В корпоративных организациях, имеющих ограниченный круг общения с коллегами, конфликты случаются нередко. Я бы даже сказал, это обычное состояние таких сообществ – постоянные внутренние противоречия и выяснения отношений между собой. Где-то конфликты происходят скрытно, подковерно, где-то время от времени возникает стрессовая ситуация, своего рода взрыв эмоций и шумного выяснения отношений.
Чаще всего «изгоями» становятся люди талантливые. Вот, например, среди смоленских художников знаю двоих людей, которых остальное сообщество по сути игнорирует. Эти двое очень популярны в Москве и за границей. Но персональных выставок в Смоленске им местное отделение Союза художников не организовывает..
Есть подобная разобщенность и среди смоленских журналистов, когда верные начальству «псы» распускают лживые сплетни о своих более талантливых и независимых коллегах.
В любом из профессиональных сообществ имеется так называемое ядро, которое и является символом системы. Оно в своей среде фактически определяет, что правильно, а что нет, как надо понимать мораль и какие действия предпринимать.
Среди смоленских судей, на мой взгляд, наличествуют два «центра влияния». Один – по «вертикали». Председатель областного суда В.П. Войтенко, судя по внешней «картине», прочно держит в своих руках нити управления сообществом. Вот и членом Совета судей России коллеги его открытым голосованием в свое время избрали. Хотя будь голосование тайным, да еще альтернативным, считаю, что итог был бы иным...
Во втором «центре влияния» мне просматриваются более молодые коллеги председателя, даже люди из другой судебной ветви («арбитражной), кое-кто из которых, как мне представляется, спит и видит себя в кресле председателя областного суда. Кстати, при всем моем негативном отношении к деятельности В.П. Войтенко ему я бы отдал предпочтение в сравнении с называемым в судейской среде более молодым «арбитражником»...
А еще есть «боец-одиночка» Михаил Мурашко. Он мне напоминает велосипедиста, который стремится в одиночку (без всяких шансов сесть кому-то на колесо и тем самым получить передышку для решающего рывка) оторваться от пелетона, усиленно пытающегося вытеснить его на обочину.
О конфликтных отношениях М.С. Мурашко и В.П. Войтенко журнал «Смоленск» неоднократно писал – повторяться не буду. Здесь же отмечу лишь свое предположение, что этот конфликт, по моему мнению, усиленно подогревают силы из второго «центра влияния». Это называется, по-простецки говоря, чужими руками жар загребать, мол, в смертельной схватке оба противника сложат свои полномочия, и можно будет, во-первых, воцариться на «троне» и, во-вторых, избавиться от строптивого «умника».
Очередной виток конфликта между М.С. Мурашко и В.П. Войтенко разгорелся после весьма спорных протестов заместителя прокурора области Г.П. Сенченкова и вердиктов областного суда по отмене решений М.С. Мурашко, касающихся административной ответственности по происшествиям на автодорогах. Решения эти выносились на протяжении года, а пересматривались областным судом с 30 ноября по 20 декабря 2009 года – иногда даже по несколько дел в один день. Такая поспешность невольно вызывает подозрение в наличии заказа. Появление сразу за этим 28 декабря представления председателя Заднепровского районного суда г. Смоленска Е.Н. Овчинникова о привлечении федерального судьи Мурашко М.С. к дисциплинарной ответственности еще более усиливает такое мое подозрение.
Итак, с судьи Мурашко потребовали дать объяснения по существу рассмотренных им дел, захотели привлечь его к дисциплинарной ответственности за то, что, мол, «неправильно судил», давал неправильную оценку доказательств. Но закон «О статусе судей в Российской Федерации» четко расписывает, в каком случае наступает дисциплинарная ответственность судьи - необходимо указание нормы этого закона, нарушенной судьей. Этого в представлении нет. Согласно ст. 10 данного закона запрещено требовать от судьи каких либо объяснений по существу рассмотренных им дел, следовательно, «всякое вмешательство в деятельность судьи по осуществлению правосудия преследуется по закону». По сути статьи десятой имеет место, по моей трактовке закона, посягательство на основу независимости судьи.
