ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ СЧАСТЬЕ СТРОИТЕЛЯ

В день своего 70-летия Почетный гражданин города-героя Смоленска
А.И. Орлов дал интервью журналу «Новый Смоленск»

- Алексей Иванович, в последнем номере журнала «Смоленск» за 2006 год (надеемся, последнем только за 2006 год…) мы рассказывали о Вашей работе во главе городской исполнительной власти. В первом номере журнала «Новый Смоленск» давайте вспомним о том, как Вы начали свою деятельность на новом уровне управления – областном, насколько отличались задачи и как их удавалось решать.

- В Смоленском городском исполнительном комитете я проработал без малого 8 лет. До этого почти 7 лет трудился в отделе строительства городского комитета партии. Не понаслышке знал город, его проблемы, принимал участие в разработке генерального плана. Работа оказалась очень интересной и захватывающей. Одни архитекторы, какими бы классными специалистами они ни были, без знания города, его инженерной «начинки» и коммунальных проблем не в состоянии учесть все нюансы. Нам удалось немало сделать. И то, что мы сегодня еще более-менее сносно живем, является результатом работы тех лет. Потому что за годы так называемых реформ абсолютно ничего не прибавилось.

Я работал с увлечением: получалось, команда сформировалась хорошая. Считал, что, как минимум, лет семь мне бы еще поработать в этой должности, чтобы осуществить планы по транспортным развязкам, по дальнейшему развитию коммунального хозяйства. Планировалось возвести плотину на Днепре, построить набережную между мостами, построить многопрофильную больницу, травматологический пункт, диагностический центр, крупный жилой массив в конце улицы Николаева.

И абсолютно неожиданным стало приглашение в областной комитет партии на пост секретаря обкома по строительству.

- Но ведь раньше одним росчерком пера на такую должность не ставили. Нужно было пройти ряд согласований в ЦК…

- Да. А первый разговор в обкоме сводился только к тому, согласен ли я сам. Попросил время подумать, объяснил, почему не хотел бы уходить из горисполкома, сказал о задумках.

В партийных органах существовала такая практика, что секретарем обкома назначали либо первого секретаря горкома, либо заместителя председателя облисполкома. А тут получался прыжок через несколько ступенек в партийной иерархии. И старшие товарищи настоятельно рекомендовали мне дать свое согласие. Я это сделал.

Первое согласование нужно было получить в строительном отделе ЦК. Его возглавлял Иван Николаевич Дмитриев – крупный строитель, прошедший все ступеньки строительного производства. Он посетовал, что мне не довелось поработать управляющим строительным трестом: «Но раз рекомендует Иван Ефимович Клименко, ему виднее, с кем работать, и мы даем согласие». Потом была беседа с секретарем ЦК КПСС по кадрам Иваном Васильевичем Капитоновым. Он предупредил, что «прыжок» через несколько постов может возыметь появление недоброжелателей. И это тоже нужно учитывать. 

- А насколько вообще самостоятельной была эта должность? Могли Вы принимать решения по финансированию строек, например, или все вопросы нужно было согласовывать с первым секретарем обкома?..

- Полномочия давались очень высокие. Это – 12-14-часовой рабочий день, резиновые сапоги, телогрейка и монтажная каска. Иван Ефимович с приходом в 1965 году в область увидел, что смоленский край можно вытащить из нищеты только через капитальное строительство. Поэтому он и доверял, и поддерживал, но и строго спрашивал. По части самостоятельности с ним было очень легко, вот за результат спрос учинялся весьма жесткий. Я курировал вопросы капитального строительства, производства строительных материалов, дорожного строительства, работы проектных организаций и предприятий жилищно-коммунального хозяйства.

Все знать одному невозможно. И моя задача состояла в том, чтобы подобрать людей, их учить и самому у этих людей учиться, чего я никогда не стеснялся делать. Без малого десять лет проработал на посту секретаря обкома по строительству. Было очень тяжело, но считаю, что с поставленными задачами справлялся.

Как раз на тот период, когда я пришел в обком, выпало время вводить в эксплуатацию ряд крупных объектов. Основные объемы строительно-монтажных работ на многих из них были выполнены. Оставались трудоемкие, но не дорогие отделочные, благоустроительные и другие работы. Вот этим почти 10 лет и приходилось заниматься. 

