|
Признаться, я и не мечтал о публикациях в
журнале под рубрикой «Смоленск промышленный».
Мне представлялось, что промышленного Смоленска
сегодня нет в помине, что наша промышленность,
за редкими исключениями, давно загублена.
Остались те, кто в свое время занял
востребованную нишу для поставок немногим
процветающим в России отраслям, например,
нефтяникам и газовикам.
Но оказалось, что талант руководителя способен
на голом месте создать производство, выпускающее
продукцию даже на экспорт. К своему удивлению,
только в ходе подготовки этого материала узнал,
что есть в Смоленске такое предприятие, как ООО
«Промтехэкспо», что его возглавляет мой хороший
товарищ по временам комсомольской юности, бывший
ответственный работник обкома ВЛКСМ Александр
Бучинский.
Стало привычным, что бывшие комсомольцы
устроились либо на преподавательской работе,
либо в чиновничьих структурах. А вот чтобы пошли
на производство, да своими руками создавали
материальные ценности – при всем уважении к
бывшим комсомольским лидерам, таких примеров я
не знал. Ну, если только Юрий Николаевич Ребрик
может в этом ряду быть – но он все же больше
общественный деятель.
Так что с Александром Бучинским волею судьбы я
познакомился во второй раз...
- Александр Васильевич, несколько слов,
пожалуйста, о том, как создавалось ваше
предприятие.
- Как часто бывает, многие вещи происходят
незапланированно. Это был 2000-й год. Мы не
знали, что делать после дефолта и экономических
катаклизмов. Для меня была неприемлемой обычная
перепродажа товаров, заниматься операциями
«купи-продай» для меня совершенно не интересно.
Производство всегда притягивало к себе. И
появилась интересная тема – это поставка
инструмента для наших партнеров. Посмотрели,
оценили предварительно техпроцесс, купили один
станок, затем еще один маленький станочек. И вот
вчетвером мы зашли на это предприятие. Владимир
Яковлевич Ральков сдавал площади. Когда мы ему
сказали, что планируем развивать
инструментальное производство, он назвал нас
сумасшедшими. А когда я сказал, что планируем
даже экспортировать продукцию, сокрушался, мол,
мы над ним издеваемся, такого не может быть,
кому ваша продукция в принципе нужна. Когда мы
через полгода сделали первую экспортную
поставку, Владимир Яковлевич был крайне удивлён.
А нам было приятно. Правда, работали фактически
«на коленке». Хоть «на коленке», но сделали! У
нас появился западный партнер, с которым мы по
сегодня работаем и в течение уже десяти лет
поставляем ему продукцию. Объемы небольшие, но
зато стабильные.
Но, честно говоря, шли-то мы в никуда. В начале
любого бизнеса лежит какая-то гипотетическая
цель, мы понимали, что должны куда-то прийти и
что это потенциально востребовано на рынке.
Развал промышленности говорил сам за себя. И
хотя было мало заказчиков, но не имелось и
конкурентов. Мы в своей специализации начали
первыми, как, кстати, многие небольшие фирмы.
Сегодня в компании уже работают около 80
человек, состав оборудования – около 70 единиц
самой разной техники – токарные, фрезерные
станки, универсальное оборудование.
Покупали разное – и бывшее в употреблении, и
новое. Что-то сами восстанавливали. У нас
принято говорить, что денег никогда нет, но
очень интересно...
На самом деле, предприятие потихоньку становится
на ноги. Я боюсь сказать «стало», потому что в
России всегда стоишь на одной ноге и шатаешься.
И как только ты уверенно посчитаешь, что встал
на обе ноги, жди подвоха...
Но наши люди уверены в завтрашнем дне. Как долго
они будут пребывать в таком состоянии, не знаю,
но надеюсь, цикл жизни нашего предприятия будет
долгим.
- Люди получают хорошую зарплату?
- Неплохую. Хорошую – слово относительное. Но
текучести у нас практически нет. За все годы
лишь единицы увольнялись с предприятия, а так
все приходили и приходили.
- Но Вы, Александр Васильевич, не просто так
фантазировали, а через полгода первую экспортную
поставку осуществили... Наверное, изучили нишу,
круг знакомств был соответствующий.
- Никакой классической теории с подсказкой, по
какому пути идти, нет. Конечно, мы не с другой
планеты прилетели. Были свои друзья, знакомые,
связи, адекватное отношение, партнеры, которые
знали нас раньше и поверили. В какой-то степени
была доля здоровой авантюры, безусловно. Может
быть, даже не совсем здоровой. Но авантюра
однозначно присутствовала.