Если этот вывод правильный, то Квалификационная коллегия судей Смоленской области должна рассматривать не «персональное дело» М.С. Мурашко, а ставить вопрос о лишении полномочий Е.Н. Овчинникова по факту грубейшего нарушения Закона РФ «О статусе судей в Российской Федерации».
Выскажу и другое соображение: считаю, что в суде не может быть начальников. Все федеральные судьи – независимые, закон не предписывает председателю суда начальничьих полномочий. Председатель распределяет дела между судьями, организует снабжение их оргтехникой, ручками, мебелью, кабинетами и т.п. Конечно, в его обязанность входит контроль за сроками рассмотрения дел, анализ отмены решений судей вышестоящим судом, изучение статистики по категорийности дел и т.п. Но вмешательства в правосудие с его стороны быть не может, федеральный судья самолично несет ответственность за принимаемые решения. И если он вынесет заведомо неправосудное решение, и без председателя районного суда есть уполномоченные органы, которые имеют право с соблюдением соответствующей процедуры возбудить уголовное дело.
Так я трактую закон, так трактуют его многие мои коллеги по журналистскому цеху, которые не раз вставали на защиту М.С. Мурашко.
Меня порой спрашивают люди, представляющие смоленское судейское сообщество, - а почему ты защищаешь Мурашко, вроде бы у вас обоих разные банные и шахматные компании, не замечалось между вами каких-то дружеских отношений.
Потому и защищаю, что вижу его неприятие атмосферы в смоленских судах. И я, и пишущие на правовые темы коллеги из других местных изданий на многочисленных примерах не раз констатировали, что правосудие по-смоленски зачастую избирательное, основанное не на законе, а на «телефонном праве», личных связях, различного рода «интересе»...
Появление большой публикации в авторитетной центральной «Новой газете» с поддержкой позиции М.С. Мурашко я воспринимаю и как совпадение оценок происходящего в смоленских судах местной смоленской и центральной прессой, как высокую оценку публикаций журнала «Смоленск».
Напомню читателям, что «Новая газета» стала первым печатным изданием, которому президент Д.А. Медведев дал большое эксклюзивное интервью после своего избрания на высший государственный пост.
Скажу также, что неисправимый оптимист М.С. Мурашко очень верит в либеральные идеи президента и надеется, что тому несмотря на оголтелое сопротивление ретроградов и коррупционеров удастся привести в действие судебную реформу.
А по поводу публикации «Новой газеты» - хотя статья не получилась, на мой взгляд, очень острой, хотя многие важные детали противостояния упущены, она все-таки дает читателям представление о конфликте в судейском сообществе. Да и есть у меня информация, что к этой теме «Новая газета» намерена вернуться...
С согласия автора и редакции привожу текст статьи с незначительными сокращениями.
P.S. Не знаю, позволят ли мне присутствовать на заседании Квалификационной коллегии судей Смоленской области при рассмотрении «персонального дела» М.С. Мурашко (несмотря на появление сайтов, заявления о якобы открытости и прозрачности смоленских судов на практике все выглядит диаметрально противоположно – сужу в сравнении с другими регионами по информации знакомых коллег-журналистов). Но в любом случае редакция из разных источников будет обладать необходимой информацией, и я намерен прокомментировать решения, которые примет ККС Смоленской области. Если, конечно, после шума на всю страну это «судилище» вообще состоится...
 