С глубокой признательностью вспоминаю самоотверженный труд тысяч строителей и монтажников, позволивший ввести в строй Рославльский завод тормозной аппаратуры, три блока АЭС, Починковский комбикормовый завод, льнозаводы в Хиславичах и Ершичах, Дивинскую птицефабрику, крупные свинокомплексы в совхозах «Панской», «Авдюковский», «Рыбковский», Вяземский завод графитовых изделий, новые мощности на Сафоновском заводе пластмасс, Дорогобужском заводе азотных удобрений, Ярцевские чугуно-литейный и моторный заводы, Смоленскую ГРЭС, первую очередь ТЭЦ-2, завод дренажной трубки в п. Гусино Краснинского района, домостроительные комбинаты в Смоленске, Ярцеве, Сафонове, Вязьме, Десногорске, заводы по производству железобетонных изделий в Смоленске, Рославле, Дорогобуже, Сафонове, Вязьме. Сотни тысяч квадратных метров жилья, десятки школ, детских садов, больниц, поликлиник, домов культуры, предприятий торговли и бытового обслуживания, тысячи километров дорог, линий электропередачи, сетей водопровода, канализации, газопроводов.

- Наслышан от ветеранов стройки, что до Вашего прихода отрасль возглавляли люди, которые не гнушались приписок…

- Я с этими фактами столкнулся. Много оказалось и брака. На крупных объектах, к сожалению, использовался труд условно осужденных. Кадры неквалифицированные, да и немало встречалось среди них озлобленных людей. Например, строили мы завод по производству древесно-стружечных плит на станции Игоревская. Там до моего прихода возвели главный корпус, фундаменты под оборудование. И когда его стали монтировать, фундаменты начали проваливаться. А они выполнены из монолитного бетона, в который набросали мусор, чурки, старую обувь – кроме злого умысла, другого объяснения не вижу… Пришлось все разламывать и делать заново.

Или приведу пример с Рославльским заводом тормозной аппаратуры. Там каждый цех – своего рода мини-завод. Главный корпус занимал 120 тысяч квадратных метров. И случилось так, что в погоне за объемами залили полы бетонные и не сделали ни одного погонного метра каналов для подводки к оборудованию силовых кабелей, воды и канализации. И нам пришлось собирать со всей области компрессорные установки, чтобы долбить штрабы, выполнять такой титанический труд. Последовали и оргвыводы: были сняты с должностей управляющий и главный инженер строительного треста.

На Ярцевском чугунно-литейном заводе столкнулся с тем, что при проектировании предусмотрели оборудование западных фирм, а после ввода советских войск в Афганистан поставщики отказались от договорных обязательств. Фундаменты также сделали облегченные – под западное оборудование. Пришлось их разбивать и переделывать. Спасибо нашим замечательным людям, что не роптали и выполняли эту тяжелую и неблагодарную работу. Завод мы ввели в установленные сроки, 75 работников получили правительственные награды.

- Ваша, Алексей Иванович, работа секретарем обкома партии по строительству совпала по времени с выполнением исторических постановлений по Смоленской области и по возрождению Нечерноземья. Смоленщина получила огромный объем инвестиций. Но их нужно было осваивать. Конечно, Ивану Ефимовичу Клименко пришлось походить по высшим коридорам власти, чтобы обратили там внимание на отсталую область, сильно пострадавшую в войну. Но в то же время легко просить средства, когда тылы прикрывают опытные кадры, когда строительную отрасль возглавляет грамотный и энергичный помощник-трудоголик…

Какими знаменательными стройками, кроме тех, что Вы уже назвали, отмечено то легендарное время воплощения в жизнь замечательного лозунга «Живешь на Смоленщине – будь строителем!»?

