1948 году. Но мы недолго там были. Вся жизнь – в постоянных переездах до 1957 года, когда отец ушёл на пенсию по сокращению. Родители мои – белорусы, и сам я – естественно. Поселились в Могилёве. Там прожил 11 лет, окончил музыкальную школу, музыкальное училище. В памяти остался первый профессиональный дирижёр по инструментовке (я по классу баяна шёл), с которым мне посчастливилось встретиться – Леонид Леонидович Иванов с его известным в Белоруссии народным оркестром. Его преданность оркестру, трепетное и трогательное отношение к народным инструментам меня покорили и прошли через всю жизнь. Это сейчас понимаю, когда стал анализировать.
В 1968 году приехал в Ленинград, поступил в институт культуры. Удивился, что там нет оркестра, а в нашем музыкальном училище всё строилось на нём. И в 1969-м году у меня появился ансамбль «Скоморохи», который счастливо существует вот уже 40 лет. Судьба сложилась так, что меня оставили работать в институте. Думаю, потому что у меня был свой музыкальный коллектив. И я понял, что нужно получить музыкальное образование. Поступил в аспирантуру Ленинградской консерватории и три года учился. Случай, можно сказать, редкий, чтобы вот так, после института культуры, приходили в консерваторию. Честно говоря, на меня там как на какое-то невесть откуда свалившееся чудо смотрели. Консерватория – это, знаете ли, музыкальная элита, каста, со своими традициями, взглядами и т.п. И вдруг из какого-то «кулька» аспирант. Словом, непростой для меня выдался 1975 год. Но мне опять-таки повезло в плане творческого общения. Одним из моих преподавателей оказался Мусин Илья Александрович – легендарный дирижёр, основатель петербургской дирижёрской школы. Мне удалось с ним и пообщаться, и много побывать у него на уроках. Были и человеческие, дружеские отношения. После лекций я провожал его домой. Постоянно. Это общение, безусловно, очень сильно повлияло на меня. Илья Александрович – гениальный человек, проживший долгую жизнь (95 лет), живая история дирижёрского искусства. Достаточно назвать двух его учеников – Темирканов и Гергиев. А там ещё десяток больших имён. Плюс ко всему я поставил для себя цель: коль буду работать в вузе, должен защититься. Предметом моего увлечения ещё со студенческих лет стала история русских народных инструментов. Для меня это не было в тягость. Вообще, я склонен к работе с книгами, к исследованиям. В 1983-м году защитил кандидатскую диссертацию.
- На этом с наукой и закончили?
- Нет, тему не бросил. Делом своей жизни считаю сейчас изучение деятельности одного из наиболее крупных «народников» Николая Ивановича Привалова. Он работал рядом с Андреевым, но фигура его незаслуженно не вошла в историю. А деятельность очень интересна и значительна. Я счастлив тем, что нашёл любопытные архивные документы и вытащил на свет парижские письма Привалова о гастролях Андреевского оркестра. Буквально, об этом у нас два-три слова опубликовано. А там имена Шаляпина, смоленской меценатки княгини Тенишевой, которая активное участие принимала в организации гастролей. Здесь – известные исполнители, дирижёры. Эти письма интересны хотя бы уже тем, что речь идёт о первом выезде Шаляпина за рубеж. Материалы очень легко опубликовали в издательстве академии наук. Эта публикация была для меня большим событием.
Это несмотря на то, что после защиты диссертации сказал себе: всё, с наукой заканчиваю, занимаюсь «Скоморохами».
- О «Скоморохах», естественно, доводилось слышать, но хотелось бы узнать о коллективе подробнее, что называется, из первых рук.
- Когда я создавал этот студенческий любительский ансамбль, даже предположить не мог, что суждена ему такая долгая жизнь, что это судьба. Но с 1976 года у нас начались постоянные выезды за рубеж – 3-4 гастрольные поездки в год, оказались мы востребованы. Ансамбль пошёл по пути сотрудничества с интересными петербургскими композиторами, создавались программы с использованием эстрадных миниатюр очень высокого класса. Плюс мы придумали для себя разнообразие жанров, включая танцевальную группу, солистов. Но в основе, имею в виду, прежде всего, инструментал, всегда была и есть народная музыка. После 1985 года, перед поездкой на фестиваль в Москву, произошла полная трансформация коллектива Появилась большая группа хореографии (10 человек), появились профессиональные солисты (балалаечник и певец), и мы стали существовать автономно в составе 25 человек. На базе института, но с приглашением профессионалов. Потому что серьёзные гастрольные поездки были: Япония, Индия, Польша, Франция, Болгария... Мы стали лауреатами премии ленинградского комсомола.
