1857 г. июня 15, после тяжкой болезни, продолжавшейся 8 месяцев, скончался смоленский гражданский купец Василий Степанович Кульбацкий, на 67 году от роду. В.С. Кульбацкий отличался честностью, благородством и практической образованностью. Бедный человек всегда находил в нём помощь, словом и делом. В.С. Кульбацкий происходил от старинной фамилии смоленских купцов и родился 26 февраля 1789 г. Оставшись после отца без всякого состояния и с большим семейством, Кульбацкий, по выходе из народного училища, в самом раннем возрасте начал вести торговые дела и 17-ти лет был уже хозяином; но в памятный 1812 г., как и многие из граждан, претерпел участь нашествия неприятеля; между тем он был при армии, под Тарутиным, и приобрёл знакомство со многими военными замечательными лицами, тогда ещё молодыми людьми Историограф Отечественной войны генерал-лейтенант А.И. Михайловский-Данилевский был в постоянной с ним переписке, до конца своей жизни. После изгнания французов, когда граждане возвратились в свой родной город, с развитием дел по торговле началась и служебная карьера Кульбацкого; в самых молодых летах он был городовым старостой и потом служил в разных должностях и с 1829 г. более пяти выборов Смоленским городским головою. Такое уважение и доверие к нему общества он вполне оправдывал, был достойным его представителем и ходатаем. В 1832 г., в проезд государя императора Николая Павловича, его величество милостиво беседовал с ним, благодарил за содействие начальнику губернии при раздаче ссуд жителям г. Смоленска и выразил монаршее желание, чтобы о всех нуждах общественных обращался прямо к нему. Везде, где требовались усердие, ревность и быстрое исполнение, на Кульбацкого возлагаемы были поручения. В 1830 г., когда по высочайшей воле именем г. Смоленска наименован был военный корабль, по мысли Василия Степановича была составлена подписка от граждан на икону для сего корабля Смоленской Божией Матери в серебряной ризе с украшениями, которая и доставлена была им в Морское ведомство. Чтобы судить о его усердии, надобно вспомнить то время, когда с 1829 по 1834 г. он был членом комитета о раздаче ссуды жителям г. Смоленска, и когда с начальником губернии Н.И. Хмельницким, они, с 4-х часов утра, являлись то в одном, то в другом конце города. Н.И. Хмельницкий вполне ценил труды Кульбацкого, – и в аттестате, данном ему при отъезде его из Смоленска в 1837 г., он благодарил его в следующих выражениях: «Быв личным свидетелем неутомимой деятельности, прилежания и усердия к службе нашей, бескорыстной готовности и самоотвержения к собственному достоянию, с каким вы стремились всегда к исполнению возлагаемых на вас поручений, я нахожу себя в приятной обязанности изъявить вам мою совершенную признательность». Преемники Н.И, Хмельницкого также отличали Кульбацкого и оказывали ему доверие.
Независимо от должности Градского Головы, Кульбацкий был членом разных комиссий, существовавших в Смоленске, и построения на Молоховских воротах церкви во имя Благовещения, на что, содействием его, как душеприказчика купца Нольчини, пожертвован значительный капитал; членом мануфактурного комитета и выставка изделий Смоленской губ., безвозмездно, несколько лет, помещалась в его доме; был директором и казначеем детского приюта, и, как душеприказчик Нольчини, также содействовал к пожертвованию на учреждение приюта капитала, оставшегося после купца Нольчини в расписках и собранного его, Кульбацкого, заботами и усердием; директором и казначеем комитета о тюрьмах, каковую должность занимал до самой кончины. Детей приюта он любил, как отец, и они, памятуя своим детским чувством попечения его об них, провожали до могилы останки этого благородного, полезного гражданина. Василий Степанович был истинным христианином и никогда не отказывался быть полезным в нужде или беде. За несколько часов до смерти говорил сыну: «когда будем живы, будем жить для труда. Бог всех пропитывает сладко жить для ближнего». Практически образованный, он обладал редкою памятью, много читал и имел прекрасный дар слова.
За продолжительную и усердную службу Кульбацкий был награждён двумя золотыми медалями на Владимирской и Аннинской лентах и получал неоднократно высочайшие благоволения.