Первая поставка, полагаю, доставила нашему
заказчику массу огорчений. Но он все-таки
набрался мужества попробовать еще раз.
Сегодня даже жутко вспоминать, как мы готовили
первый заказ: холодный цех в лютую зиму, размеры
подгоняли напильником..
- Если уж вспомнили про напильник и подручные
измерительные средства, то какими категориями Вы
сегодня оперируете: счет идет на микроны?
- Любой машиностроитель улыбнется, если о
микронах говорить. Для этого нужны особые
термоспециализированные условия. Мы работаем
фактически с любой геометрией изделия – даже
самого сложного – с точностью размеров до сотых
долей миллиметра. Микроны в наших условиях – это
блеф. Это совершенно иного уровня инвестиции.
Вместе с тем мы сегодня изготавливаем детали
очень сложной геометрии. Безусловно, мы обязаны
иметь людей очень высокой квалификации.
Поскольку делаем нестандартную оснастку,
нестандартные изделия. У нас нет практически
повторяющихся изделий, каждый раз делаем что-то
новое, работаем по чертежам заказчика.
Априори мы всегда будем плохо оснащены. Только
ты адаптируешь технологический процесс к одному
изделию, завтра оно совершенно другое, и
техпроцесс другой. Значит, новое оснащение
производства, которое полностью осуществить в
принципе невозможно. Поэтому мы компенсируем
нехватку оснащения квалификацией специалистов.
У нас есть просто уникальные кулибины. Но это не
какие-нибудь супермены или люди, которых надо
было искать за тридевять земель. Это нормальные
ребята, умеющие работать, они могут применить
знания и опыт и получить хорошие результаты. И,
конечно, имеющееся оборудование позволяет
изготовлять эксклюзивные детали.
- Кстати, а сколько сегодня стоит средненький
станок с числовым программным управлением?
- Цены разнятся. Есть разные поставщики, разные
характеристики станков. Среднего уровня
обрабатывающий фрезерный центр сегодня стоит
примерно 4 млн. рублей. Если мы говорим об
оборудовании высокого уровня, то в 8-9 млн.
рублей один станок обойдется, а новейшие
пятисетевые установки реализуются за 20 и более
миллионов рублей.
- А есть у Вас хоть один такой станок?
- Нет, пока мы не дотягиваем до таких инвестиций
в производство. Но в будущем году планируем
покупать такого уровня оборудование,
рассчитываем достичь такой рентабельности,
которая позволит купить станок данной ценовой
ниши.
- Велико ли число заказчиков?
- Больше ста. Мы много работаем с
военно-промышленным комплексом. Сегодня 70
процентов нашей продукции предназначено для
него. Ряд отраслевых НИИ делают нам заказы, по
тактическому ракетному вооружению есть большой
пакет заказов. Среди наших заказчиков –
московские заводы «Вымпел», «Горизонт».
Достаточно активно работаем с компаниями,
входящими в реестр «Газпрома». Очень много
заказов с рынка полиэтиленовой упаковки. Среди
известных заказчиков – компании «Балтика», «Очаково»,
«Европласт».
- Вы поставляете металлические прессы, и с их
помощью изготавливается пластиковая тара?
- Да. Один пресс позволяет выпустить сотни
миллионов пакетов или бутылок. В среднем пресс
бесперебойно эксплуатируется на протяжении 3-5
лет.
- Значит, часто заказов не будет?
- Такова наша доля. Но есть масса компаний,
которые заказывают у нас отдельные элементы
оборудования, - станины, пресс-формы. Есть и
смоленские предприятия, с которыми мы
сотрудничаем. Раньше немало заказов нам делала
«Аркада», сегодня получаем заказы из
Рославльского «Ситалла».
До последнего времени мы много работали со
Смоленским и Рославльским автоагрегатными
заводами, входящими в систему объединения «ЗИЛ».
Есть заказы от ряда компаний из Гагарина,
Вязьмы, но это очень малая толика заказов.
Основные заказчики – Москва и Санкт-Петербург,
Урал, Сибирь, страны СНГ – Белоруссия, Молдавия,
Казахстан, а из западных стран – Германия.
- А есть ли в Вашем сегменте рынка конкуренты в
России?
- Их достаточно много. Не столько, сколько в
Европе, где десятки и сотни подобных
предприятий. Но несколько компаний по выпуску
этой продукции в России существуют. И в
Смоленске у нас есть конкуренты. Они тоже имеют
свою нишу на рынке и успешно работают. Вообще, я
очень благодарен коллегам, работающим в
промышленности. Это очень тяжелый труд.