- Давайте совершим «экскурсию» с востока на запад. Сплошной строительной площадкой стал город первого космонавта планеты. Шефство ЦК комсомола и космонавтов над городом Гагарином являлось большой честью, но и высочайшей ответственностью. Что означало принять интернациональный отряд численностью в 1,5 тысячи человек? Хорошие ребята, но они не строители. С марта собирали мы строителей, проектировщиков, снабженческие организации, чтобы укомплектовать стройки дополнительными кадрами, а также строительными материалами. В Гагарине строились тогда завод светотехники, завод по производству арматуры для газо- и нефтепроводов, льнозавод и начали возводить ВТУЗ для обучения студентов и производства оборудования для учебных заведений всего Советского Союза. А что представлял собой в те годы бывший Гжатск? – Практически деревню. Пришлось строить очистные сооружения, водозабор, электроэнергетику, тянуть газовую ветку из Сычевки…

В Вязьме развернулось строительство крупного завода по производству графитовых изделий. Без них ни одна ракета в космос не взлетит! Вот какое значение имела эта стройка! Для Вязьмы проложили из поселка Холм-Жирковский газопровод, построили очистные, водозаборные сооружения, крупнейшую электроподстанцию, начали возведение окружной дороги. Так завод стал толчком для развития города. Скажу, что и сегодня Вязьма на этом багаже живет…

Следующая «точка» - Сафоново. На заводе пластмасс были такие цеха, что самолет мог взлететь. Предприятие входило в число ста особо контролируемых производств, обеспечивающих обороноспособность страны. Контроль осуществлялся жесточайший. Каждую неделю приезжали либо министр, либо его заместитель. Можете себе представить, какая ответственность на нас лежала. Мы там буквально дневали и ночевали. И опять-таки весь шлейф инфраструктуры для Сафонова возводился.

В соседнем Дорогобуже находилась еще одна очень крупная стройка – завод азотных удобрений. Здесь в мою бытность сдали в эксплуатацию производства аммиака, серной кислоты, катализаторную фабрику и цех по выпуску нитроаммофоски. Много возни было с монтажом, пуском завода. Но параллельно мы строили дороги, перенесли строительство жилья из Верхне-Днепровского в Дорогобуж, который тогда и сам имел мало чего. Проложили в город теплотрассу от завода, построили очистные и водозаборные сооружения, возвели мост через Днепр. Вырос прекрасный поселок на берегу реки с школой, детским садом, благоустроенными домами, сосновой рощей.

В Ярцеве, кроме чугунно-литейного завода, возвели завод по производству двигателей. Здесь впервые применили укрупненную сборку конструкций. Монтировали ферму, перекрытия и тут же начиняли их всеми коммуникациями. Так за два года собрали корпус площадью 130 тысяч квадратных метров.

Смоленск являлся сплошной строительной площадкой. Строились «Диффузион», «Протон», новые производства авиационного и автоагрегатного заводов, обувная фабрика, завод малогабаритных вычислительных машин, хлебозавод, молокозавод, макаронная фабрика.

- Давайте сделаем в Смоленске маленькую остановку нашей «экскурсии». Не появлялось ли у Вас чувство ревности по отношению к преемникам по городской исполнительной власти, не старались ли Вы их чрезмерно опекать, а, может, и распекать?..

- Если я перешел на новую ступень, то в ответе не только за областные стройки, но и за областной центр. Ведь Смоленск – это лицо области, и важно было поддерживать созданное здесь за годы моей работы в горисполкоме. Мы никогда не бросали Смоленск, не говорили: мол, это ваше, а это наше.

Много работы «задавал» нам Иван Ефимович после выходов с аппаратом обкома на «субботники». Вручал целый перечень поручений, которые в рабочем порядке нужно было выполнять.

У меня очень хорошие отношения сложились с руководством Минтрансстроя. Основными подрядчиками у нас являлись подразделения Министерства строительства СССР, а Минтрансстрой возводил дороги, осуществлял электрификацию железной дороги, строил пути до Смоленской ГРЭС. А я знал, что они как уникальные строители могут любые работы вести. Вот и удалось их привлечь на строительство зданий облсовпрофа, автовокзала, сельхозтехники, коробок так и не введенного в строй нашими «сменщиками» Дворца пионеров.

Строительством троллейбусной линии в областном центре также приходилось заниматься. Вот понадобились, например, медные провода – их распределял Госплан СССР. В июне обратился ко мне тогдашний председатель горисполкома В.Н. Прохоров за помощью. Я звоню министру транспортного строительства Владимиру Аркадьевичу Брежневу. А тот в ответ: «Алексей Иванович, я знаю, что ты любишь юмор, но в середине года просить такое количество проводов…» И все же наложил резолюцию на письме, а начальник Главка предложил своими силами смонтировать линию, чтобы хотя бы отчитаться, куда ушел медный провод. Вот и избавили нас от головной боли, кто нам линию еще и смонтирует…

Таких эпизодов я мог бы привести немало. Без помощи из области городские власти не могли обойтись и при строительстве второй очереди очистных сооружений, прокладке транспортной развязки.