 

С 28 на 29 июля 1857 г., в г. Смоленске скончался на 98 году от рождения смоленский дивизионный пастор Август Егорович Лангенбек, муж, – замечательный по высокому уму, отличному образованию, праведной и полезной для ближних жизни. Он родился 21 / 9 мая 1768 г. , в Горнбурге, Ганноверском королевстве, где отец его был пастором, который и дал ему приготовительное образование. 17 лет он уже был студентом в Иене, и что всего замечательнее, был одним из слушателей Шиллера, преподававшего в том университете историю; после двухлетнего нахождения в Иене, где учился теологии, философии и филологии, Лангенбек отправился в Гэттинген и там продолжил слушать лекции из тех предметов; по экзамену в Гэттингене, получил степень кандидата теологии, после чего несколько лет находился в родительском доме, занимаясь воспитанием младших братьев своих, из коих один, впоследствии, приобрёл себе более чем европейскую известность, бывши профессором хирургии в Гэттингене (этот брат Августа Лангенбека – отец знаменитого профессора хирургии в Берлине). Кроме обязанности воспитания братьев, Лангенбек два года безвозмездно исправлял должность пастора при двух церквах и доходы отдавал вдовам двух умерших пасторов. В 1805 г. он получил степень доктора философии. Был учителем в высшей гимназии в. Штааде в Ганновере, и глубокая ученость его, где для него открывался обширный круг действий. Но прежде, чем окончательно решить будущее своё направление, он желал видеться с братьями своими, жившими тогда в России, и для того, в 1811 г. отправился сюда. В Могилёве познакомился с помещиком Корсаком, по просьбе которого сопровождал сына его, в качестве гувернера, в Берлин для окончания учёного образования молодого Корсакова; через два года он возвратился с ним в Россию и поступил в дом помещика Мевес воспитывать его сыновей. Исполнив эту обязанность, он наконец решился возвратиться в Ганновер, и уже в последний раз навещал и прощался с знакомыми, любившими его; но неожиданное несчастье изменило предположения Лангенбека: в отсутствие его дом, где он жил, загорелся и Лангенбек всё потерял: деньги, которые старался сберечь, весь гардероб, и, что для него всего важнее было, драгоценную библиотеку, богатую редкими сочинениями и рукописями. Беспомощное положение заставило его отложить намерение возвратиться в отечество, и он принял приглашение помещика Хржановского, вблизи г. Невиля, в доме которого проживал шесть лет как друг и как ментор. Однако ж мысль о возвращении в отечество не оставляла его; а между тем его родители умерли, братья жили далеко друг от друга; в это время он получил приглашение занять вакантное место дивизионного пастора в Смоленске и 16 марта 1819 г. вступил в эту должность; в этом же году он и женился. В 1841 г. назначен консисториальным советником С.Петербургской протестантской консистории, в 1846 г. получил наперсный крест. Преклонность лет и совершенная телесная слабость заставили Лангенбека, к общему и непритворному сожалению почитавших и любивших его прихожан, выйти в отставку. 27 января 1857 г., преданность прихожан выразилась в тем, что они, не желая расставаться с таким пастором, в течении двух последних лет содержали на своём иждивении другого пастыря в помощь Лангенбеку. Его господствующею мыслью было – сооружение нового лютеранского храма, вместо прежнего деревянного, ветхого и неудобного; но материальных средств к сему ни каких не было; наконец его старанием составилась сумма для сооружения храма и 12 мая 1857 г., не задолго до его кончины, он имел отраду видеть сбывающеюся его лучшую надежду: им заложен основный камень нового храма, который в том же году уже воздвигли в черни. До самой смерти Лангенбек сохранил все умственные способности. Лангенбек был глубоким знатоком древних и новых языков и до последней минуты жизни не переставал заниматься предметами философии и теологии; кроме всего этого он был поэтом и часть его стихотворений давно напечатаны; стихотворения Лангенбека проникнуты высоким благоговением к Творцу и любовью к ближнему. Но, выше всех этих достоинств, он был христианин в полном смысле этого слова; строгий исполнитель евангельских добродетелей, он с кротостью учил тому других; забывал личную пользу, он делал добро и помогал ближнему и словом, и делом, и не щадил для сего своего достояния, которого, после его смерти, и не осталось. Он был друг детей, и дети любили его, им он посвящал большую часть своего времени, для них он сочинял многочисленные стихотворения, он учил их и вселял в юные сердца первые семена добродетели.