                       Чужой


Смоленский судья Михаил Мурашко последние десять лет борется
за то, чтобы получить возможность профессионально работать.
Эта борьба стоила ему карьеры



В кабинете Мурашко символ государственной власти — герб России — висит на стене чуть-чуть скособочившись. Практически незаметная глазу «инвалидность» объекта в кабинете опального смоленского судьи с тридцатилетним стажем работы выглядит символично. Сам же Мурашко, в безупречно сидящем темно-синем костюме, точно очерченной речью и педантичностью профессионала (ни разу за весь разговор мне не удалось спровоцировать его на эмоциональную оценку происходящего) напоминает мне актера Клинта Иствуда. Тот же формат.
О том, как в последние годы от Мурашко пытается избавиться смоленская Фемида, в редакцию сообщили смоленские журналисты. Предварительно о том же они написали президенту Медведеву. Поводом для последней капли стало представление о привлечении федерального судьи Мурашко к дисциплинарной ответственности, отправленное накануне Нового года председателю квалификационной коллегии судей Смоленской области. О «незаконных решениях» опального судьи я подробнее напишу позже. Сначала о том, как давались ему законные.

Борьба
Неудобным судьей в смоленском судейском корпусе Мурашко стал около десяти лет назад. Михаил Савельевич дал газете «Рабочий путь» интервью, которое сейчас производит впечатление настолько политкорректного, что почти смешным кажется гнев областного судейского начальства, который обрушился на Мурашко. Русский классик Гоголь обрыдался бы от зависти над таким сюжетом.
Вот крамольные цитаты: «Основная проблема российского суда — в коррупции, укоренившейся на всех его уровнях. Судебная власть оказалась абсолютно закрытой и неподконтрольной обществу». Местная судебная власть (о которой, кстати, Мурашко в интервью не сказал ни слова) настолько близко к сердцу восприняла его высказывания, что вскоре председатель областного суда Войтенко выписал «Представление о прекращении судебных полномочий Мурашко», который в те годы был председателем Заднепровского районного суда Смоленска. Квалификационная коллегия судей отклонила представление. Примечательно, что всего за несколько месяцев до публикации начальник Судебного департамента Смоленска Б. Шкредов подписал блестящую характеристику на Мурашко. А деваться Шкредову было некуда — к тому времени судья с 23-летним стажем, Мурашко заслужил репутацию неподкупного и блестящего юриста.
Собственно, Заднепровский суд к тому времени отличился особой недоговороспособностью с местной властью. Недоговороспособность проявлялась в странных приговорах и решениях. Например, этот суд отказал в освобождении из-под стражи бывшего вице-губернатора Балбышкина, который обвинялся в должностных злоупотреблениях; решением этого суда освободили из-под стражи милиционеров (дело УБОП), так как следствие не доказало их виновность; реальные сроки давал этот суд наркоторговцам. На «совести» Мурашко — срок бригадиру солнцевской группировки Березину, который в смоленском суде получил три года за избиение милиционера. Я на минуту представила всю гамму чувств, которую испытал этот крутой парень, когда выслушивал приговор от провинциального судьи. Впрочем, тот срок не отсидел, вышестоящая инстанция отпустила его на свободу, где вскоре его застрелили.
Как клещ вцепился Мурашко и в дело о взятках в Смоленском филиале Саратовской госакадемии права. На больших людей и большие деньги наткнулся судья в этом деле… До реального срока довести дело опять не дали.
Короче, можно представить, как он своей профессиональной щепетильностью усложнял дела, которые надо было решать «правильно».