А вообще у нас существовал такой порядок: секретари обкома и руководители облисполкома отвечали за перспективные вопросы и за взаимодействие с союзными и республиканскими структурами. Иван Ефимович Клименко являлся депутатом Верховного Совета СССР и председателем комиссии по бюджету, Дмитрий Иванович Филатов – депутатом Верховного Совета России. Естественно, они были вхожи во все кабинеты. А кто примет неизвестного мэра? Правда, надо отдать должное Ивану Ефимовичу: когда к нам приезжало высокое начальство, он меня еще в бытность председателем горисполкома приглашал на совещания, знакомил с гостями. Те, может, из вежливости говорили, мол, когда надо, приезжайте. А я этим пользовался: старался привлечь союзные и республиканские органы к решению проблем города. Потом, уже на областном уровне, эти контакты здорово помогали. А после ухода на пенсию Ивана Ефимовича мне оставался открытым доступ в высокие начальничьи кабинеты.

Кстати, доводилось слышать: мол, у Орлова связи, поэтому ему многое давали. Не так: все, что строилось в Смоленске и области, за исключением промышленного строительства, финансировалось за счет средств местных Советов. А в директивных органах нужно было уметь доказать, что это нам необходимо. Тогда нам выделяли лимиты подрядных работ, мы получали право заключать договоры на подряд с поставщиками материалов и оборудования. А денежки все шли из нашего бюджета. И рассчитывать можно было только на те финансовые ресурсы, которыми мы располагали…

- Давайте, Алексей Иванович, продолжим «экскурсию» по новостройкам Смоленщины 70-х – 80-х годов прошлого столетия…

- Построили мы крупный завод по производству дренажной трубки в Гусине. В Ельне после награждения города орденом Отечественной войны I степени началось большое строительство. Вместе с заместителем председателя облисполкома Борисом Григорьевичем Катюхой и председателем облплана Михаилом Ивановичем Зинченко мы добились правительственного решения по развитию Ельни. Начали там строить крупный льнозавод, возвели большое количество жилья, дороги.

Большой строительной площадкой являлся Починковский район. За 1,5 года мы освоили 15 миллионов рублей на Дивинской птицефабрике, активно использовали накопленный опыт по укрупненной сборке.

- Фабрика, кстати, тоже на болоте возводилась. Почему выбирались такие земли?

- Я пришел в обком партии, когда уже многие стройки были в работе. Вы знаете, какой длинный путь от проекта до объекта. К сожалению, такова была логика, и с нею я потом тоже столкнулся, что руководители сельского хозяйства не согласовывали отвод на хороших землях, предлагали неудобья. На той же Дивинской птицефабрике птичники заливало водой. Пришлось возводить станцию перекачки. А очистные сооружения там оттащили на горочку. Это вызвало необходимость делать еще одну насосную станцию перекачки.

Тем не менее фабрику производительностью в 3 миллиона бройлеров мы построили. Также сдали всю инфраструктуру: газовую котельную, очистные и водозаборные сооружения, подстанцию. И жилье мы возвели, чтобы было где людям жить. Школу, клуб построили. В самом Починке сдали крупнейший в области комбикормовый завод. Рядом приступили к строительству крупного сырзавода. Так Починок получил возможность развиваться.

В Хиславичах возвели современный льнозавод. В Рославле ввод в действие завода по производству тормозной аппаратуры сэкономил стране огромное количество валюты – теперь отпала необходимость в импорте этой необходимой автопрому продукции. На строительстве атомной станции мне довелось возглавлять оперативный штаб, начиная от закладки фундаментов до пуска первого и второго энергоблоков.

- Но ведь в Десногорске работали несколько специализированных строительных трестов и управлений, которые, в силу специфики стройки, являлись более-менее самостоятельными. Насколько они были подконтрольны областным властям?