Тяжёлое время было 90-е годы, но для нашего ансамбля всё складывалось очень хорошо. Мы знали чётко, когда и куда поедем за границу в этом и в следующем году, нас активно задействовал город. Началось творческое сотрудничество с выдающимися музыкантами, которых почему-то не приглашали в Питер. И поскольку залы тогда «Скоморохам» получать было нетрудно, а за аренду не надо было платить, началась замечательная серия концертов с нашими звёздами. Приглашали Александра Цыганкова, Андрея Горбачёва (замечательный балалаечник), Вячеслава Семёнова, Гридина и других.
Тогда у меня появилась идея готовить авторские концерты наших известных композиторов. Первым был Сергей Михайлович Слонимский. Сначала он нас пригласил в свою концертную программу, а кончилось тем, что мы участвовали во всех его фестивалях. У нас было своё отделение. Этапным для нас стало знакомство с творчеством Валерия Александровича Гаврилина. Мы подготовили четыре его авторских концерта. Для меня это вообще было откровением, очень интересно было работать. Это был уже 2000-й год, расширился круг исполнителей. Так, в первой программе участвовали Эдуард Хиль, Таисия Калинченко, Евгений Дятлов...
В 90-х годах нас с Михаилом Даниловым пригласили в Манчестер помочь тамошним любителям русской народной музыки в творческом плане. Хоть трудновато было, но мы подготовили серьёзную концертную программу с детским оркестром под названием «Калинка». Он, кстати, и сейчас существует.
- Русский народный оркестр – в Манчестере?!
- Дело в том, что фанатиков русской народной музыки полно по всему миру. Началось всё в 1902 году, когда был переведён на английский и немецкий языки самоучитель Владимира Трифоновича Насонова. Он, кстати, не раз приезжал в Смоленск, дирижировал у Тенишевой оркестром. Но всё это шло под шапкой оркестра Андреева.
У меня так сложилась судьба, что живу в городе, в котором все бывают. Мы много общаемся с музыкантами, в том числе с «народниками» со всего мира. Вот представьте себе, в Манчестере нашлись такие фанаты, которые организовали обучение. Там 250 детей играют на балалайках.
За многие годы гастролей я хорошо узнал Европу, и не только. Прочные связи, например, у нас с Францией, где за десять лет мы со «Скоморохами» дали триста концертов (это, считайте, больше года пребывания в общей сложности). И столько там бросается в глаза пересечений и переплетений русской и французской культуры! Популярна у нас фраза: увидеть Париж и умереть. А французы так много говорят о России, что просто диву даёшься. В Париже – мост Александра III, а в Питере – Троицкий мост, который построили французы. У огромного количества французских аристократов и деятелей культуры русские жёны. Консул Франции в России играет на балалайке, детей обучает игре на этом инструменте. А взять США – около 50 оркестров русских народных инструментов. В Дании в 1936 году создан замечательный оркестр. В Норвегии с 1927 года существует такой же. В Швеции ансамбль «Казбек» образовался в середине 1960-х. И, самое главное, в Хельсинки существует оркестр с 1910 года – сто лет! Огромный всплеск интереса к русской культуре Запад пережил в пору перестройки. Я это своими глазами наблюдал.
- Наблюдали и участвовали в этом процессе?
- У нас получалось так: гастрольная поездка за рубеж – а потом заработанные деньги вкладываются в приглашение солистов, осуществление творческих планов в С.-Петербурге. С 1996 года началось общение с оркестром из Хельсинки. Одно время там не было дирижёра – меня приглашали. Результатом этой работы стал диск, который мы записали. Я приглашён на юбилей оркестра, предположительно на двух концертах буду дирижировать.
- А как складывалась ваша творческая судьба в России – помимо «Скоморохов»?
- Важный для меня момент – знакомство с Николаем Николаевичем Калининым. Очень хорошие у нас были отношения, и я могу гордиться, что он как-то сказал, что может назвать меня своим другом. Больше двадцати лет мы были знакомы. Он часто приезжал в Питер, и какой-то особый этап, когда начался абонемент Калинина «Дирижёры России». Несколько раз он меня приглашал дирижировать отделением в осиповском оркестре. В 2004 году у меня появилась идея подготовить отделение музыки Гаврилина и отделение музыки Петрова с оркестром Осипова. Надо сказать, что Гаврилина я лично не знал. Когда мы готовили его первую программу, он уже ушёл из жизни. У меня хорошие отношения с его женой, и я работал за письменным столом композитора, знакомился с архивом. Супруга Валерия Александровича, кстати, обещала приехать в Смоленск, если будет концерт Гаврилина.