Председатель районного суда Мурашко, как говорилось в плохих ковбойских фильмах, «слишком много знал», чтобы благополучно работать и дальше. Трактовка «слишком много знал» в отношении Михаила Савельевича может восприниматься и буквально — он единственный в судейском корпусе Смоленска периодически публиковал статьи в журналах «Российская юстиция» и «Российское правосудие». Впрочем, это вряд ли можно считать критерием, определяющим карьеру.
Карьера (если считать таковой служебное продвижение и стабильность) рухнула у председателя Заднепровского районного суда в 2008 году, когда он не был утвержден на новый срок Квалификационной коллегией судей. Мурашко «сослали» в «рядовые» федеральные судьи, несмотря на то, что все судьи Заднепровского суда на общем собрании единодушно постановили рекомендовать его на эту должность. А спустя год как окончательный аккорд многолетнего выдавливания возникло пресловутое представление о привлечении его к дисциплинарной ответственности, отправленное в ККС. В документе указано, что «по 14 из 22 изученных дел судья Мурашко принял незаконные решения, которые привели к неправомерному освобождению правонарушителей от административной ответственности».
И вот этот сюжет как роскошный образец методичной травли требует отдельного рассказа.
Для справки. Мурашко — педант и буквоед. Патологическая щепетильность судьи — это его достоинство или недостаток? Ответ на этот вопрос не столь очевиден, как показывают в сериалах. А что сделал Мурашко? В порядке обжалования рассматривая дела, пришел к выводу, что в 14 из 22 дел не доказана вина обвиняемых либо грубо нарушены процессуальные нормы. И на выдвинутые обвинения тут же ответил по существу в служебной записке.
Примеры? Киргиза Умурзакова — курсанта местного военного училища обвинили в том, что вел машину «под градусом». Лишили прав. Федеральный судья Мурашко дело прекратил. Чем мотивировал? А тем, что в протоколе не было записи о том, что плохо говорящий по-русски Умурзаков имеет право на переводчика (ч. 2 ст. 24.2 КоАП РФ, ссылки на кодекс по каждому эпизоду. - Н.Ч.). Еще «шибко умный» Мурашко высказал по ходу разъяснения в ККС совсем уж крамольную мысль: «Должна ли была милиция разъяснять Умурзакову право иметь переводчика? Областной суд этот вопрос проигнорировал. Такая позиция суда представляет собой грубейшее нарушение принципа правосудия».
Если перевести этот эпизод на язык реалий, то получится, что из-за какого-то курсанта Мурашко подрывает репутацию областного суда. Это вообще по понятиям?
Вот комментарии по делу оправданного им Сауленаса, который сбил выскочившего на проезжую часть ребенка. Сауленас повез ребенка в больницу, тяжелых травм тот не получил, и водителю присудили лишение прав на год. Но Мурашко и это решение мирового судьи, поддержанное областным судом, трактует как несостоятельное: «По логике областного суда водитель должен был ждать «скорой помощи», которая неизвестно когда приедет на окраину города?». И опять ссылка на статьи. И так по каждому из 14 дел. Похоже, что в стране, где, по статистике, только полпроцента судебных процессов заканчиваются признанием невиновности подсудимого, Мурашко хочет сломать тенденцию.
В представлении в ккс нынешний председатель Заднепровского суда Овчинников просит коллегию привлечь к дисциплинарной ответственности судью Мурашко.
Я спросила Мурашко, почему он не плюнет на все и не уйдет из системы. К примеру, преподавать. Ответ законченного идеалиста звучал так: «Я очень хочу дождаться первых шагов судебной реформы». О своем видении перемен он сначала мне рассказал, потом прислал концепцию, которую уже отправил в правовое управление президента РФ. Пунктов много, но я подумала, что имею право лично для себя выбрать главные — на случай непредвиденной встречи с правосудием.
Мой рейтинг возглавил пункт 3: «Отбор кандидатур на должности судей следует производить по двум критериям: профессиональному и морально-нравственному»; затем пункт 7: «Назрела необходимость иной трактовки принципа неприкосновенности судей».
Похоже, сам Мурашко примерял все пункты на себя.