- По линии ЦК Иван Ефимович Клименко нес персональную ответственность за ход строительно-монтажных работ. На сей счет имелся специальный документ. И по поручению первого секретаря обкома почти десять лет я курировал стройку, минимум, раз-два в неделю приезжал сюда и решал практические вопросы по помощи строителям, учинял спрос и контролировал выполнение заданий.

Были моменты за несколько месяцев до пуска, когда на объекте собиралось до 15 тысяч строителей. Начальник стройки Б.М. Рева был человеком энергичным, требовательным, работоспособным – об этом смоляне знают. Но почему-то не воздают почестей другому специалисту, внесшему огромный вклад в строительство, - главному инженеру Виктору Трофимовичу Ефименкову. Но даже им двоим не под силу было скоординировать работу такого большого количества организаций и людей. К тому же, строители из других союзных республик имели представителей своих главков – специалистов очень подготовленных, которые сто очков форы могли дать некоторым руководителям стройки. Естественно, возникали межличностные проблемы. И в этой ситуации обком посчитал целесообразным создать на строительстве АЭС партийный штаб, который мне поручили возглавить, а также постоянную партийную группу во главе с заведующим строительным отделом ОК КПСС Анатолием Сергеевичем Дубровским. И если кто-то начинал идти не в ногу, я уже подключал Центральный комитет партии. Таким образом мы стройку держали в руках и управляли процессом строительства.

Еще один важный момент: министерство в основном нажимало на ускорение темпов возведения блоков, и наша задача состояла в обеспечении такого же активного строительства жилья, детских садов, школы, больницы, объектов коммунального хозяйств. Министр энергетики и электрификации СССР Петр Степанович Непорожный являлся не только замечательным строителем, но и человеком государственного мышления. Он прекрасно понимал нашу обеспокоенность, чтобы не допустить перекоса в приоритетах, откликался на все наши просьбы и оказывал большую помощь. Только общими усилиями и благодаря партийному влиянию мы сумели вовремя не только построить три блока, но и возвести город атомщиков Десногорск.

- Вспоминаю, Алексей Иванович, о своих впечатлениях от той стройки – огромный муравейник, движение тысяч людей и механизмов, настоящий хаос. Но подсознательно понимал, что этим хаосом кто-то управляет. Бывал в те же годы в Гагарине, в Дорогобуже – та же картина, может, чуть в уменьшенном размере. Вам везде нужно было побывать, и не просто отметиться, а вникнуть в ход работ, проконтролировать выполнение ранее поставленных задач, дать новые задания. Голова может пойти кругом от такого ритма жизни. Как супруга, Евдокия Семеновна, переносила эти Ваши почти ежедневные поездки, когда на семью времени совершенно не хватало?

- С пониманием. Я благодарен Евдокии Семеновне, что она взяла на свои плечи заботу о детях, об их воспитании. Когда строили цех нитроаммофоски в Верхне-Днепровском, я в райкоме партии поставил себе раскладушку. И в течение трех месяцев находился там почти неотлучно. В шесть утра уже был, а в двенадцать ночи еще был на площадке. Вот даже такой период пережил. По срочным вопросам с других строек ко мне туда приезжали.

За 30 лет моей руководящей работы в Смоленской области я 12 лет вообще не ходил в отпуск и только 2 раза отдыхал летом. Отпускали меня в отпуск в лучшем случае в январе-феврале. А тыл – дети, их учеба, домашнее хозяйство – все лежало на супруге. Вот сейчас она меня спрашивает, почему я так привязан к внукам. Да потому, что своих детей почти не видел, не мог им уделить должного внимания.

Я в те годы считал и сегодня не изменил своей точки зрения: если взялся руководить заводом, областью, любым коллективом, заботься о них должным образом. Сегодня, к сожалению, такое ответственное отношение встретишь не часто, да и спрос явно недостаточный.

- Согласен. Не могу понять руководителей, которые то в Татрах, то в Дубае, не бывают на территории области более двух третей рабочего времени, увлечены семейным бизнесом, личными благами, и все им сходит с рук. В советские времена существовал другой перекос: дачу можно было иметь только служебную, автомобиль – тоже. Не приемлю сегодняшний «хап», но также не могу понять, что двигало Вами – неужели только стимулы почетных грамот, знамен, приветствий «дорогого Ильича»?

