Главная | Архив |

  Смоленск выставочный  
   

Лидия МЕЛЬНИКОВА

 

 ПАМЯТЬ О ДОМЕ

 

 

Старый город, простые люди и простые вещи - привычные для нас словосочетания. Но для большого мастера за каждым из них стоит своя судьба и уникальная история. Самое непосредственное подтверждение этому - открытая недавно совместная выставка Вячеслава Федоровича и Веры Евгеньевны Самариных, народного и заслуженного художников Российской Федерации, представляющих замечательный союз и в жизни, и в творчестве. Экспозиция, названная «Мы эхо…» являет собой образец гармоничного переплетения двух ярких индивидуальностей, разных по почерку, но единых во взгляде на мир. Это счастливый альянс двух единомышленников, смотрящих в одном направлении. Основная тема их творчества – человек, как мера всех вещей, и такие вечные понятия, как добро, вера, любовь, память о близких и о доме.
Как солдаты в строю стоят в выставочном зале картины Вячеслава Самарина. Свойственный автору обобщенно-пластический художественный язык придает многим работам монументальное звучание. Встречает посетителя портрет художника Степана Новикова, известного создателя памятной стеллы в Реадовке - одном из печальных мест Смоленска. На мозаичном фоне, напоминающем своеобразный нимб (фрагмент композиции, посвященный скорбящей матери) мощно вылеплена голова монументалиста. Взгляд его обращен в себя. Это состояние знакомо любому, кто живет напряженной духовной жизнью. Это одновременно образ и конкретного человека, и целого творческого поколения, достигшего высшего градуса правды. Это поколение, к которому принадлежит художник Самарин, всегда придавало огромное значение гражданскому звучанию своих произведений. Ровесники художника и сам он были знакомы с очень непростой жизнью: детьми они пережили войну, послевоенные лишения, слышали воспоминания фронтовиков. Своим долгом художник считает навсегда почтить память о тех, кто ушел в Вечность.
Средоточием экспозиции стал триптих «Эхо». Он так расположен в центре зала, что его горизонталь, пересекаясь с высокой вертикалью подкупольного пространства, в плане составляет крест, что производит непередаваемое впечатление. В то же время триптих напоминает иконостас, особенно его нижний чин с местными святыми. Пронзителен взгляд светлых глаз рядового Мухина. Взгляд его исполнен суровой требовательности как у Спаса с иконы северной школы. Сын стоит посреди избы, как бы возвращенный в нее невероятным усилием материнской воли и любви. Его присутствие в доме одновременно и реально, и фантастично. Человек находится в привычной домашней обстановке: печка с горящими дровами, рядом железная заслонка, широкие половицы, в руке банка с молоком. Но расплывающееся красное пятно на груди, синеватая бледность лица, цепенеющие тяжелые руки, почти металлическая на ощупь рубаха и какая –то звенящая тишина превращают его на глазах потрясенного зрителя в памятник-символ миллионам погибших солдат. Тень за спиной Мухина – силуэтный портрет самого автора, «переболевшего» созданным им образом. Банка с молоком воспринимается как символ жизни. Рядовой Мухин любил земную жизнь, и он не мог уйти, не попрощавшись с домом, матерью, деревней – своей страной березового ситца. Кроны высоких стройных деревьев где-то берегут его покой.
Горечь от утраты лучших людей своего времени – основной лейтмотив многих произведений Вячеслава Федоровича Самарина. Морщинистое темное лицо старика в простой рубахе, с пулевым отверстием во лбу предстает как лик мученика новых времен в «Документальном портрете» - центральной части триптиха «Беспредел». Техника коллажа – включение иллюстраций суриковской «Боярыни Морозовой», плакатов 20-х годов, фотографий политических деятелей – поднимают конкретное изображение до уровня исторической судьбы всей страны. Убитый старик – одно лицо со стариком из складня «Храм» и архангельским рыбаком Иваном Митричем Бронниковым. Этот необыкновенный человек - одна из тех твердынь, на которых держится земля русская. Неустанное, кропотливое изучение сущности человеческого характера в десятках этюдов и портретов привело к созданию вечного типа русского умельца-труженика, обожженного солнцем, иссушенного ветрами, огрубевшего от тяжелых будней, но с живой искрой во взгляде. Это тот случай, когда образ начинает жить самостоятельной жизнью, как будто отделяясь от холста. Это и называется искусством, а не просто копированием натуры. Бронников является также и центральным персонажем «Поморов», картины, которую в отечественном искусствоведении ставят наравне с «Плотогонами» Н.Андронова, «Строителями Братска» В.Попкова, «Нашими буднями» П.Никонова, «Ремонтниками» Т.Салахова - корифеями «сурового стиля» 60—х годов прошлого столетия.
Обращение к русскому характеру неразрывно связано с трактовкой мотивов народного искусства, составляющими либо часть композиции, либо являющимися самостоятельным произведением. Цветистые платки, самовары, подносы, деревянная посуда хохломской росписи, лоскутные самодельные ковры и даже наволочки на подушках дополняют представление о персонажах, говорят об их неистребимом стремлении к простому человеческому теплу, так свойственному каждому из нас и так нас в этом стремлении объединяющих. Эти детали быта сообщают образам особую достоверность. Герои «былых времен» обретают дополнительные грани в окружении выразительных работ из графических серий Веры Евгеньевны Самариной: «Память о войне» с пожелтевшими солдатскими фотографиями, «Православные праздники», «Хлеб», где рядом с куличом - поминальный стакан. Воистину, «…нет в России семьи такой, где б не памятен был свой герой…». Об этой убедительности, содержательности, искренности в искусстве всегда говорил Борис Михайлович Неменский, наставник Вячеслава и Веры Самариных в студенческие годы. Он не забыл своих учеников, приехав на открытие выставки.
Тема семьи, близких родных людей – одна из мощных смысловых доминант настоящей экспозиции и всего творчества Самариных. Она с огромной полнотой и любовью воплощена в портрете матери «Моя мама» и в ставшей уже классической картине «Мои». Мои - это и сын, и жена, и любимые верные собаки, при этом всех персонажей объединяет общее ожидательно- нежное выражение. Это и вещи, сделанные своими руками и от этого приобретшие еще большую ценность: удобная деревянная скамья на березовых ножках, лоскутный затейливый ковер на стене. Сделать самому, будь то картина или вещь, нужная в обиходе – жизненный принцип художника Самарина. Демонстрация этому – мастерски сработанный детский конь-качалка и полные доброго юмора своеобразные инсталляции, расставленные в залах: «Большая серая цапля», «Пилохвост обыкновенный», «Скворечник».
На фоне простого домашнего счастья еще острее и драматичнее воспринимаются образы складня «Храм»: запущенная церковь или, вернее, то, что от нее осталось, стоящая рядом фигурка инвалида на костылях, страстотерпица Васильевна, старик в темной рубахе с лицом, изборожденным морщинами, напоминающими корни старого дерева. Руины храма выглядят как немое свидетельство трагичной истории и судьбы России. Но изображение ослепительной тройной радуги с летящими на ее фоне белыми птицами обещает надежду на что-то лучшее. А воспринять лучшее невозможно без потрясений и тяжких испытаний. Это еще одно подтверждение мудрого высказывания о том, что жизнь человеческая - есть короткая разлука с Вечностью. И вот эту жизнь-разлуку желательно бы прожить праведно и « с умом», как говорил герой Василия Шукшина.
Сложные ассоциации и смешанные чувства испытывает зритель на выставке. Это и печаль, и грусть, и, одновременно, радость от открытия ранее неизведанного, а подарить это может только встреча с подлинным искусством.




 

 

 

 

 

 

 

 


 

 

 

№3 (103)На главную

 

 

 

 

 

 

 

 

 


 

 

© Журнал Смоленск / 2006-2018 / Главный редактор: Коренев Владимир Евгеньевич