И работать в России крайне тяжело. Требуются
большие инвестиции, от которых очень низкая
фондоотдача, а помощь от государства в принципе
отсутствует. По сути безобразие, когда
государству наплевать, что я купил за полученную
прибыль, - «Мерседес» или новый станок. Нигде в
мире такого нет. В других странах ты получаешь
массу преференций, если вкладываешь деньги в
модернизацию и пополняешь производственные
фонды, - по налогу на прибыль, по НДС. В России
этого нет. Поэтому нам конкурировать с западными
компаниями крайне тяжело. И еще, как ни странно,
нам сегодня создают преференции при покупке
западного оборудования, но не отечественного.
Где логика у государства? Её нет. Если я хочу
купить импортный станок, могу получить кредит в
Сбербанке, а при покупке российского станка не
получу никаких преференций, тем более от
государства.
Тем самым мы роем огромную яму под нашу
промышленность, которая сориентирована только на
покупку импортного оборудования. При этом
российские компании остаются не у дел. Поэтому
основные производители станков и оборудования
просто рухнули в России. Только небольшие
заводики еще пытаются что-то выпускать. Для
сравнения: в Тайване – меньше копейки по
размерам на карте – 1200 компаний производят
станки и оборудование такого класса, что у нас в
цехе. В России если только на пальцах одной руки
мы сосчитаем такие заводы.
- Стабилен ли процент, который Ваше предприятие
обеспечивает продукцией на рынке?
- Чем интересно машиностроение, это
цивилизованный рынок. Здесь особо никто никого
не подставляет. Честная борьба: цена, сроки
поставки, надежность партнера – это факторы,
имеющие влияние на рынке. Нас точно так же
пошагово оценивает любой наш заказчик.
Хотя доли на рынке часто меняются, но не потому,
что кто-то кому-то перешел дорогу или сбросил
цену. Многие компании просто не выдерживают
плотной работы, они реально не готовы дальше
работать в России на этом рынке. Поверьте, это
очень тяжелый труд. Инвестиции в машиностроение
сегодня крайне мизерные. Ещё раз повторюсь: у
нас мало заказчиков, но и мало конкурентов.
Недавно несколько западных фирм открыли
производства в России. При полномасштабном
развертывании производств появится мощнейшая
конкуренция российским компаниям.
Сегодня большинство оснастки и инструмента
заказывается в Китае. Политика демпинга убила
всех конкурентов, и те же Урал и Сибирь уже
давно работают в основном с Китаем.
- Да что там говорить. Мне довелось как-то
побывать в Америке. Я зашел в один магазин, и
больше не захотелось ни в какой другой
заглядывать – все без исключения товары были
китайского производства...
- В Европе сегодня активно ведет себя Польша.
Там малым предприятиям дали просто гигантские
преференции. До 50 процентов стоимости
бизнес-плана можно получить от государства в
кредит. Конечно, если через 3-5 лет деньги не
отдашь, тебя разорят. Но у тебя есть шанс
работать на перспективу.
Где такое в России? Любой банковский кредит
разорителен для промышленности. И при этом
именно промышленное производство создает
наибольшее количество рабочих мест. Мы,
например, сделали пресс-форму и тем самым
создали на предприятии, где она будет
применяться, 1-2 рабочих места, а то и 3.
Мы платим гигантские налоги. Только за 2010 год
заплатим более 10 млн. рублей. Это хорошо, что
маленькая компания платит такие большие деньги.
Но это очень больно на самом деле. Потому что
рентабельность низкая у нас, а затраты
гигантские.
Сейчас проводится много конкурсов по
инновационной тематике. Не знаю, есть ли в
Смоленске какое-нибудь предприятие, подпадающее
под условия этих конкурсов. Мы просто лукавим
друг перед другом, называя инновациями то, что
этим в принципе не является. Не знаю, сможем ли
мы быстро рвануть в инновационном развитии без
модернизации. Пока мы не проведем модернизацию
промышленности, не обновим фонды, нам не на чем
будет делать инновации. «На коленке» создать
такой продукт невозможно. А мы все ждем кулибина,
который что-то сделает гениальное без фондов. Но
это величайшая глупость и наивность.
Да и условия бизнеса в Москве, в Смоленске или
на Кавказе принципиально разные. Совершенно
разные деньги, а юридическая база для всех
одинаковая.
 
|
|