- В Вонлярове у меня была служебная дача постройки 1953 года, она не отапливалась. И я за 17 лет там летом пару раз переночевал, в выходные, правда, иногда приезжал, но редко. Личная автомашина была не положена, гараж – тоже. Первую машину я себе купил в 1993 году, когда работал в Москве. Так эта «шестерка» и сегодня у меня… Я 8 лет работал в горисполкоме, мы ежегодно по 250-260 тысяч квадратных метров жилья возводили, а у самого была «хрущевка» - 4 квадратных метра кухня, 1,5 квадратных метра прихожая, лампочку на потолке, не поднимаясь на носки, закручивал, и всего 38 квадратов площади. Семья большая, мог, наверное, поставить вопрос о предоставлении более просторного и комфортабельного жилья, возможно, мне бы пошли навстречу. Но не решался просить: председатель горисполкома на виду у людей, многие из них и такого жилья не имели, и в этой ситуации трудно было бы их убедить потерпеть… Только в 1979 году, уже будучи секретарем обкома партии, я получил квартиру в ведомственном доме.

- А не было у Вас чувства зависти, что прораб или простой рабочий имеет более комфортное жилье, да еще ключи от квартиры, может, из Ваших рук или по Вашему ходатайству или решению получил?

- Не было. Кстати, о том, как мы расселяли коммуналки. Пригласили в город архитектора Саосара, тот сразу сказал, что в новый дом не поедет, желает жить в «сталинке». На ул. Дзержинского в одной квартире ютились три семьи, их нужно было расселять даже потому, что в одной из семей имелись инвалиды. Приезд главного архитектора ускорил расселение. Но это редкий случай, чтобы руководитель получал такое жилье. Например, директор завода «Измеритель» Александр Иванович Галушка так и ушел на пенсию, проживая в тесной квартире. Единственным исключением являлся дом, в котором жил Иван Ефимович, да и то в сравнении с современными квартирами он выглядит довольно бледно…

Конечно, жизнь выработала в нас чувства долга, ответственности. А стимулом являлась радость, что благодаря твоему труду область прирастает такими гигантами, как завод тормозной аппаратуры или чугунно-литейный. На наших глазах менялась демографическая ситуация в том же Ярцеве, где имелось одно крупное предприятие – текстильный комбинат, - с преобладанием женского труда, а новое производство привело к притоку в город мужчин.

Меркантильные интересы, жажда наживы не являются для большинства нормальных, психически здоровых людей мерилами счастья. Мое поколение не было так подвержено алчности и стремлению к личному обогащению. В жизни немало других радостей, и уважение людей, их благодарность для меня всегда значили очень много, являлись главной ценностью.

И еще я всегда ощущал поддержку трудовых коллективов – это вдохновляло и прибавляло сил. С благодарностью вспоминаю крепких руководителей, с которым довелось работать. В Гагарине это Брюхов, которого потом сменил Полежаев, в Вязьме – Злобин и его преемник Бабаян. Последний, кстати, и сегодня в строю, а Полежаев возглавляет строительный департамент Калужской областной администрации – в Смоленске ему почему-то работы не нашлось. В Ярцеве во главе трест-площадки находился Эдуард Петрович Дородный – сильнейший строитель, в Смоленске – Рахман, Жужгин, Меркулов, дорожники Попов, Шварцман, Дунин, сельские строители Бойко, Ряховский.

Конечно, большую роль играли власти на местах – и секретари партийных комитетов, и председатели исполкомов. В Гагарине многое сделал Г.А. Штыряев, в Дорогобуже – В.Ф. Быковский, в Сафонове - С.И. Бабюк, в Ярцеве - В.В. Воровченко. В Рославле заметной фигурой являлся председатель горисполкома В.П. Федорченко – бессменно возглавляя местные Советы 19 лет. Там и окружную дорогу построили, возвели крупный мясокомбинат, хлебозавод, водозаборные и очистные сооружения. И душой, вдохновителем строителей выступал Владимир Петрович.

Умело организовал работу И.В. Кучер, которой возглавлял Ершичскую партийную организацию, добился там заметных результатов. В Хиславичах много добрых дел оставил после себя В.В. Шестокрылов. В Рудне – Иванов Александр Георгиевич, первый секретарь райкома партии. Их усилиями лозунг «Живешь на Смоленщине – будь строителем!» наполнялся конкретным предметным содержанием.