Что касается Андрея Павловича Петрова, когда я начинал свой проект, то ещё не знал, что у Смоленского оркестра уже есть авторская программа Петрова. Мне казалось, что я первый, кому в голову пришло подготовить такой концерт с русским народным оркестром. Я тогда прослушал его сюиту «Уличные музыканты во фраках», где Андрей Павлович свои музыкальные миниатюры свёл воедино и сделал инструментовку для симфонического оркестра. Помню, удивился, почему такой богатый, шикарный материал не берут «народники». Это наш материал, а не «симфонистов». Договорился о встрече с композитором. Это знакомство тоже в числе знаковых в моей жизни. Уже во время первой встречи мы с Андреем Павловичем набросали проект программы, и я предложил его Калинину. 15 апреля 2004 года всё было готово, и состоялся концерт в зале Чайковского. К сожалению, Николай Николаевич тогда был болен, концерт у меня получился сольный. Я поставил условие, чтобы ведущим был Белза. «Что ты! – говорят. – Это же так дорого. Он на наши условия не согласится». А вы скажите, что в концерте музыка Гаврилина и Петрова. Сказали – и согласился тут же, разговор о деньгах даже не поднимался.
В 2005 году Андрей Павлович ушёл из жизни. Мне позвонили из фонда Петрова, что хотят провести фестиваль и приглашают меня. С этого времени начался новый этап – я стал работать с разными коллективами. За последние годы их набралось пятнадцать. Именно оркестров народных инструментов. Не могу не отдать должного Смоленску. Здесь по инициативе филармонии состоялся первый фестивальный концерт Петрова в 2006 году. Потом много концертов было в других городах России, но по моей инициативе.
Помню, как организаторы в связи с этим проектом у меня спросили, какие лучшие оркестры народных инструментов я знаю в России. Первым я назвал оркестр им. Дубровского. Так было и в буклете, и в программе. Поэтому очень волновался перед первой встречей с оркестром им. Дубровского. В памяти жило выступление Виктора Павловича с этим коллективом в Большом зале Петербургской филармонии. То, что показал тогда маэстро – это высший класс. Нельзя сказать, что Виктор Павлович создал точный слепок осиповского оркестра, это уже был какой-то новый виток – они играли просто блестяще.
Всегда трудно, когда приходит в коллектив новый человек с новой программой – это всё сопровождается и сомнениями, и опасениями. Но для меня тогда вот это вхождение оказалось неожиданно приятным. Мощное звучание большого и отлаженного оркестра покоряло... Не было никакого повода к тому, чтобы концерт не имел успеха. При отъезде и художественный руководитель филармонии Вячеслав Оливергович Кухалев и Евгений Дмитриевич Лыткин высказались за продолжение сотрудничества. Мы постоянно поддерживали связи, и состоялся второй концерт, над программой которого работали где-то полгода. Тоже хорошие воспоминания остались. Пробыл я тогда здесь две недели, съездил в Новоспасское, в Талашкино – к княгине Тенишевой, о которой столько по книгам знаю...
- Всего неделя прошла с вашего назначения, и всё же каковы первые впечатления от работы с оркестром в новом для вас качестве?
- Коротко сказать, положительные. Во всяком случае, ни о каком разочаровании речи быть не может. Конечно, смена художественных руководителей – вещь очень болезненная для музыкантов, без сучка и задоринки это не проходит. Ведь что такое дирижёрство? Это – добровольная диктатура. Дирижёр – человек, к диктату которого музыканты должны быть готовы. Этот диктат, я бы сказал, необходимая составляющая успеха. Другая особенность нашей профессии (наверное, всё же счастливая особенность) заключается в том, что мы работаем с материалом, где идеала не достичь никогда. Это ни для кого невозможно.
Я в душе горжусь, что соприкоснулся с творчеством Виктора Павловича Дубровского. Для меня это очень уважаемая, значимая фигура. В жизни, правда, пересёкся с ним лишь однажды: Виктор Павлович написал рецензию на мой лекционный курс, и с его лёгкой руки он был рекомендован для всех музыкальных учебных заведений. Тогда у меня ещё никаких степеней не было.
- Спасибо за интервью. Желаем творческих успехов нашему любимому оркестру и его новому художественному руководителю.