Контекст

Вероятно, история провинциального судьи Мурашко не была бы столь впечатляющей, если бы не ее контекст. А в контексте последние десять лет параллельной линией проходит служебная биография председателя областного суда Владимира Войтенко, того самого, который дважды лично отправлял в ККС представления на Мурашко с просьбой дисциплинарно наказать последнего, ссылаясь на его профессиональную недобросовестность. Так вот, из публикаций последних лет в смоленской прессе и в общении с местными журналистами выяснились некоторые подробности профессиональной деятельности самого председателя областного суда.
В середине 90-х на весь Смоленск прогремело «дело нотариусов». Суть его была в том, что через таможню провозились крупные партии иномарок, которые, чтобы избежать уплаты таможенных сборов, оформлялись через суды на Героев Советского Союза. Чаще всего решения, обязывавшие таможню выдавать льготные удостоверения, принимал Промышленный районный суд Смоленска. Порой в одном решении указывалось до 160 машин, а вознаграждение доходило до 300 долларов за каждую. Председателем Промышленного суда был в те годы Войтенко, вскоре после этого возглавивший областной суд.
А в 2005 году г-н Войтенко встал на защиту мирового судьи Кульбачука, избившего пенсионера. ККС Смоленска лишила его судейских полномочий, однако решение было отменено областным судом. Г-н Кульбачук, к сведению, сын руководителя Смоленского филиала Саратовской госакадемии права, а Войтенко возглавлял приемную комиссию филиала. Только после обращения в Высшую квалификационную коллегию судей РФ Кульбачука сняли.
Заднепровский районный суд приговорил сына председателя горсовета к 4 годам лишения свободы за махинации с автопокрышками, а областной суд это решение отменил, но не вернул дело на новое рассмотрение, а заменил наказание на условное.
Последний штрих к странным стечениям профессиональной биографии г-на Войтенко добавляет приобретение для областного суда джипа стоимостью почти 3 млн рублей. (Об этом рассказывал журнал «Смоленск» в январском выпуске.)

P.S. Уже накануне выхода материала Михаил Мурашко позвонил и сказал: «Вы знаете, это обязательно нужно упомянуть в материале. Это крайне важно для судебной реформы. Сегодня дело считается рассмотренным в момент, когда суд только приступил к его рассмотрению. Объявив о начале рассмотрения дела, судья формально уже признается рассмотревшим дело. Посмотрите отчеты судов, и вы увидите, что уголовных дел, оконченных с нарушением срока, единицы, а то и вовсе нет. Потом загляните в следственные изоляторы и там обнаружите противоположную картину — подсудимые месяцами или годами ждут решения своей судьбы. И это выливается в трагедию Магнитского. Чтобы изменить ситуацию, достаточно в статью 233 УПК РФ внести изменения, состоящие из нескольких слов, фиксирующих сроки рассмотрения дела…
И еще нужно отказаться от практики оценивать работу судьи по тому, как проходят его решения через следующую инстанцию. Это ограничивает независимость судьи, заставляя его не столько следовать и служить закону, сколько угадывать мнение вышестоящих инстанций».
Наталья Чернова
08.02.2010


 

Послесловие редактора журнала «Смоленск»:
- Почти одновременно с представлением на М.С. Мурашко в СМИ появилось заявление Уполномоченного по правам человека в РФ Владимира Лукина, который посетовал, что в российских судах водители фактически бесправны, что милицейский протокол становится своего рода царицей доказательств.
А официальная правительственная «Российская газета» 11 февраля с.г. опубликовала любопытную статью на эту же тему под многозначительным заголовком «Бес разбирательств». Так вот авторитетнейший служитель Фемиды, сегодня председатель Ассоциации юристов России Вениамин Яковлев высказал мнение, весьма характерное для оценки деятельности тех, кто устроил «судилище» над М.С. Мурашко. Он сказал, что административные дела порой слушаются как на конвейере, поскольку на кону не судьба человека, а «всего лишь» мелкий штраф или пара дней ареста. Вроде и разбираться как бы незачем. Это, по утверждению Вениамина Яковлева, неправильный ход мыслей для судьи. А от себя добавлю, невольно дана негативная оценка отношения к административным делам Смоленского областного суда и Смоленской областной прокуратуры.