- Как Вы подбирали кадры? Ведь хороший специалист – это своего рода жемчужина.

- Существовала четкая система подготовки кадров трех уровней: номенклатуры районов, области и ЦК. Мы присматривались, подбирали, учили. У начальника управления дублером являлся главный инженер, в райкомах партии, советских органах также имелся резерв на выдвижение. И не просто это было на бумаге.

Когда я работал в горисполкоме, нас собирали на курсы в Москве. Кроме познавательных лекций, осмотра объектов, курсы познакомили меня с коллегами из других городов, в том числе из тех, с которыми мы были завязаны по поставкам. Потом намного проще решались вопросы. В 1984 году подобные курсы организовали и для секретарей обкомов по строительству.

Словом, существовала система. У себя мы проводили школы передового опыта на стройках, вносили свой вклад неплохо оснащенные ПТУ, готовил специалистов строительный техникум. «Затащили» мы сюда заочный филиал инженерно-строительного института. Но и этого, считали, мало; уже решили вопрос об открытии своего строительного института, построили учебный корпус, общежитие, собирались пару домов возвести – и можно было бы начинать обучение студентов. Не успели…

Мало построить коробку – надо смонтировать оборудование, запустить производство. В свое время нам удалось создать в Смоленске мощную сеть монтажных управлений. Из тех времен в строю Владислав Львович Тельпнер – тогда он работал прорабом, а в период «реформ» его опыт позволил сохранить коллектив монтажников.

«Центрмонтажавтоматика» осуществлял все технические пуски автоматизированных систем управления. В 1983 году в эту организацию прибыл Раис Акрамович Гильманов. Я заметил в молодом человеке такие цепкость, твердость слова, какими не каждый зрелый руководитель отличается. Люди в деле познаются. Я не помню случая, чтобы он что-то пообещал и не выполнил. Человек приехал из Татарстана – края побогаче, где условия лучше. Опасался я, что уедет специалист. У него росли двое маленьких детей. Дали квартиру, он здесь закрепился, а после развала отрасли, когда отняли базы в Ярцеве и Дорогобуже, он на пустыре построил в тяжелейших условиях реформ прекрасную базу. В августе его фирма получила задание смонтировать две котельных, и к ноябрю они вошли в строй. Но «красную ленточку» перерезали другие…

Из руководителей старшего поколения отмечу Бориса Семеновича Пустыльника. Он 30 с лишним лет бессменно руководит деревообрабатывающим заводом. У всех на слуху Николай Васильевич Чиков – на пустом месте построил завод, и вот накануне Нового года сдал в эксплуатацию новый цех, который позволит в 3 раза повысить производительность. Казалось бы, и возраст солидный, и заслуги общепризнанные – все есть, но строитель-созидатель мечтает о новых стройках. Планы у него грандиозные. Вот завод по производству газоселикатных блоков в ближайшее время собирается возводить. Хороших результатов в строительной отрасли достиг Вячеслав Федорович Косых.

К сожалению, не удалось сохранить дорожников. Ушел из области один из лучших дорожных коллективов - трест «Смоленскдорстрой». Работы ему здесь не нашли, зато объемы предложили калужане, псковичи, Геленджик, Ленинградская область. Остался один дорожный трест, который 29 лет возглавляет Сергей Серафимович Попов. Но тендер почему-то выиграли курские дорожники, я в Красном Бору увидел качество их работы: откровенный брак… Причина в том, что один из основных работодателей по дорожному строительству - управление автодороги «Москва-Бобруйск» - передислоцировали из г. Рославля в г. Калугу. Сделано ли это с согласия областного руководства или без него, но влиять на дела этого важного подразделения оно теперь никак не может.

Строительство – это жизнь. Так считали испокон веков. И так будет всегда. Я счастлив, что судьба связала меня со строительством. Верю, что эту отрасль на Смоленщине ждут более благоприятные времена, что труд строителя, как в 60-е - 80-е годы, будет в почете, что героическая смоленская земля вновь превратится в большую строительную площадку.

Интервью вел Владимир КОРЕНЕВ.

Продолжение следует.